Страсть Тёмного принца (СИ) - Казакова Светлана - Страница 22

В таком виде я и узнала две важные новости.

Во-первых, что принц если не знает точно, то как минимум подозревает о моей светлой сущности, но словно не хочет убедиться наверняка. А во-вторых, что завтра мне предстоит явиться во дворец, где соберутся не только все Тёмные высочества, но и все их приближённые.

Вряд ли меня кто-то узнает, и всё же...

А если нам с принцем придётся танцевать? Прикасаться друг к другу на глазах десятков, если не сотен высокородных тёмных?

В итоге меня, растерянную и перепуганную, выдворили из библиотеки так быстро, что я только и успела заметь непривычную бледность Рэйвена и его чуть подрагивающие пальцы, когда он запечатывал за нами дверь. Затем он вернулся за рабочий стол, усиленно стараясь на меня не смотреть, а я поплелась к себе, прижимая к груди спасительную брошюрку.

Настроение колебалось в немыслимых диапазонах: от щемящей радости до панических сомнений – ответ найден, но сработает ли? – от девчачьей нервозности перед столь важным событием до упрямого «а вот не пойду».

Всю ночь мне снились кошмары о том, как свет просыпается во мне прямо на балу, и я позорно убегаю из дворца, а все гости смеются и тычут мне вслед пальцами. И пусть утром синяков под глазами, которых так опасался принц, не было, чувствовала я себя всё равно препаршиво.

Когда в обед один из совсем юных и без конца смущённо краснеющих мундиров доставил платье, я даже не обратила внимания на фасон. Отметила только, что цвет на сей раз не кричаще-яркий, а нежно-голубой. Мой любимый, между прочим, но вряд ли кто-то здесь об этом знал – просто совпадение.

Потом пришла служанка, заставив меня отложить бумажки, куда я старательно переписывала все советы из «Инструкций», и на следующие два часа я превратилась в безвольную куклу в её суровых руках. Сразу вспомнились времена, когда меня вот так же прихорашивали дома, ещё не подозревая, что вскоре будут не выводить меня в свет, а прятать в комнате, словно позорную тайну.

Нет, я никогда не винила родителей и не чувствовала, что они меня стыдятся, но с каждым годом и с каждым неудачным ритуалом по пробуждению дара стена между нами будто становилась всё толще и прочнее, хотя по-прежнему оставалась прозрачной. Наверное, именно она и позволила мне сбежать, наплевав на все правила и предостережения. Останься мы близки, как в детстве, мне бы никогда не хватило духу так их перепугать.

«Но у них есть запасной план, а у тебя нет, – вмешалось подсознание. – Только один шанс. Последний. И ты либо вернёшься победительницей, либо можешь вовсе не возвращаться».

Эти мысли немного отвлекли от издевательств служанки с прекрасным и совершенно неподходящим ее жёсткой внешности именем Алиара, и я даже не сразу поняла, что она уже закончила и с каменным лицом ждёт, когда оценят её труды.

Что ж, мучения того стоили. Кожа моя мерцала, словно припорошенная звёздным светом, глаза сияли, а волосы отливали не сермяжной ржавчиной, как обычно, а мёдом в солнечных лучах. Алиара помогла мне втиснуться в платье с открытыми плечами, узким лифом и воздушно-летящей юбкой, и удалилась, так и не удостоив меня ни единым словом.

А я быстро отвернулась от зеркала, не желая видеть образ, причинивший мне столько боли. Образ, к которому могу никогда не вернуться.

– Ты справишься, – пообещала самой себе. – И никто не посмеет усомниться, что ты достойна...

А когда потянулась к двери, та сама распахнулась. Без стука и предупреждения, едва не заехав мне в лоб и не испортив все труды Алиары. Так что его наглое высочество Рэйвен Гресслинг узрел меня прекрасной (хочется верить) и разъярённой (наверняка).

Он открыл рот, закрыл, снова открыл, нахмурился, а потом молча развернулся и пошагал прочь.

– Значит, я могу остаться дома? – крикнула я вслед, не сразу сообразив, что назвала «домом» башню Тёмного принца.

– Ещё чего, – откликнулся он. – Поторопись, экипаж уже ждёт.

Вот тебе и галантный принц, сопровождающий трепетную деву на бал.

Вечно мне чего-то недодают – то дара, то галантности и трепета.

В экипаже было тесно, хотя на сей раз все мундиры, включая Коска, сопровождали нас снаружи. Тесноту же обеспечивал сам Рэйвен – мрачным лицом, давящими взглядами и тьмой, которая словно сочилась из него и заполняла всё свободное пространство. Незримая, но ощутимая.

Дышать в такой обстановке получалось с трудом, как и сосредоточиться на чём-либо кроме близости принца.

Очень злого принца.

– Я не специально, – не выдержала я наконец и мысленно себе поаплодировала, потому что он явно растерялся, моргнул, и атмосфера слегка разрядилась.

– Что не специально?

– Не знаю. Что-то, из-за чего ты готов слопать меня вместе с туфлями.

– Не мели чепухи, – фыркнул Рэйвен, и взгляд его потеплел. – Просто не люблю балы.

– А кто любит? Вся эта роскошь, деликатесы, доступные лишь избранным, напитки стоимостью с месячную аренду жилья; красивые женщины, и виртуозные музыканты, каких и в королевском театре не увидишь. – Я картинно закатила глаза и обмахнулась несуществующим веером. – Сплошная скука.

– Ладно, ладно, я понял. – Принц рассмеялся и откинулся на спинку, окончательно расслабившись. – Я избалованный пресыщенный идиот.

– Ну что ты. Просто раз уж для тебя это обуза, попробуй найти в ней что-нибудь приятное.

Я в своё время тоже страдала на балах и сумела оценить некоторую их прелесть, только всего лишившись.

– Уже нашёл, – отозвался Рэйвен, и я встрепенулась.

– Да? И что это? Только не говори, что танцы. Не представляю тебя получающим удовольствие от кружения по залу.

– Не скажу, – хитро улыбнулся он и умолк.

– Эй! Так нечестно.

В порыве чувств я подалась вперед и коснулась пальцами его колена, но тут же отпрянула. Не знаю, сама ли, или меня отбросило волной желания, такой мощной, что все прочие проявления заклятья на её фоне казались ерундой. Горло перехватило, в груди вспыхнуло пламя и жидкой лавой устремилось вниз, в живот и ещё ниже...

Я сжала ноги так крепко, что испугалась, как бы они не срослись. Впрочем, лучше пусть срастаются, ибо иначе... случится кое-что пострашнее.

Рэйвен побледнел и тоже вжался в спинку скамьи, словно напротив него сидела не я, а какая-то мерзкая тварь, которую он не в силах упокоить.

– Не делай так больше, если хочешь попасть на бал в приличном виде, – просипел он, и я кивнула.

От хорошего настроения не осталось и следа, и остаток пути мы даже не смотрели друг на друга.

Когда экипаж в последний раз покачнулся и замер, я едва не вылетела из него первой, наплевав на все правила и этикет. Но в последний момент разум вернулся, и я дождалась протянутой руки... лакея.

Дальнейшая дорога запомнилась смутно. Меня всё ощутимее потряхивало от сдерживаемых чувств и от ужаса, потому что по-прежнему хотелось затолкать Рэйвена обратно в экипаж и прикасаться, прикасаться, прикасаться... Не знаю, что творилось в его голове, но локоть он мне не предложил. И пусть не убегал вперед, а покорно шёл рядом, как бы сопровождая, всё в его напряжённом теле кричало о желании быть как можно дальше отсюда.

Дальше от меня.

– Неправда, – внезапно пробормотал Рэйвен.

Я вздрогнула:

– Что?

– Что бы ты там ни думала – всё не так.

Он остановился, пропуская мимо шумное разряженное семейство, прибывшее одновременно с нами, и я едва не заскрипела зубами, когда одна из дочерей запнулась, засмотревшись на принца. Он и в самом деле выглядел сегодня не так, как обычно. Даже оделся не в сплошной чёрный цвет, разбавив его белизной обтягивающей широкие плечи рубашки и серебряным блеском металла, из которого состояли некоторые детали его костюма.

– Энви, я не железный, – продолжил он, убедившись, что рядом никого. – И эти твои обиженные взгляды...

– Ничего не обиженные, – буркнула я и прикусила язык.

– Одно твоё слово, и мы уедем отсюда. Одно слово... и всё изменится.

«Да!» – завопило проклятое нутро.