"Вот тебе, бабушка .... или раз картошка, два картошка... (СИ) - Лазарева Элеонора - Страница 5

Я сидела с открытым ртом. Потом оклемалась и подумала.

— Да-а-а…Здесь реалии похожи на земные, только смешаны с другими, из сказочного мира.

Пока углублялась в свои мысли, рядом раздалось покашливание. Подняла глаза и улыбнулась, стоявшему передо мной СтаршОму. Тот жестами показал мне на выход и повел к стоянке рикш. Один из них выскочил вперед и подбежал к нам. Это был такой же зеленокожий высокий молодой мужчина, который, почему-то, ассоциировался у меня с орками, и которых я не видела воочию, но примерно представляла, видимо по фильмам и книжкам. На шее на ремешке висела большая металлическая бляха с какими-то черточками. Может быть цифрами или символами. СтаршОй помог мне сесть и сел сам, пристроив баул в ногах, и что-то гикнул рикше. Тот кивнул и, потянув двуколку, начал свой бег. Куда мы ехали, я не знала и рассчитывала на милость Богов и рассудок сопровождающего.

Вскоре мы остановились у какого-то двухэтажного дома. Кинув вознице монету, СтаршОй помог мне слезть и повел к входным дверям. Войдя в холл, я поняла, что тот привел меня в официальное помещение, скорее служебное или попросту в городскую администрацию или мэрию, по-нашему. Пройдя коридорами, по которым шмыгали какие-то служки, с удивлением оглядываясь на нас, в основном на меня, остановились у одной из казенных дверей. Стукнув привешенным молоточком по металлической пластине, мы услышали голос и дверь открылась. Открывший ее гном, внимательно осмотрел нашу компанию и махнул приглашающим жестом. Мы вошли в небольшую комнату, видимо служебную, уставленную шкафами и столами с огромными ворохами бумаг и что-то в виде папок. За центральным столом сидел седой сморщенный гном и что-то писал, сильно наклоняясь над бумагой.

СтаршОй поклонился и начал что-то говорить, оборачиваясь ко мне. Скорее всего, рассказывал, как меня обнаружили и что собой представляю. Сидящий гном отложил ручку и, сцепив пальцы в замок, внимательно слушал. И когда тот замолк, обратился ко мне.

— Кир за?

Поняв уже, что видимо это наше «кто ты», я пожала плечами и показала на рот, промычав. Седой покачал головой и что-то резко сказал СтаршОму. Тот вновь принялся объяснять, но седой его оборвал и махнул рукой на дверь. СтаршОй вновь поклонился и быстро выскочил из комнаты. Я даже не успела его поблагодарить за участие, обернувшись, только и увидела, как за ним закрылась дверь. Я снова посмотрела на седого. Тот внимательно оглядывал меня и щурил глаза, видимо прикидывая, что со мной делать. Потом взялся за колокольчик и встряхнул его. Открылась боковая дверь и выглянул тот, кто открывал нам входную, скорее всего младший клерк. Подозвав его, седой прогундел ему в приказном тоне и тот что-то вякнул, поклонившись. Открыв передо мной дверь, клерк такой же гном, взмахнул рукой, приглашая на выход. Я нескладно поклонилась сидящему за столом и повернулась к выходу. Клерк пошел вперед, указывая мне следовать за ним. Провел в другую комнату, где за столом сидел уже натуральный человек. Мужчина выслушал мою историю, кивнул и подвел к какой-то прозрачной полусфере. Жестами приказал опустить на него обе ладони. Я так и сделала. Полусфера потеплела или мне так показалось и, почему-то, в ней начали появляться бирюзовые струйки, в виде бурунчиков и завихрений.

— О! — воскликнул мужчина, и гном тоже его поддержал.

Они с удивлением смотрели на меня, а я на них. Потом клерк посадил меня в кресло у стены, а сам принялся что-то говорить человеку, а тот быстро записывать. Что это было, я не знала, может быть, проверяли на магию или на расу? Как плохо не понимать речь! Хотя мне все это казалось каким-то волшебным сном, как в кино, сказала бы, или как в романе. Но сейчас здесь это была реальность, которая могла выйти боком, но буду надеяться на лучшее.

Клерк ушел, с улыбкой поклонившись, мужчина за столом продолжал что-то писать, а я его разглядывать. Обыкновенный, земного типа человек мужского рода, средних лет, средней внешности, среднего достатка, судя по одежде. Середняк, в общем.

Прошло уже достаточно времени, и у меня затекла спина. Все-таки годы мои сказывались, и когда я уже заерзала в кресле, мужчина наконец-то закончил свою писанину и жестом подозвал к столу. Когда подошла, то он протянул бумагу с написанным. Эти закорючки я тем более не понимала. Пожав плечами, положила ее на стол. Вздохнув, он показал место под написанным, подал мне что-то в виде ручки и ткнул пальцем, мол, ставь подпись. Я покачала головой в отказе.

— Еще чего! Тут может быть мое согласие на казнь или каторгу!

Человек пытался жестами объяснить, что ничего серьезного тут нет и нужно подписать обязательно. Вздохнув, пошла на риск и черкнула закорючку.

— А что оставалось делать? Была ни была.

Мужчина улыбнулся и пригласил к выходу. Подозвал какого-то служку и объяснял ему что-то, поглядывая на меня. Тот тоже меня оглядывал и кивал соглашаясь. Вручив ему бумаги, кивнул мне головой и ушел в свой кабинет. Служка потянул за ручку моего баула и показал рукой, мол, идем со мной. Выйдя за дверь, также сели в повозку, к подлетевшему к ступеням рикше, и тот сразу же взял быстрый старт. Вскоре мы были у длинного желтого дома. Заехав во двор, быстро поднялись по ступеням и вошли.

Это был просторный холл, со скромной обстановкой, чистенький, но скучный, как и положено казенному дому. Вышла довольно молодая женщина, по виду лет этак тридцати пяти, человек, примерно моего роста и такого же сложения и, оглядев нас, приняла из рук служки бумаги. Бегло просмотрев их, что-то сказала ему и тот, кивнув головой удалился.

Женщина оглядела меня, а я ее. Чувствовалась в ней сила и власть, но я не ощущала злости или раздражительности и это радовало. Жестам она повлекла за собой, и мы поднялись на второй этаж. Он был жилым, как оказалось. По обе стороны коридора располагались комнаты. В правой стороне от центрального входа жили женщины, а в левой учебные классы, как я потом узнала. Пройдя в конец коридора, она остановилась возле одной из дверей и вынула из складок своего платья связку ключей. Открыв, махнула рукой, приглашая входить и что-то пыталась объяснить жестами, из которых поняла, то это теперь мое жилье и я могу выбрать любое спальное место, а показывая на рот и искусно пожевав губами, объяснила, что мол, едят внизу. Я кивнула и с благодарностью прижала руку к сердцу, поклонившись. Та склонила голову и, ткнув пальцем в свою грудь, произнесла два раза.

— Катарина, Катарина.

Я поняла, что это ее имя, улыбнулась и также приложила к своей груди ладонь.

— Галина, Галина.

— Галина? — вскрикнула она с удивлением и что-то еще пробормотала на местном, показывая на мой рот. Я сконфужено пожала плечами. Она удивленно приподняла бровь и рассмеялась. Показала жестом, что поняла мою уловку в незнании языка. Я кивнула, улыбнувшись. Она протянула мне свою ладонь, и я ее пожала. Еще раз, махнув рукой на комнату, она усмехнулась и вышла, подмигнув.

Оставшись одна, огляделась. Два небольших окна с кисейными шторами, между ними стол с тремя мягкими стульями, три узкие кровати, рядом невысокие столики с ящичком внутри типа прикроватных тумбочек. Напротив окон большой вместительный шкаф с тремя отделениями для троих постояльцев с полками для белья и внизу для обуви. Дверцы каждого отделения закрывались на специальный ключ.

— Зачем, если это общежитие? Но видимо не все так хорошо "в датском королевстве", если есть ключ для замков, — покачала головой.

Две кровати вдоль стены, одна напротив. Ее-то я и заняла. Рядом еще одна небольшая дверь. Толкнув, очутилась в небольшой умывальне с туалетом. Там размещался душ, раковина для умывания и типа унитаза за занавеской. Над раковиной висело зеркало. И я, наконец, смогла себя внимательно рассмотреть. Похудела классно, килограммов на семь точно, но кожа не обвисла, а подтянулась. Волосы у корней затемнились, также брови и ресницы и даже как-то загустели. Морщинки у глаз и рта распрямились и их малозаметно. Опухлость суставов на руках исчезла, и кожа натянулась и посветлела, шея вытянулась и плечи опустились. Сейчас я бы дала себе не свои семьдесят, а уже пятьдесят лет. Ого! И это только за пять дней моего присутствия в этом мире. А что будет дальше. Я поежилась, но с удовольствием еще раз поглядела на себя в зеркало.