Безрассудный (ЛП) - Джеймс Онли - Страница 12

Ной усмехнулся.

— Можно подумать, я смогу отказаться от здешних блинчиков с корицей.

Она перевела взгляд на Адама и ухмыльнулась, заметив, как он прижался к Ною.

— Кто твой друг?

Ной оглянулся.

— Синди, это Адам. Адам, Синди.

— Привет, — сказал Адам, не отпуская талию Ноя.

— Привет. Ты выглядишь очень знакомым, — сказала она. — Ты актёр?

— Нет. Точно нет, — сказал Адам со смехом.

Не совсем правда, но вряд ли Ной мог сказать об этом вслух.

Синди взяла два меню и подвела их к задней кабинке. Адам сел напротив Ноя, быстро переплетя свои длинные ноги с его под столом.

— Что вам принести выпить, милашки?

Заказав кофе, Адам взял Ноя за руку.

— У тебя и на пальцах есть веснушки, — размышлял он.

— Ты помешан на веснушках, — поддразнил Ной.

Адам поймал взгляд Ноя своими светло-голубыми глазами.

— Нет. Только на твоих.

Если Адам не перестанет говорить такие вещи, Ной сделает какую-нибудь глупость, например, влюбится в убийцу.

Синди вернулась с двумя кружками, и Ной наблюдал, как Адам насыпал в кофе столько сахара, что встала бы ложка.

— Сахар вреден для здоровья, — сказал Ной и улыбнулся, когда Адам сделал глоток и вздохнул.

Ной пил чёрный кофе. В основном, потому что обычно он не мог позволить себе ничего, кроме порошковых сливок, от которых его мутило. Все эти комочки просто плавали вокруг, ожидая, когда растворятся в горячем кипятке. Нет, спасибо.

Как только они поели – блинчики с корицей для Ноя и бельгийские вафли, утопающие в сиропе и сахарной пудре, для Адама, – начался настоящий разговор. Тот самый, который они отложили в трейлере, пока не подкрепились.

Они могли говорить свободно. Ресторан обеспечивал идеальное количество шума, чтобы их разговор оставался приватным. Тем не менее, он говорил тихо, слегка наклоняясь, чтобы говорить в перерывах между едой.

— Хорошо, каков первый шаг? — спросил Адам.

У Ноя возникло искушение прикинуться дурачком, чтобы оттянуть ненадолго неизбежное. Но именно поэтому они и были здесь. Разгадать тайну.

— Я украл рюкзак Гари и сделал копии всех его ключей. Он приходит в клуб в семь вечера и уходит в десять-одиннадцать утра. Я поменялся сменами с другим мойщиком посуды, так что у нас есть целая ночь, чтобы просмотреть всё его барахло.

— Ты хочешь проникнуть в его дом и поискать... — подсказал Адам.

— Если у него такие же... вкусы... в порно, как у моего отца, то есть шанс, что он сохранил сувениры о том времени с моим отцом и этими другими мужчинами. Если я смогу найти эти кассеты, возможно, я смогу найти и этих мужчин.

Адам кивнул.

— Логично. Я могу попросить своих людей поглубже копнуть в его интернет-историю, банковские выписки, биографию?

Ной посмотрел на Адама ровным взглядом.

— У тебя есть люди?

— Ага. Разве не у всех они есть? — спросил он дразнящим тоном.

Ной всё ещё не понимал, на кого работает Адам. У него ушли годы только на то, чтобы установить личность Адама. Если бы его отец не был таким параноиком, Ною, возможно, даже не с чего было бы начать. Он не знал, что Адам работает на группу людей, до той ночи, пока не столкнулся с ним и тот не сделал телефонный звонок, который разрушил хрупкое существование Ноя. Расскажет ли Адам ему правду?

— На какую группу ты работаешь? — Ной понизил голос. — Кто нанимает шестнадцатилетнего подростка убивать людей? Ведь тебе столько лет было, когда ты убил моего отца, верно?

Адам кивнул, выглядя впечатлённым, Ной не понимал почему.

— Меня не нанимали. Мне не платят. Общественные работы, помнишь? Я обязательный доброволец.

— Ты не можешь принудить человека добровольно пожертвовать своим временем, — усмехнулся Ной.

— Скажи это моему отцу, — пробормотал Адам.

Для Ноя всё стало вставать на свои места. В трейлере Адам сказал:

«Нас воспитывали для этого». Вчера вечером, когда он был полусонный и под кайфом, это прозвучало для него как бред мстителя уровня Бэтмена. Но, возможно, Адам говорил серьёзно.

— Подожди... твой отец? Томас Малвейни... убийца? — прошептал Ной.

Адам прыснул со смеху; затем долго пил свой кофе, после чего сказал:

— Я тебя умоляю, мой отец никогда не запачкал бы свои руки подобным образом. Нет, мой отец учил нас быть убийцами.

Ной на минуту задумался над ответом.

— Нас? В смысле... твоих братьев?

Адам пожал плечами, внешне не обеспокоенный разговором, как будто они обсуждали дорожное движение.

— Я хочу сказать, что с его логикой не поспоришь. Я и мои братья обладаем уникальной способностью делать то, что мы делаем. И, честно говоря, мы оказались лучше, чем могли надеяться врачи, учитывая наши первоначальные диагнозы.

Вдоль позвоночника Ноя пробежали мурашки.

— Какие именно?

Адам мягко улыбнулся, покачав головой.

— Я же говорил тебе, я психопат.

Ной подавился кусочком блинчика, который только что отправил себе в рот, в приступе кашля, который привлёк гораздо больше внимания, чем он хотел.

После того, как кашель прекратился и остальные вернулись к яичнице и тостам, Ной выдавил из себя:

— Да, но когда люди так говорят, это скорее шутка или преувеличение.

Адам поднял руку, чтобы привлечь внимание Синди, а затем указал на свою чашку с милой улыбкой, которую Ной счёл смехотворной, учитывая весь разговор.

Снова посмотрев на Ноя, он пожал плечами.

— Когда я сказал это, я имел в виду, что меня наблюдали сертифицированные психиатры, которые определили, что я не способен испытывать любовь, сожаление, вину, раскаяние. Психопат или социопат – понятие относительное, я полагаю. Они не знают, родился ли я таким или из-за травмы навсегда сломалась моя психика. В любом случае, результат одинаков.

Ной заострил внимание на фразе «не способен любить», игнорируя пронзившую его боль. Это значит, что его влечёт к человеку, который по природе не способен полюбить его в ответ. Он и правда безнадёжен. Ной попытался отогнать эту мысль.

— Итак, все твои братья похожи на тебя?

— Психопаты, ты имеешь в виду? — спросил Адам. — Да, поэтому он и выбрал нас.

Ною вдруг пришла в голову мысль.

— Меня что, казнят за то, что я знаю?

Адам стал серьёзным.

— Я бы никогда никому не позволил причинить тебе вред. — Несмотря на всю нелепость его заявления, Ной чуть не прослезился. Никто никогда не защищал его. Никогда. Он всегда говорил себе, что ему это не нужно. Но теперь Ноя защищал опасный незнакомец, готовый защитить Ноя от собственной семьи. Адам сцепил их пальцы на столе. — Кроме того, разве ты намерен кому-то рассказать?

Ной беззлобно рассмеялся.

— И объявить, что группа мстителей-миллиардеров убила моего отца-педофила? Они либо сочтут меня слабоумным, либо устроят тебе грёбаный парад и воздвигнут статую в честь твоего отца.

Адам кивнул.

— Возможно, ты прав. Но тебе не стоит беспокоиться о моей семье. Как я уже сказал, я буду оберегать тебя.

Сердце Ноя исполняло маленький танец в груди. Адам был таким чертовски сексуальным. Он был похож на одного из героев подросткового романа, где наивная девушка игнорирует все инстинкты, что приводит к катастрофическим последствиям. Только в этом сценарии Ной был наивной девочкой. Ему нравилось внимание. Так или иначе. Скорее всего, за этим последуют катастрофические последствия, но волноваться ещё рано. Разве это так плохо, что он хотел, чтобы кто-то любил его и смотрел «Трахни меня» глазами?

Вот только Адам не способен никого любить. Он сам так сказал.

Так что же, блядь, им делать дальше?

Он так и не успел додумать ответ, как на стол опустилась тень, и девочка-подросток уставилась на Адама так, словно он был Бейонсе.

— Простите, — сказала она, покраснев. — Вы Адам Малвейни?

Адам усмехнулся, и девочка выглядела так, будто сейчас упадёт в обморок.

— Ага. Привет.

Ной попытался разъединить их руки, но Адам крепко сжал их, не сводя взгляда с девушки в белых шортах и топике.