За это я тебя и ненавижу (СИ) - Оболенская Ася - Страница 18

Если бы я знала, что все обернется именно так, предпочла от этого самого холодильника держаться подальше. Я несколько раз за последние несколько секунд задалась вопросом того, какой идиот запихивал туда продукты, но так и не находила ответа.

Да и, если бы нашла, это не слишком помогло. Потому что сейчас я представляла собой… Ну-у-у-у… Как бы вам описать…

Представьте себе географическую карту. Так вот, на севере у нас была равнина оливье, на юге океан селедки под шубой, а запад и восток обрамляли степи холодца. Откуда, блин, холодец хоть взялся, кто его приволочь додумался?! В упор не помню.

Тихо застонав, еще раз посмотрела сперва на блузку, а затем на гору перевернутых контейнеров у моих ног. Супер, еще и туфлям досталось. Ладно, разгребемся, все же не последняя блузка в гардеробе…

Ведь в такие моменты о чем-нибудь позитивном надо думать, так же?

— Анна Львовна. — опаньки, а вот и вендетта.

— Петрович! — прошипела, схватив палку колбасы, которая в ходе застолья как-то не у дел осталась, но вот сегодня вполне могла сгодиться.

Картинка из вчера нарисовалась весьма яркая, виновник моего преображения явился с поличным, дело оставалось за малым — обернуться и…

Охренеть.

Потому что Петрович явился в приемную совсем не один. Вот в этой ситуации даже не скажу, кто был удивлен сильнее — старший или я. Он, видимо, от моего эффектного поворота, я — оттого, что совершенно не ожидала увидеть рядом с ним Егора и какого-то непонятного мужика, который, судя по солидному костюму, тоже не чисто случайно сюда зашел.

И вот теперь стою я теперь такая вся прекрасная, палкой колбасы вооруженная, и думаю, что это финал.

Хотя нет, в следующую секунду дверь кабинета босса распахивается, и картину дополняет Илья Владимирович.

Да, вот это финал.

Главное — вести себя невозмутимо. Да, именно так, гордо выпрямиться, поднять голову, не обращать никакого внимания на то, что сельдь под шубой все еще, без сомнения, эротично, продолжает падать на туфли и проговорить:

— Илья Владимирович, к вам, кажется, пришли.

Да что ж такое, у меня месторождение салата на блузке, что ли открылось? Сколько можно падать?!

Вместо ответа Илья Владимирович кивнул. Надо отдать ему должное, по лицу мужчины не скользнуло и тени эмоций, профессионализм, что ли. Стоит такой, смотрит на меня серьезно, как будто я и совсем не похожа на девушку, только что устроившую оргию на линии раздачи в какой-нибудь столовой.

— Егор, Андрей. — еще один короткий кивок. — Пройдемте.

Гости босса, к счастью, также не проявляли особого интереса к моему внешнему виду и сырокопченому оружию в руке. Я успела поймать только один взгляд Егора, как всегда, разбавленный легкой усмешкой, после чего мужчины скрылись в кабинете.

— Анька, это что за шоу?! — удивился Петрович, однако стоило лишь посмотреть в его сторону, как пыл старшего поубавился.

— Петрович, лучше беги! Это ж ты вчера в холодильник все убирал.

Мужчине дважды угрозы повторять было не нужно. Видимо, о том, что мой шедевральный вид — его заслуга, Петрович догадался очень быстро. То ли отсалютовал, то ли помахал, то ли перекреститься захотел, после чего развернулся и вышел из приемной, оставив меня в одиночестве.

Зашибись. А дальше-то что делать?

Раньше у меня, конечно, имелась на работе сменная одежда, ну, до того, как меня уволили. Оставлять что-либо врагам я была не намерена, поэтому выгребла все вещи подчистую, а назад их вернуть потом как-то и не подумала.

Не имея никакого адекватного плана, взглянула сперва на блузку и туфли, потом на гору контейнеров и еды перед холодильником и лишь потом тихо застонала. Ну и с чего начать?

Вздохами делу точно было не помочь, поэтому направилась к эпицентру продуктового стихийного бедствия — холодильнику. К этому времени, к счастью, салатопад с моей блузки прекратился. Не сказала бы, что это верх удовольствия — быть одетой в мокрую вещь, которая старательно липла к телу и воняла селедкой, но, по крайней мере, это было лучше, чем еще пять минут назад.

Контейнеры — в раковину, остатки еды, размазанные по полу — в мусорный пакет. Теперь совок, тряпка… Ну вот, все не так уж и плохо. Отмыть туфли также не составило труда, и вот я уперлась в главную проблему — блузку. Тут уж никакие салфетки не помогут, нужно брать и застирывать хотя бы, но для такой операции нужно дождаться, пока от Ильи Владимировича уедут гости.

Да что же все так вовремя?

Не зная, куда в этом царстве белого поместить свое вымазанное салатом тело, прислонилась к горшку Альберта Ивановича и с тоской посмотрела на растение.

— Хорошо тебе, ты, даже если в салате изваляешься, никто слова не скажет.

Помощь пришла, откуда не ждали, и была весьма своеобразной. То есть, сперва я даже не поняла, что это была помощь, решила, что Петровича все-таки совесть замучила, и он пришел в полной мере ощутить мой праведный гнев.

Однако на самом деле все было не совсем так. Совесть старшего действительно мучила, только вот прощаться с жизнью он не собирался, стоял, смущенно смотрел в глаза и протягивал какой-то непонятный пестрый тряпочный объект.

— Это что? — спросила с сомнением.

— Ну, тебе ж переодеться надо, блузку, там, застирать.

— А вы наблюдательны. — буркнула в ответ.

— Это Галкина запасная, возьми, всяко лучше, чем в мокром и грязном шарахаться.

Мысленно сопоставив комплекцию тети Гали и свою, нахмурилась еще сильней, да я в три раза ее кофтой обернуться могу, хотя, доля правды в словах Петровича была. Сомнительное удовольствие стоять рядом с Альбертом Ивановичем и вдыхать непревзойденный салатно-холодцовый купаж.

— Ладно. — все же приняла одежду. — Спасибо.

Благодарность вышла не слишком добрая, возможно, именно поэтому мужчина поспешил вернуться в цех. Я же, надеясь, что несколько минут моего отсутствия компания переживет, отправилась в уборную, где избавилась от остатков еды на теле и переодела кофту.

Как бы вам описать, что я из себя представляла после перевоплощения… Можно, я лучше не буду? Просто, сложно выдать что-то цензурное, когда на тебе болтается кофта пятьдесят шестого размера в задорные маки кислотного цвета. Даже если ее заправить в юбку. Даже если закатать рукава. Нет, все равно ни одного цензурного слова. Ну да ладно, это совсем ненадолго. Может, мне вообще повезло, и гости начальника уже уехали.

Нет, мне не повезло. Мне просто трындец, как не повезло, я это поняла уже через пару минут после того, как вернулась в приемную и услышала писк переговорного устройства.

— Да, Илья Владимирович.

— Анна Львовна, будьте готовы через десять минут.

— К чему готова? — может, все дело в похмелье, но сложно было понять, чего хочет босс.

— Поедем пообедаем.

— С вашими гостями? — уточнила с опаской, не отрывая взгляда от своей великолепной кофты.

— Именно. — босс сделал небольшую паузу, а потом добавил. — Вы ведь знаете хорошее место? — еще несколько секунд тишины. — Подумайте, Анна Львовна, вспомните мой приезд, вы же умеете проявлять гостеприимство…

Щелчок сообщил о том, что разговор закончен, а я по-прежнему сидела и тупо пялилась на кислотные маки. Я отлично помнила, приезд Ильи Владимировича, и гостеприимство свое помнила. И, кажется, понимала, чего именно босс от меня хочет…

Илья

Визит Лукьянова с компаньоном — дело предсказуемое, правда, я думал, что ради приличия он выждет хотя бы пару месяцев. Ошибался. Видимо, с годами настойчивость Егора только растет, вместе с неумением проигрывать, полагаю.

Так или иначе, я отлично понимал, зачем он приехал, а еще понимал, что визит этот был лишь началом неизбежной череды наших встреч, которые сперва будут проходить, как было принято говорить, «по-хорошему», а потом… Ладно, до потом, может, и не дойдет, хотя, опять-таки, зная Лукьянова, несложно понять, что он будет биться до последнего.