Холодное сердце (СИ) - "wondererli" - Страница 37

— Я просто не могу поверить, что ты так поступил, — моментально завелась она, вставая перед Драко. — Ладно я, но ты подвел Дафну, хотя вы с ней… — Гермиона смолкла: полное отсутствие реакции со стороны слизеринца насторожило ее. — Малфой?

Но он по-прежнему молчал.

Тогда Гермиона подошла к Драко практически вплотную и слегка наклонилась, вглядываясь в его лицо. Мгновение, и она вскрикнула. Однако на деле из ее рта не вырвалось ни одного жалкого звука: цепкие лапы ужаса сдавили горло, не давая возможности позвать на помощь.

Трясущейся рукой Гермиона постаралась нащупать его пульс, но ни одна даже самая слабая пульсация не ударилась о ее палец, как это было в тот раз.

Призраки прошлого сами собой ожили перед глазами, перенося ее в тот хогсмидский переулок. Вот только сейчас это был не ночной кошмар, от которого Гермиона могла с криком проснуться и обнаружить, что в действительности находится в собственной кровати в башне старост.

Все выглядело слишком натурально: ситуация повторилась вновь.

========== Глава 6 ==========

— Что-то вы в последнее время слишком часто попадаете в Больничное крыло, мистер Малфой, — констатировала мадам Помфри, заметив, как приоткрылись его глаза.

Гермиона, сидящая на стуле возле его кровати, устало потерла лицо ладонями и, увидев, что Малфой, вопреки ожиданиям, все же пришел в себя, мигом встрепенулась: усталость как рукой сняло. Она растерянно огляделась по сторонам, замечая, что, помимо директора МакГонагалл, в лазарет прибыли и Слизнорт с Эддингтоном. Должно быть, она ненадолго задремала, поэтому не заметила их появление ранее.

Эддингтон, который в этом году занял должность профессора защиты от темных искусств, с интересом разглядывал Малфоя, мысленно перебирая в голове возможные причины плохого самочувствия студента. Несмотря на столь юный возраст — кажется, мужчине не было и сорока —, он был замечательным специалистом в вопросах, касающихся темной магии и сопутствующих артефактов.

— Как давно ваше сердце перестало биться в свойственном для здорового человека ритме, мистер Малфой? — спросил профессор Эддингтон, не давай Драко ни минуты, чтобы прийти в себя.

Гермиона, как и остальные присутствующие, перевела обеспокоенный взгляд на Малфоя, ожидая, когда тот поделится хоть какими-то подробностями, касающимися его самочувствия.

— Не знаю — прохрипел Драко, после чего попытался приподняться в кровати, но мадам Помфри, стоящая неподалеку, тут же положила ладонь ему на плечо, останавливая от этой затеи. Слизеринец явно не был в восторге от того, что все вокруг считали, будто он находится при смерти, однако не стал противиться и грозно осаждать целительницу: выражение его лица и без того лучше любых слов отражало его позицию на этот счет. — Может, с середины октября. Увы, профессор, я не ведущая личный дневник первокурсница, поэтому не могу свериться с записями и назвать вам точный день, когда это впервые произошло.

В то время как Гермиона недовольно свела брови к переносице, изо всех сил стараясь не поддаться желанию вырвать Малфою его острый язык, профессор Эддингтон лишь слабо улыбнулся Драко и коротко кивнул, принимая его ответ, каким бы неинформативным тот ни был.

— Мистер Малфой, но почему вы не сообщили об этом хотя бы кому-то из преподавателей? — МакГонагалл сделала шаг вперед, подходя ближе к больничной койке, на которой лежал Драко. Она нервно теребила кольцо на пальце, что было для нее несвойственно: женщина славилась удивительной способностью сохранять самообладание в любой, даже самой стрессовой ситуации. — Вы могли бы обратиться к декану вашего факультета, — произнесла она и обернулась на профессора Слизнорта, который отрывисто кивнул, соглашаясь с ее словами. — Уверена, что он всенепременно помог бы вам.

Драко тяжело вздохнул и все же приподнялся в кровати, игнорируя наставления мадам Помфри.

— А какой в этом смысл, директор? — холодно ответил он вопросом на вопрос. МакГонагалл изумленно расширила глаза, готовясь возразить ему, но Драко вновь заговорил. — Изменившийся пульс никоим образом не сказывался на моей деятельности. К тому же, разве хоть кого-то в этой школе беспокоит дальнейшая судьба бывшего Пожирателя смерти? — он обвел всех присутствующих испытующим взглядом и усмехнулся, но эта усмешка была исключительно делом привычки: во всей этой ситуации не было ни единого повода для веселья. — Вот уж не думаю.

Стоило Драко напомнить о своем темном прошлом, как окружающие невольно устремили взгляд на его предплечье, на котором и по сей день красовалась вылезающая из черепа змея.

— Мадам Помфри, не могли бы вы воспользоваться одним из своих заклинаний и продемонстрировать нам состояние внутренностей мистера Малфоя? — любезно попросил профессор Эддингтон. Казалось, он был единственным, кто нашел в себе силы побороть закравшийся в душу ужас, который навеял Драко, упомянув о Волан-де-Морте. То ли в силу своей работы, то ли благодаря стойкому характеру он умел сохранять голову холодной, когда дело касалось темной магии или же волшебников, которые еще недавно так охотно применяли ее, стирая с лица земли недостойных, по их мнению, людей.

— Не думаю, что это имеет смысл, профессор Эддингтон, — выразила сомнение мадам Помфри, поглядывая то на мужчину, то на находящегося в кровати Малфоя. — В прошлый раз проверка не выявила никаких видимых повреждений. Юноша абсолютно здоров.

— А я, в свою очередь, не считаю, что остановка сердца и потеря сознания являются характерными для здорового человека признаками, мадам, — ответил Эддингтон и мягко улыбнулся целительнице, стараясь тем самым сгладить углы: озвученные им слов вполне могли показаться женщине грубыми. — При иных обстоятельствах я бы непременно согласился с вами, но, как вы сами сказали, мистер Малфой уже во второй раз оказывается в Больничном крыле, поэтому формальная проверка, безусловно, не будет лишней.

Мадам Помфри взяла с прикроватной тумбочки ранее принесенное зелье, после чего протянула его Драко. Неохотно выпив содержимое до последней капли, он поставил пустой флакон обратно, и целительница, достав из передника палочку, навела ее на слизеринца, произнося соответствующее заклинание. Тело Драко вмиг охватило золотистое свечение, сквозь которое виднелись полупрозрачные органы.

Профессор Эддингтон подошел еще ближе, намереваясь самостоятельно оценить внутренности студента на наличие повреждений. Стоило его взгляду зацепиться за инородное тело, виднеющееся в центре сердца Драко, как он тут же поджал губы. Повторная проверка все же не оказалась такой бессмысленной, как считала целительница.

— Мерлин всемилостивый, его сердце! — испуганно воскликнула мадам Помфри, и ее рука сама собой опустилась вниз. Золотистое свечение моментально погасло, отчего стало казаться, что в лазарете слишком темно. — В прошлый раз этого не было. Я… Я не понимаю. Директор, я…

МакГонагалл в несколько шагов преодолела расстояние до растерянной целительницы и взяла ту под локоть:

— Мадам Помфри, — ее голос слегка дрогнул: волнение, исходящее от другого человека, словно передалось ей самой воздушно-капельным путем, — Поппи, прошу вас, успокойтесь. Что именно вы там увидели?

Целительница едва заметно приоткрыла губы, переводя взгляд на Драко, который, в свою очередь, старался выглядеть невозмутимо. Складывалось впечатление, что он заранее знал о том, что именно показала проверка.

— В сердце находится осколок или что-то похожее на него, — твердо произнес Эддингтон, в который раз демонстрируя хладнокровие. — Смею предположить, что инородное тело имеет темномагическое происхождение и оказывает пагубное воздействие на тело жертвы. Будь это лишенный магии предмет, мистер Малфой не смог бы выжить после подобного ранения.

— Вы можете извлечь его? — тихо вымолвила Гермиона, вновь обретя способность говорить.

Драко смерил девушку тяжелым взглядом, словно намереваясь проникнуть в ее сознание и докопаться до скрытых мотивов, заставивших задать этот вопрос. Однако она даже не посмотрела на него, сконцентрировав все внимание на профессоре Эддингтоне.