Водный Феникс. Книга четвертая (СИ) - Алеев Станислав - Страница 4

Я хотел ее. И оттого еще больше злился на собственное поведение и слова. Но если полностью отбросить чувства — я ведь недаром придумал этот план? Простейшая логика подсказывала, что это эффективное и относительно безопасное действие, которое навредит моим врагам. Без собственного тела и без желания как-либо подставлять и вообще втягивать Аню я именно через провокационное «фото» в газетах мог нанести Теону первый, но весьма ощутимый удар. Так что пора было прекращать этот цирк с уговорами. Последний раз дам Оле шанс отступить…

— Ты точно уверена, что хочешь пойти на это? Пути назад уже не будет. Все, кого ты знаешь, это увидят. Твоя месть отцу стоит того?

— Да, — вместе с ответом, девушка расстегнула лифчик, позволяя ему свободно соскользнуть на каменный пол.

Однако почти тутже она непроизвольно прикрыла грудь. Я мельком успел оценить крепкую и красивую девичью двоечку, после чего окончательно признал поражение в попытках ее отговорить. Больше такого желания не возникало.

И чем я, собственно, недоволен? Мы сделаем то же самое, что я и собирался в случае неудачного разговора, только теперь Оля еще и на моей стороне. Разве не идеальный сценарий?

Мне пришлось еще больше ослабить веревки, которыми девушка была привязана к крюкам, чтобы она смогла лечь. Под Громову я постелил свой любимый плащ и принялся сам раздеваться, глядя на смущенную пленницу. Кто бы подумал, что все так повернется?

Мне нужна была только одна «фотография» и на этом все, дальше заходить я не собирался. И старался быть максимально галантным, поскольку для Оли подобный опыт был не только впервые, но еще и крайне волнительным, в виду довольно экстремальных условий. Однако она уже решилась идти до конца, отбросив в сторону последний клочок ткани, что еще прикрывал ее тело от моего взгляда.

С помощью простенького заклинания родной стихии я заставил теплую воду быстро смыть с нас всю пыль и грязь, заодно согревая замерзшую девушку.

Оля с пылающими щеками никак не могла заставить себя смотреть мне в глаза дольше двух секунд, постоянно опуская взгляд. Правда получалось так, что в итоге она разглядывала мою эрекцию, отчего смущалась еще больше…

Зато я не испытывал таких трудностей из-за стеснения, поэтому взял весь дальнейший процесс в свои руки.

Я подошел к лежащей на моем плаще обнаженной девушке, прихватив с собой кристалл моментов, и начал осторожно поглаживать ее нежную кожу. Еле касаясь, я провел пальцами по ее животу, а затем по бедру, надавливая уже чуточку сильнее. Затем повторил еще раз, и еще, пока Оля осторожно не развела в стороны ноги, которые до сих пор судорожно сжимала, пусть и понимала, что не должна была.

Я думал о том, чтобы сделать ей массаж, дать побольше времени, чтобы успокоиться, но только девушка так сильно волновалась, что вряд ли от этих мер будет видимый толк. Особенно если учесть, что на все про все мне нужно меньше минуты: вошел, запечатлел и готово! Можно даже обезболить, чтобы ей было легче. Даже нужно.

Но я все равно не удержался от того, чтобы мягко спросить девушку о согласии еще раз, когда навис над ней, опираясь на свои руки:

— Ты готова?

Ответом мне стал кивок взволнованной, но решительно настроенной красавицы, которая смотрела на меня с какой-то неестественной преданностью, учитывая всю ситуацию, в которой мы с ней оказались.

И я сделал свой ход.

Вот только в этот же момент я и попался в смертельную ловушку… Причем даже не самой девушки, а ее гребанного отца! Кто бы мог подумать, что Теон, словно на какую-то вещь, наложил проклятие на собственную дочь еще в младенчестве? Устаревший, совершенно варварский способ оберегать целомудрие. Ведь он толком не защищал девушку, а лишь убивал того, кто станет ее первым мужчиной. И весь смысл подобной дикости был в том, что девушка, зная о проклятии, сама будет всячески избегать интимных связей, особенно с тем, кто ей действительно нравится.

Но только Оля не знала о том, что сама же стала для меня ядом. Я просчитался. Я бы ждал любые проклятия и магические ловушки у поместья Громовых, хоть на каждом шагу, в личных комнатах, на одежде… Но даже не подумал о том варварстве, что сотворил Теон. И именно поэтому он практически победил в нашей войне, даже не узнав, что она началась…

Я смотрел на девушку, которую только что сделал женщиной, позаботившись о том, чтобы она не почувствовала при этом никакой боли, когда перед глазами у меня все поплыло. Мысли путались, и вдруг показалось, что я вот-вот потеряю сознание…

— Что с тобой? Тебе плохо?

Наваждение прошло так же резко, как и настигло меня, а в голове вновь прояснилось.

Оля выглядела обеспокоенной, заметив перемену в моем состоянии, и это было чертовски мило, ведь минутой раньше она даже заплакала: не от боли, которую я сразу же унял, а от переизбытка эмоций перед таким волнительным и одновременно пугающим моментом. А теперь переживала за меня, позабыв о собственных волнениях. Какая же она милая! И какой же я моральный урод… Черта с два теперь я смогу свыкнуться с той судьбой, на которую обрек девушку сгоряча, и буду сомневаться верно ли поступил…

— Все нормально. Немного в голову дало, но уже все прошло.

Я быстро запечатлел момент, ради которого все и затевалось. А затем Оля вновь поразила меня, прижавшись вдруг ко мне всем телом, не позволяя отстраниться.

— Тогда… Может быть, мы продолжим?..

Тихий и неуверенный шепот возбужденной девушки отдавался в моем мозгу целой гаммой эмоций. Однако больше всего меня вводило в ступор то, что я не мог вспомнить причину, по которой я так уверенно собирался остановиться…

Хоть убей, никак не могу вспомнить, но ведь я точно не планировал большего… Но почему? Передо мной лежит красавица, которая сама хочет продолжения, так почему я должен себя сдерживать, если всем своим естеством хочу того же, что и она?

Ну, раз не помню, значит не так уж это было и важно…

— С удовольствием! — улыбнулся я краснощекой беловолосой красавице и полностью отдался на волю чувств.

Знал бы я, насколько важным было то, что я забыл. И почему забыл. Что во мне изменилось… Проклятие должно было меня убить, но я и так уже потерял свое тело, защищая родную гильдию. И поэтому под удар попало последнее, что у меня осталось, и что делало меня тем, кто я есть — мой разум.

В этот день я потерял свою человечность, но еще не знал об этом. Более того, мне было… хорошо. Впервые я перестал переживать за множество самых разных людей вокруг, а стал задумываться только о собственных желаниях: будь то осознанные идеи или животные инстинкты — не важно. Отныне я буду делать все, что захочу. И пусть кто-нибудь только попытается меня остановить!

Перед тем, как отправиться к алтарю я всю академию поставлю на уши! Или на колени… Мне надоело прятаться и вечно во всем сдерживаться! Вокруг полно симпатичных девушек, так какого черта я лишь смотрю на них со стороны? Если уж ждать предстоящей поездки, то ждать с удовольствием!

— С тобой все в порядке?

Аня не могла не заметить перемену в моем настроении, когда я вернулся сознанием к ней в больничную палату и взял на себя контроль над телом, позволяя подруге отдохнуть. Руку девушки уже полностью восстановили, но ощущалась она пока еще как совершенно чужеродный объект, разве что боль была как от родной… Но через несколько дней все это должно пройти.

Светлана Владимировна получила от ректора разрешение применять любое необходимое лечение, не обращая внимания на затраты маны и редких лечебных мазей. Оно и понятно: студентку чуть не убили во время дуэли на глазах у всей академии, а чтобы спастись ей пришлось самой оттяпать себе руку по самое плечо. Не самый лучший эпизод для репутации элитной академии… Хотя, зная сердобольную женщину, она бы и без этого разрешения сделала все возможное, чтобы исцелить Аню в лучшем виде.