90-е (СИ) - Смолин Павел - Страница 13

— И я с такой семьей уже больше дзюдоист, чем боксер! — Сделал я ей приятно и тут же исправился: — Извини, мне не стоило называть себя «дзюдоистом» рядом с той, кто посвятила этому искусству всю жизнь!

— Ничего, Иоши-кун! — Не стала обижаться мама, — Я очень рада, что ты начал ощущать себя апологетом нашего благородного спорта! Ладно! Сейчас я покажу тебе свои навыки!

Встав с дивана, она немного размяла плечи, встала в довольно приличную стойку и пробила воздуху такую же, как в фильме, «двоечку».

Молния кигуруми такого испытания не выдержала, разошлась и выпустила из себя укутанную в белый кружевной лифчик мамину «троечку».

Целомудренно отвернувшись, заржал.

— Это — твоя вина, Иоши-кун! — Смущенно забубнила мама, быстро запахнув кигуруми, — Вы должны были предусмотреть более крепкую молнию!

— Хорошо, я скажу Рику-сану! — Пообещал я.

Мама сходила наверх и спустилась обратно — в желтой футболке и джинсовых шортиках чуть выше колена. Не сказал бы, что такой ее вид мне нравится меньше!

Продолжили просмотр, экранный Такеши вышел на рабочие мощности, вогнав маму в краску на моменте, где он грязно домогается Кацуо-сенсея. Еще меньше ей понравилась сцена, где экс-чемпиону отрезали палец.

— Его удар уже никогда не будет столь силен! — Прокомментировала она, — Этот Китано — настоящая тупая обезьяна!

— И этим хорош! — Хохотнул я, — Абсолютный отморозок с напрочь атрофированным третичным мышлением — это ли не идеальный способ показать истинную сущность якудзы?

— Не подумай, я прекрасно понимаю, что персонаж и актер — не одно и то же, — Подстраховалась мама Хомура, — Но я все равно не могу поверить, что такой человек, — Она указала на экран, где Такеши в очередной раз отвесил леща своей подруге, — Бывает в нашем доме! — Поджала губки.

— И продолжит бывать! — Заверил я ее.

— И я совершенно не против! — Поспешила заверить мама, — Если он однажды снимет что-то по-настоящему доброе, я даже извинюсь перед ним!

— Это-то зачем? — Не понял я.

— Не только дурные дела, но и дурные мысли портят карму, — Начала нести мракобесие мама, — Прости, Иоши-кун, я знаю, что ты не придаешь значения подобным вещам, — Виновато улыбнулась она, — Но я ничего не могу с собой поделать, — В глазках мелькнула сталь, она встала и низко поклонилась: — Пожалуйста, не мог бы ты снять несколько добрых фильмов, чтобы поправить свою карму?

Эээ?!

— Кроме того — люди могут посчитать тебя… — Усевшись обратно, продолжила она промывать мне мозги, — …Странным! — Подмигнула, — Сам подумай — ты снял три фильма, каждый из которых — очень страшный!

— Допустим, — Увидев, что мама нуждается в обратной связи для продолжения «промывки», кивнул я.

— Но ты ведь совсем не такой, Иоши-кун! Ты — хороший! — Скаламбурила она.

— Я такой, — Нескромно подтвердил я.

— Книги — это замечательно, но их ведь так или иначе прочитает гораздо меньше людей, чем посмотрят фильм?

— Это так, — Кивнул я.

И проблема не в скорби по деградирующему обществу — фильм отнимает тупо меньше времени, так что я вполне могу понять занятых японцев — ну нету времени читать, а причаститься, так сказать, к высокому — хочется!

— Это очень эгоистично, но я бы очень не хотела, чтобы моего сына считали «странным»! — Поклонилась она в этот раз не вставая с места.

— Понял! В карму я не верю, но второй аргумент звучит разумно! — Пошел я навстречу духовно богатой маме, — Но сам снимать не буду — там просто все, поэтому напишу сценарии и отдам «Хонде» — пусть сами решают, что да как.

— Главное — это твое имя в титрах к светлым фильмам! — Улыбнулась мама.

— Тогда давайте прямо сейчас и начнем! — Предложил я, сходил до тумбочки и вернулся с блокнотом и ручкой — мы с батей часто записываем всякое, поэтому писчие принадлежности у нас распиханы по всему дому.

Щелкнув ручкой, начал изображать мыслительный процесс:

— Все любят животных, верно?

— Почти все! — Поправила мама.

— Достаточно близко, — Хохотнул я, — Значит, фильм у нас будет про собаку!

— Как «Хатико»? — Спросила мама.

— Не настолько грустный! — Покачал я головой, — Жанр — семейная комедия.

— «Семейная» — это хорошо! — Одобрила мама.

— Раз «семейная», значит будет про семью. Семью американскую — тогда фильм посмотрит весь мир, а если снимем с японцами — только Азия.

Мама кивнула, мол, принимается.

— Американцы любят, когда главный персонаж в конце фильма приходит к успеху, поэтому у киносемьи будет небольшой бизнес, под который они весь фильм будут пытаться найти инвестиции.

— Например? — Улыбнулась мама с интересом в глазах. Кому-то явно весело!

— Например, освежители воздуха для автомобиля! — Пожал я плечами, — Под это дело «Хонда» еще и линейку таких выпустит!

— Воистину — сын своего отца! — Сымитировала вздох мама Хомура.

— Приму как комплимент! — Улыбнулся я, — А еще у семьи трое детей — девочка-младшеклассница, пацан-среднеклассник и старшая дочь — старшеклассница.

Мама покивала.

— По стечению обстоятельств, которое я придумаю потом… — Сделал вид, что не переписываю сюжет прямо из воспроизводящегося внутри головы фильма, — К семье попадает щенок какой-нибудь крупной проблемной собаки.

— Сенбернар! — Не подвел мой «соавтор».

— Сенбернар! — Радостно записал я, — Далее начинается классика — дети собачку любят, а глава семейства нет.

— Папа не позволил мне в свое время завести кота! — Пожаловалась мама Хомура.

— Какой кошмар! — Искренне ужаснулся я.

— Мяу! — Заглянул в гостиную Сакамото-сан.

— Ты меня услышал?! — Умилилась мама и сцапала котика на ручки.

— Ну и трам-парарам, папа ближе к финалу тоже начинает любить собачку, которую похищает злобный ветеринар.

— Зачем? — Удивилась мама.

— На опыты, например, — Пожал я плечами.

— А почему именно эту собаку?

— Я не знаю, — Расстроился я, — Так вышло!

— Это вот с таким несерьезным отношением ты пишешь сценарии? — Расстроилась и мама.

— Это же шаблон! — Начал я оправдываться, — Сейчас пойду наверх, наполню его диалогами и деталями, придумаю пару побочных арок, а в фильм на роль ветеринара возьмем максимально мерзкого плешивого мужика, и вот увидишь — никто и не заметит проблемы!

— Вот как? — Неуверенно протянула мама.

— Именно так! — Обнадежил я ее и пошел наверх.

***

Вечером, осилив «Бетховен» на две трети — было бы что осиливать? — заметил, что Чико как раз закончила с домашкой.

— Как насчет изготовления подарка для Ринтаро-сенсея своими руками? — Предложил я ей.

— Давай! — Кивнула всегда готовая к любому кипешу сестренка.

Нарядились в «наряд селюка: зимняя версия» и спустились вниз, не забыв надеть вязаные шапочки — на улице холодно, и в соломенной никак.

— Бать, я возьму старую покрышку? — Спросил я сидящего на диванчике в обнимку с мамой отца.

— Конечно! В конце концов, ты же сам просил меня ее не выкидывать! — Пожал он плечами, и мы с сестренкой двинулись в гараж.

— В мире существуют настолько отвратительные вещи, что это делает их прекрасными! — Уделил я по пути время эстетическому воспитанию юной японской поросли.

— Это как твой «Биочервь»? — Поморщилась не сильно-то оценившая биопанк Чико.

— Не настолько травматично. И по-прежнему не говори взрослым, что я давал тебе его почитать, хорошо?

Я — ужасный старший брат, да. С другой стороны — я в ее годы и похуже вещи смотрел/читал, и ничего, вырос нормальным. По большей части.

— Не скажу! — С улыбкой пообещала хорошая девочка, — Тогда что мы собираемся делать?

— Увидишь в процессе! — Загадочно улыбнулся я, нашел на верстаке ножик и хищно направился к валяющейся в углу покрышке.

Через полтора часа — давно не практиковался — все было готово, и я открыл несколько банок с краской.

— Получается гусь! — Радостно сделала правильный вывод Чико, посмотрев на результаты первичной покраски.