Друг моего брата (СИ) - Витина Элина - Страница 46

Конечно, я понимала, что нам надо поговорить. Даже психолог говорила, что это неизбежно. Но момент Глеб выбрал самый неподходящий… Ну кто заводит такие разговоры, когда ты лежишь в чем мать родила после страстной ночи?

Представляю как бы я кричала на него выплескивая горькую правду, завернувшись в атласную простынь или как бы обсуждали прошлое принимая совместный душ. “Дорогой, тебе намылить спинку? Кстати, четыре года назад ты все не так понял и даже слушать меня не стал…”

Нет, такие разговоры следует проводить с холодным рассудком и не менее холодным сердцем, а этой ночью, надо признаться, все мои органы и части тела была раскалены добела.

Въезжая на парковку у своего дома, я с облегчением констатировала, что машина Глеба отсутствует, значит он взял такси и приехал за своей тачкой.

Я проверила телефон, но сообщений от него не было. То есть, не увидев мою машину на парковке, он даже не захотел убедиться, что я добралась до дома в целости и сохранности? Хотя… я даже засмеялась вслух, вытаскивая пакеты с тканью с заднего сиденья… мы ведь так и не обменялись номерами! Надо же до чего я докатилась. Урицкий тоже хорош! То есть, вбить в меня свой запах, от которого не помог избавиться даже сорокаминутный душ утром — это легко, а вбить свой номер в память моего телефона — это уже сложно.

Ладно, если я хочу хоть немного поработать сегодня, то мысли об Урицком лучше отложить. Я надела наушники, включила погромче музыку, чтобы заглушить шум от швейной машинки и принялась за работу.

Каждый раз садясь за шитье, я ругаю себя за то, что не делаю этого каждый день. Кому-то для расслабления нужна медитация, кому-то алкоголь, мне же необходимо видеть как скучный кусок ткани превращается во что-то большее.

К вечеру все пять юбок были готовы. С верхом я, конечно, провожусь гораздо дольше, один корсет исполнительницы чего стоит, но у меня целая неделя впереди.

Решив заказать еду, я с ужасом обнаружила, что наличка практически закончилась, а значит завтра после учебы придется заглянуть в ювелирный. Я заранее приготовила браслет от отца с Алиной, который до сих пор лежали в подарочной коробочке со всеми документами. Украшения мне дарили часто, несмотря на то, что я почти всегда ограничивалась только кулоном, доставшимся мне от мамы и кольцом, которое родители купили мне в Париже, а значит с голоду я точно не умру. Тем более, шитье на заказ оказалось на удивление прибыльным делом. Но все же, надо начинать учиться экономить. Брат прав, мне еще за учебу платить. И за квартиру… Надо обязательно узнать сколько все это стоит, чтобы знать к чему готовиться. Я легко готова расстаться со всеми украшениями, но вот прощаться с любимой “ауди” бы не хотелось…

Утром перед парами мы довольно нормально пообщались с Кириллом, хоть и дружественной эту беседу было сложно назвать. Но хотя бы он уже не пытался обвинить меня во всех смертных грехах, и даже поведал, что еще в пятницу отца выпустили под залог. Я ему рассказала о своем разговоре с соседкой и несмотря на то, что он утверждал, что не сомневается в невиновности отца, я видела что он вздохнул с облегчением, когда узнал что Марина села в другую машину.

Следующие десять минут до начала пары он возмущался о том, что полиция работает из рук вон плохо и это они должны были опросить всех соседей, даже если те находились не дома.

На большой перемене я раздумывала идти в столовую или нет, есть хотелось, но я знала как вести себя с Урицким. На какой стадии сейчас наши отношения: мы вернулись к ненависти? Мы вместе? Или мы игнорируем друг друга? Самым ужасным в этом было то, что я сама не знала какой вариант я бы хотела выбрать. Пусть, я и не испытывала к нему ненависти как раньше, но объявить себя парой я точно не была готова. Да и какой в этом смысл, если рано или поздно нам придется поговорить о том, что произошло четыре года назад и после этого наши недоотношения в любом случае обречены. Но одновременно с этим я понимала, что просто игнорировать друг друга как раньше нам тоже будет сложно.

Но видимо, судьба, видя мои колебания, решила все за меня.

Сначала в холле меня окрикнул Захаров и я с ужасом поняла, что в пятницу пропустила его семинар.

— Полина, здравствуйте! Как ваши дела?

— Здравствуйте, Евгений Львович.

— Мы не в аудитории, так что можете звать меня просто Евгений, — улыбнулся он. — Вы что-то решили по поводу контрольной? Нашли себе нового партнера?

— Нет, — я попыталась сделать разочарованное лицо. — Как я и думала, многие уже начали свои работы и меняться никто не захотел. Но не переживайте, я сдам все вовремя. Я думаю, мы с Кириллом сможем закончить проект вместе.

— Вот как? — удивился Захаров. — Вы… уладили свои разногласия?

— Можно и так сказать, — я улыбнулась, но поняв как можно истолковать мои слова, поспешила добавить: — Не в том смысле, мы не пара. Но контрольную сможем закончить, не переживайте.

Мужчина, кажется, вздохнул с облегчением и положив руку мне на плечо, улыбнулся:

— Вы всегда производили впечатление умной девушки. Я уверен, в следующий раз вы не ошибетесь в выборе партнера. Для контрольной и для жизни.

И пока я растерянно хлопала ресницами, Захаров убрал руку с моего плеча и попрощался:

— Хорошего для. Вы знаете где меня найти если возникнут вопросы. Они не обязательно должны быть связаны с контрольной.

— Спасибо, — поблагодарила я и развернувшись, буквально врезалась в Урицкого.

— Какой милый разговор. Захаров тоже подозреваемый, или твой интерес вызван чем-то другим?

— Мой интерес? Урицкий, он мой преподаватель.

— Который жрет тебя глазами и мило поглаживает по плечу? Эх, пятый год здесь и мне ни разу так не везло с преподавателями, никто из них не спешил проявить такую искреннюю заботу под предлогом затащить меня в постель.

— Ты ревнуешь, что ли? — усмехнулась я.

— А мне можно? В нашей игре, как ты выразилась, есть такая опция? Боюсь, ты забыла ознакомить меня с правилами. Если не сложно, вышли мне их на почту, чтобы я больше не стоял в стороне как придурок пока тебя лапают другие мужики решая могу ли я набить им морду или это приведет к удалению с поля.

И не дожидаясь моего ответа, он сверкнув на прощание глазами, скрылся за поворотом.

Отлично! Урицкий, оказывается, разозлился, что я в субботу назвала наши отношения игрой. Хотя, может он обиделся, что вместо того чтобы присоединиться к нему в душе, я свалила в закат…

Ну и пусть обижается, заодно пусть подумает каково мне было смотреть на его обнимашки с Илоной.

О том чтобы идти в кафетерий речи, конечно, не было, поэтому, я направилась в уборную, а оттуда планировала пойти на парковку и осмотреть все зеленые машины. Вчера я погуглила символ зонта, о котором говорила бабуля-соседка, но выяснилось, что это довольно распространенный опознавательный знак любителей компьютерной игры “Обитель зла”, так что вряд ли это поможет мне или полиции. Но что-то мне не давало покоя. Вчера я целый вечер мысленно возвращалась к этому разговору потому что меня не покидало чувство, что я упускаю какую-то важную деталь.

Выйдя из кабинки я с прискорбием обнаружила, что путь к умывальникам мне преграждают Илона с подругой, той самой, которая словно верный бульдог сопровождала ее на “Фабрике”.

Надежды на то, что это случайность развеялись когда мы встретились с ней взглядом, у меня от него кожа покрылась мурашками, но виду я старалась не подать.

— Искренне надеюсь, что тебя посвятили в первое правило “Фабрики”, — холодно заявила Илона и на всякий случай напомнила: — Все что происходит на фабрике, остается на фабрике. А это значит, что все что там у вас произошло с Глебом, остается там.

— Поправьте меня, если я ошибаюсь, все-таки я не на юрфаке, в отличие от вас, но мне кажется, или вы только что грубо нарушили это самое правило?

Илона посмотрела на меня уничтожающим взглядом, но ответить ей не дал звук открывающейся двери.