Холодное сердце (СИ) - "wondererli" - Страница 24

Драко сонно потер глаза и откинулся на спинку кресла. Какое-то время он, очевидно, раздумывал над случившимся, надеясь найти достойный ответ на поставленный вопрос. Но, как ни старайся, он не мог этого сделать. По правде говоря, все произошло так быстро, что он толком ничего и не понял. Режущая боль была тем немногим, что Драко запомнил после того, как свернул в проклятый переулок. Жгучая, неуемная боль, пульсирующая в груди. И это чувство стократно усилилось, стоило мимолетному состоянию шока, которое какое-то время выполняло функцию анальгетика, отступить на второй план, тем самым позволяя раненому в полной мере осознать произошедшее. Эту боль Драко мог сравнить разве что с той, что последовала после произнесенного Поттером заклинания. Сектумсемпра, будь это оно трижды проклято.

— Не знаю.

Гермиона не стала продолжать расспрос. Во всяком случае, ей удалось узнать, что нападающим действительно оказался Робби Гудман, которого мракоборцы подозревали в совершении преступления отнюдь не по собственной воле. Но главное то, что Малфой остался жив. Конечно, его жизни до сих пор угрожает опасность, ведь недоброжелатель пока что ходит на свободе, но ему хотя бы посчастливилось не угодить под изумрудно-зеленый луч, после встречи с которым уйти живым удалось только одному человеку и по совместительству другу Гермионы — Гарри Поттеру.

— Почему ты не захотел, чтобы твоим родителям сообщили о сегодняшнем происшествии?

При упоминании о родных Драко бросил мимолетный взгляд на фамильный перстень, надетый на безымянный палец его левой руки.

— Не думаю, что это облегчило бы им жизнь, Грейнджер. Видишь ли, примерно месяц назад трем павлинам моего отца перерезали горло. Весьма тонкий намек, ты так не считаешь? — задал он вопрос, не требующий ответа. — Три предателя и ровно столько же мертвых птиц, брошенных возле парадной двери нашего дома. После того случая Министерство удвоило охрану, хотя я делаю ставку на то, что убийство павлинов — дело рук какого-то шутника-мракоборца, назначенного защищать мою семью.

Гермиона уже открыла было рот, чтобы оспорить его слова, но Драко вскинул руку, не давая себя перебить. На удивление она повиновалась этому жесту и сомкнула губы. Ей богу, в это самое мгновение Гермиона почувствовала себя слизеринкой, внемлющей приказам негласно выбранного лидера.

— Ты спросишь, почему же я так в этом уверен? — огласил он то, что крутилось у нее на языке. — Да потому что Пожиратели смерти не стали бы ограничиваться убийством нескольких павлинов, сумей они пробраться на территорию Малфой мэнора.

Как бы тяжело ни было это признавать, но его объяснение звучало вполне логично. Ранее заготовленные аргументы в защиту работников отдела мракоборцев теперь не казались Гермионе такими уж и неоспоримыми. Не считая Малфоев, боевые маги и впрямь были единственными, кто имел доступ к посещению поместья и прилежащих к нему территорий. Если бы кто-то и сумел пробиться сквозь защитный барьер, то об этом стало бы известно сразу же. Однако недоброжелателю хватило времени, чтобы зверски расправиться с несколькими павлинами, оставить их на входном коврике в качестве подарка и скрыться с места преступления.

Какой-то мракоборец однозначно заработал себе в карму жирный минус.

— Родители сочли Хогвартс более безопасным местом, поэтому настояли на том, чтобы я вернулся в школу и закончить седьмой курс. Правда, я и сам собирался это сделать, но вовсе не ради того, чтобы перебраться в убежище понадежнее.

— А почему ты решил вернуться в Хогвартс, если не секрет? — как бы между делом спросила она, даже не рассчитывая получить ответ. Обычно Малфой находил тысячу и один повод уйти от разговора, когда тот принимал более личный характер, требующий поделиться потаенными мыслями.

— Потому что моя семья больше не обладает тем статусом и достатком, что раньше. Большая часть нашего состояния ушла на замаливание грехов перед волшебным миром. Да будет тебе известно, реконструкция Хогвартса была проведена как раз-таки на часть тех средств, что Министерство изъяло из нашего хранилища в Грингготсе.

— Только не говори, что вернулся в школу исключительно ради того, чтобы воочию увидеть, на что пошло твое наследство, — попыталась пошутить Гермиона.

После ее слов в гостиной воцарилось молчание. В какой-то момент Гермиона была готова запустить в себя Аваду Кедавру, лишь бы не попасть под горячую руку Малфоя, которому вскользь произнесенная шутка не показалась столь же смешной. Однако внутренняя тревога оставила ее, стоило Драко приподнять уголки губ в слабой улыбке.

— Не без этого, — усмехнулся он, запустив пятерню в платиновые волосы, которые после сегодняшнего дня пребывали отнюдь не в лучшем виде: помимо общей взлохмаченности, кое-где виднелись следы грязи, в которой Драко пролежал вплоть до прихода своей спасительницы. — На самом деле я знал, что без сдачи экзаменов мне не удастся найти достойную работу, поэтому решил вернуться на седьмой курс. Но что-то мне подсказывает, что даже наличие жалкой бумажки с результатами ЖАБА едва ли станет для меня ключом, способным открыть все двери. Знаешь ли, нынешние работодатели не сказать, что жалуют кандидатов, фигурирующих в списке тех, кто имел отношение к делам Волан-де-Морта.

Вот теперь возникшее молчание сопровождалось невесть откуда взявшимся холодом, который скользкими щупальцами пробирался под одежду, заставляя кожу покрываться неприятными мурашками. Казалось, что кто-то открыл окно, совершенно позабыв о том, что на улице стоит сентябрь. Даже разожженный камин никоим образом не мог повлиять на неустанно продолжающую опускаться температуру, которая, должно быть, уже достигла минус двадцати градусов по Цельсию.

Стоило Малфою напомнить о своем прошлом, как Гермиона тут же облачилась в невидимую защитную броню. Невинная шутка, прозвучавшая в стенах гостиной, все же задела чувства одного из собеседников.

— А что насчет тебя, Грейнджер, почему ты решила вернуться в Хогвартс? — как ни в чем не бывало продолжил Драко. Хотя, судя по его лицу, он все же уловил ход мыслей Гермионы. — Насколько мне известно, Поттер и Уизли удостоились работы в Министерстве. Что-то слабо верится, что Кингсли отказался принимать тебя без результатов ЖАБА.

Гермиона оборвала их зрительный контакт и принялась рассматривать извилистые узоры на ковре, надеясь тем самым отогнать тревожные мысли. Однако эта жалкая попытка не принесла никаких результатов, ведь призрак прошлого сидел в паре ярдов от нее, продолжая нагонять ужас.

Конечно, она ни на секунду не забывала о том, что предплечье Малфоя заклеймено Темной меткой, но услышать об этом непосредственно от него самого, да еще и в такой форме было не тем же самым. Наверное, Гермиона никогда не сможет так спокойно говорить об этом, учитывая, что прошла войну. Вспоминать о кровожадном враге и уж тем более шутить о нем — извращение в чистом виде. Как там маглы называют такого рода юмор? Черный? Что ж, в таком случае все шутки, касающиеся Пожирателей смерти и Волан-де-Морта, следует не глядя относить к вантаблэку*.

— Ты прав, мне тоже предлагали место в Отделе магического регулирования, — все же ответила Гермиона. — Но я знала, что не смогу построить желаемую карьеру, если пойду по легкому пути, — Драко вопросительно изогнул бровь, тем самым вызывая у Гермионы тяжелый вздох. Неужели она и впрямь будет делиться с ним своими планами на дальнейшую жизнь? Уму непостижимо. — В отличие от Рона и Гарри, я не хочу останавливаться на работе в одном отделе. Моя цель — пост Министра магии, и сдача экзаменов — первая ступень к ее достижению. Если бы я начала карьеру в Министерстве только лишь из-за статуса героини войны, то в дальнейшем это могло бы оказать мне плохую услугу. Я не хочу давать людям лишний повод для сомнений на мой счет.

— Кто бы мог подумать, что после войны мы с тобой окажемся в одном положении, — поделился своим наблюдением Драко.

Видимо, он сильно ударился головой при падении, раз поставил себя в один ряд с маглорожденной. При иных обстоятельствах Малфой скорее бы залпом выпил бокал гноя бубонтюбера и попросил добавки, чем сделал это.