Третий не лишний? (СИ) - "Love Child aka Bese-ss-en" - Страница 28

Брайан флиртовал с ним, вот так просто и открыто. Но главное, что пугало: Максу понравился этот флирт. Ему понравился высокий, красивый, уверенный в себе американец, о котором он не знал ничего, кроме имени. Он был сбит с толку, просто ошарашен.

Макс никак не ожидал, что такое вообще возможно. До Ханно он был на сто процентов уверен в своей гетеросексуальности. Конечно, в его биографии имелось несколько сомнительных эпизодов, но чего в молодости не бывает? Кто не напивался, кого ни разу не брали на слабо? Как бы то ни было, Макс был уверен, что любит женщин, и только на съемках «Свободного падения» его уверенность разлетелась вдребезги.

«Уилл» оказался прав: Макса утвердили. И довольно скоро он принял участие в проекте, который кардинально отличался от всего, чем Максу приходилось заниматься раньше. У него с самого начала возникло чувство, что он стал частью чего-то особенного. Какой еще фильм или сериал снимали по всему миру, от Рейкьявика до Найроби, от Берлина до Мумбаи? Максу нравилась и сама идея — люди, чувствующие эмоции друг друга, как свои. С Ланой Вачовски и «кластером» у него сразу установилось поразительное взаимопонимание. Только Брайан смущал и действовал на нервы.

Во время совместных сцен и между дублями он всегда старался держаться поближе. Приглашения выпить кофе, почитать сценарий, исследовать вместе очередной незнакомый город атаковали Макса с завидной регулярностью. Когда Римельт без обиняков, в лоб, заявил, что не гей, и сбросил руку Смита со своего плеча, тот лишь улыбнулся:

— Мой гейрадар еще никогда меня не подводил, — и продолжил доставать его.

Улыбки, прикосновения, комплименты и двусмысленные предложения — Макс только успевал отклонять их. И радовался любому «окну», которое позволяло им с Ханно увидеться.

К несчастью, полностью отгородиться от Брайана было невозможно. Сериал изобиловал откровенными сценами. Ведь члены кластера чувстовали друг друга.

Обычно Макс ничего не имел против съемок в обнаженном виде. И никогда не понимал коллег, жалующихся в интервью, как трудно им было преодолеть себя и раздеться перед камерой. Так и хотелось хорошенько тряхнуть их за плечи — эй, это твоя работа! Изображать других на камеру, и да, раздеваться, если этого требует роль! Что в этом сложного?

Поначалу ничего не предвещало трудностей. Остальные члены кластера отнеслись к ситуации с юмором. То, что в сериале выглядело, как оргия, во время съемок довольно часто напоминало игру расшалившихся детей. Они подшучивали друг над другом, делали селфи между дублями и откровенно веселились. Со всеми было просто и легко. Кроме Брайана.

Макс был готов убить себя за то, что не может остаться равнодушным. Очень скоро для него стало огромной проблемой, как спрятать эрекцию во время съемок. Когда коллеги все-таки что-то замечали, Римельт отшучивался и делал комплимент Тине, Ду На или Таппенс — смотря, кто из них находился ближе. Ему раз за разом удавалось обманывать всю съемочную группу. И ему верили. Еще бы, такой цветник рядом: стройная индианка с точеной фигуркой, миниатюрная хрупкая кореянка и блондинка с глазами в пол-лица.

Вот только взгляд Макса притягивали не они, а высокий, широкоплечий, атлетичный Брайан.

А тот и рад был, продемонстрировать все достоинства своей фигуры.

— Нет-нет, я в порядке, никаких дублеров, — улыбался Брайан, хотя они снимали уже десятый дубль сцены, как Уилл пашет в тренажерке со своим напарником Диего. — И вообще, я терпеть не могу, когда на меня льют искусственный пот. Давайте еще разок, по-настоящему! Я готов!

И при этом так посмотрел на Макса, что тот заскрипел зубами, сжимая челюсти. Римельту после этой реплики представился отнюдь не тренажерный зал, и никакие мысли не помогали изгнать возбуждение, лихорадкой охватившее все тело.

Кожа Брайана блестела от пота, пока он поднимал штангу — по его настоянию, не бутафорскую. Широкая белая майка без рукавов и короткие темные шорты хоть и не сидели в облипку, но и не особенно скрывали спрятанные под ними мускулы. А может, это фантазия Макса расшалилась и дорисовала все, что он не мог видеть? Он сглотнул тяжелый ком в горле и попытался дышать размереннее. Но хриплые крики при особенно тяжелом подъеме, и обволакивающий, заманивающий взгляд прямо в глаза не оставляли Максу ни единого шанса. Римельт отступил за чьи-то спины, чтобы тот факт, что он пялится, не сразу бросался в глаза. Увы, было уже поздно: Брайан заметил интерес к себе. Послав Максу еще один раздевающий взгляд, он последний раз поднял штангу и с криком бросил ее перед собой.

— Стоп, снято! Идеально! — за оператором замельтешила прическа Ланы, похожая на розового осьминога. — Брайн, все хорошо? Нужен перерыв? Нет? Отлично, тогда все по местам!

Обычно сцены, идущие друг за другом, не снимают в таком порядке. Тем более, в «Восьмом чувстве», когда эпизод начинается в Мумбаи и продолжается в Берлине, с заходом в Мехико. Скорее, эти съемки были более рваными, чем Макс привык: каждый раз, когда один член кластера навещал остальных или помогал им, нужно было вспоминать — окей, с каким настроем я снимал это в начале сцены, две недели или месяц назад, на другом континенте? Что мы делали, как взаимодействовали? Даже специальный координатор, чьей работой было все помнить и фиксировать, иногда затруднялся с ответом, а пересмотреть уже отснятое получалось не всегда.

Но в тот день удача точно повернулась к Максу тылом. Потому что следующей сценой стала та, где отдыхающего в джакузи Вольфганга навестили остальные**. Как раз в тот момент, пока он купался, Лито захотелось заняться любовью со своим парнем, а Номи — с ее девушкой, получилось довольно пикантно.

В глазах ни о чем не подозревающих окружающих Вольфганг просто расслаблялся в теплой воде. А на самом деле он чувствовал все, что чувствовали остальные: желание, возбуждение, любовь, чужие прикосновения и поцелуи.

Джейми спустилась к нему первой, заправляя за уши светлые волосы до плеч. Раньше Римельту не доводилось пересекаться ни с кем ей подобным, и он поначалу не знал, как себя вести. Но Джейми оказалась милой и простой в общении, да и актрисой была хорошей, поэтому Макс забил и общался с ней, как с любой другой коллегой-женщиной. Женщиной не в его вкусе, но для работы это дело десятое. Тем более, персонаж, который она играла — Номи Маркс, блогер, хакер и тоже трансгендер, показался ему очень симпатичным.

Макс наблюдал из-под ресниц, как она подплывает к нему. Если бы его не предупредили, он бы никогда не подумал, что перед ним трансгендерная женщина. Ну подумаешь, бедра узкие, а сиськи явно не свои, лицо грубовато — сотни таких, созданных матерью-природой женщин наводняют улицы любого большого города. В какой-то степени он восхищался ей: Джейми жила совершенно открыто. Роскошь, которую они с Ханно не могли себе позволить.

Она еле заметно хмыкнула зная, что сейчас камера не направлена ей в лицо:

— Не отказалась бы я вот так сходить в сауну в реале, — и Джейми хихикнула, кладя руки ему на грудь.

— Давай сходим вместе, я приглашаю, — легкий смешок в бархатном голосе с испанским акцентом и небольшие волны сигнализировали, что к ним присоединился Мигель.

Удивительно, насколько разными оказались их герои, связанные общим разумом, лениво думал Макс, расслабившись в теплой воде. Он сам — Вольфганг, взломщик из Берлина, Брайан — Уилл, коп из Чикаго, Джейми — хакер Номи из Сан-Франциско. Или вот Мигель: его герой, звезда мексиканских мыльных опер Лито Родригес, типичный латиноамериканский мачо со стильной небритостью и взглядом с поволокой. На публику любимец дам, а на деле скрывающий ото всех свою нежно-синюю ориентацию и любимого мужчину. «Совсем как я», подумалось было, но Макс одернул себя. Пора работать. Жалости к себе здесь не место.

Он почувствовал широкие ладони на бедрах, и рябь на воде. Макс был совершенно спокоен, несмотря на две пары рук на его теле. Неловкость и стеснение между коллегами прошли давно. В конце концов, они все были профессионалами своего дела. И сейчас в джакузи обнимались и ласкали друг друга вовсе не Макс, Мигель и Джейми, а Вольфганг, Лито и Номи. Так о каком стеснении речь?