Жена брата. Забрать своё (СИ) - Голд Лена - Страница 36

— Ты замолчи и отойди в сторону, а? — Марина Эдуардовна чуть ли не отталкивает сына. Осматриваюсь по сторонам и только сейчас замечаю женщину в белом халате неподалеку от меня. Он рассматривает какие-то бумаги, исподлобья косясь в мою сторону. — Как ты, Аленушка?

Ее глаза наполнены слезами. От ее вида меня начинает трясти, вдоль позвоночника пробегает мороз. Почему она плачет? С Ромой явно что-то случилось...

— Рома... Где он?

Тетя Марина улыбается сквозь слезы, которые уже текут по ее щекам. Она сжимает мою ладонь, целует тыльную сторону.

— С ним все хорошо, Алена, — шепчет она осипшим голосом. — Сейчас ты встанешь — и мы пойдем к нему, хорошо? А то он там места себе не находит. Но ему надо лежать. Ранили его твари серьезно. ... — и снова всхлипывает.

Облегченно выдыхаю. Он в целости и сохранности. Слава тебе, Господи... Прикрываю на секунду глаза и мысленно ругаю себя. Почему я не позвала к себе Рому? Ну вот почему?! А ведь мне кажется, что все могло бы быть иначе...

— Ты уверена, что хочешь к нему? — Сережа издевательски выгибает бровь, когда я вместе с Мариной Эдуардовной покидаю палату. — Он как инвалид, Алена. Ну зачем тебе это надо? Вот я тут, прямо рядом с тобой. Такой крепкий... — говорит и сразу замолкает, получив от матери удар в живот локтем. Запрокинув голову назад, парень громко смеется.

Перегибает, конечно. Шутки у него свинские, но приятно видеть его таким. Веселым, не ищущим конфликтов. Когда-то он казался мне последней скотиной. Однако теперь, когда он слушается брата и мать, не идет по головам, я почему-то считаю его немного другим. Затрудняюсь понять, для чего он так поступал. Если ради денег и карьеры... То он их получил. Мог бы просто свалить и жить своей жизнью. Кайфовать и не искать повода встретиться с родными. Но он ищет. И оставлять брата с матерью не хочет.

— Я никогда не нуждалась в тебе, — подкалываю в ответ. — Свинья ты, Сережа. Даже не знаю, как ты с девушкой жить будешь.

Темные глаза смотрят на меня с насмешкой. Складывается такое впечатление, будто он уже что-то спланировал. Или же натворил и упорно от меня скрывает. И это «что-то» очень серьезное и меня касающееся. Но я решаю не лезть в его жизнь. Пусть поступает, как хочет, и живет, с кем хочет. Лишь бы остался таким, какой он в данный момент.

— Заходи, будущая жена моего брата, — и снова эта кривая усмешка.

Он открывает дверь и жестом руки указывает внутрь. Я захожу и сразу же замираю. Забываю даже дышать, увидев Рому, лежащего на кровати с закрытыми глазами. Такого бессильного и беззащитного.

Машинально поворачиваюсь назад, посчитав, что тетя Марина позади и поддержит меня в такой трудный момент. Но ее нет. Я одна в палате Громова.

Заставляю себя делать шаг за шагом и остановиться у кровати. Опускаюсь на стул. Взяв Рому за руку, очень крепко сжимаю ее. Сердце невыносимо колет. Удушающий ком в горле будто увеличивается, не дает сглотнуть, дышать. Наклоняюсь к нему, целую в колючую щеку.

— Ты пришла, Мышка, — и это не вопрос. Насмешливый тихий голос, который вибрацией проходит по телу.

— Пришла, — киваю, усаживаясь обратно.

В помещении повисает пауза. Он смотрит без капли эмоций, я же желаю исчезнуть. Немедленно! Мои глаза наполняются слезами, и они вот-вот брызнут. Не хочу, чтобы он меня в таком виде увидел. Не хочу показывать, как испугалась. Испугалась потерять его...

— Не притворяйся, Алена, — насмешливо шепчет он. — Я знаю, что ты сейчас чувствуешь. И считаю, что пора нам как-то перешагнуть то болото, которое я сам же создал. Из-за тупости. Прости, Мышка...

Прикрываю глаза, и слезы сразу же начинают течь по щекам тонкими струями. Рома сжимает мою руку своей, слегка улыбается, но в его глазах столько боли... И сожаления.

— Мы много времени потеряли. Ален, пожалуйста, — хрипло и еле слышно. — Оставим все в прошлом. Попробуем забыть. У нас скоро дочь будет. Я хочу, чтобы она в браке родилась. Ты же тоже этого хочешь, разве нет?

Рома пытается подняться, но я его останавливаю. Заглядываю в глаза умоляющим взглядом, и он падает обратно.

— Лежи, не надо вставать. Поговорим, когда тебя выпишут.

— То есть ты почти...

— То есть просто замолчи. Все хорошо будет. Я надеюсь, — последнее шепчу себе под нос.

— Все отлично у нас будет, — тихо смеется и сразу же морщится. — Черт! Ален, позови врача, а? Мне что-то не по себе.

С огромным удовольствием стою у плиты и готовлю еду для Ромы. Завтра его выпишут, слава Богу. Он обещал, что мы поедем в Питер. Я очень соскучилась по бабушке и… свекрови. Да! Именно свекрови! Потому что я уже приняла решение... Хватит. Достаточно нескольких месяцев расставания. Я больше без него не могу. И уверена: скоро Рома сделает мне предложение. А я, конечно же, соглашусь.

Ловлю себя на мысли, что последние два дня, которые я провожу с Ромой, с моего лица не слетает улыбка. Точно так же, как сейчас. Думаю о нем и глупо улыбаюсь.

Доносится звук моего телефона. Кто может позвонить в такую рань? Громов обычно пишет сообщение.

— Да, бабуль, — отвечаю с тяжелым сердцем.

Почему-то мне иногда кажется, что с ней может что-то произойти. Боюсь услышать чужой голос и плохую новость.

— Как ты, Алена? Еще не вышли в путь? — слава Богу, бабушка.

— Доброе утро, ба! — отвечаю, смеясь. — Ты о чем? Какой путь?

Повисает длительная пауза. Бабушка не спешит с ответом, я же решаю подождать.

— Я что-то перепутала, наверное, — наконец выговаривает. — Как малыш? Хорошо себя чувствует? А ты как?

— Отлично себя чувствую, бабуль. Ты о своем самочувствии расскажи. Все окей?

— Очень даже круто, — доносится из трубки, а из моего горла вырывается смех от последнего слова. — Ладно, Ален. Я тут пирог готовила. Чуть позже позвоню тебе.

И короткие гудки. Не понимаю, что происходит с этой женщиной. Почему она сразу отключилась? Кхм... Даже не попрощалась.

Возвращаюсь в кухню, но ничего сделать не успеваю, посколько теперь звенит дверной звонок. Черт! Ну кто опять? Я должна успеть! Приготовить уже эту еду и отправиться к Роме в больницу.

Открываю дверь и сразу же встречаюсь с темными глазами Громова. Не веря, смотрю на него, не зная, прыгнуть на его шею и обнять или же стукнуть по голове за то, что обманул меня.

— Паршивец! — слетает с губ, и я, не медля ни секунды, прижимаюсь к нему. Обнимаю настолько сильно, насколько хватает сил. Он заходит, захлопывает за нами дверь. За пару секунд я оказываюсь зажатой между стеной и огромным телом Громова. Он смотрит в глаза с такой нежностью, что расцеловать его хочется. — Почему обманул?

— Не обманул. Просто хотел сделать сюрприз, — в губы хриплым голосом. — А если бы ты знала заранее, это уже сюрпризом нельзя бы было назвать.

Я закатываю глаза, но улыбку сдержать не получается. Соскучилась по старым временам, в которые хотела вернуться все то время, которое прожила без Ромы. И сейчас мои мечты сбудутся...

— Есть хочешь? — усмехаюсь.

— Хочу, — короткий поцелуй. — Тебя.

Он подхватывает меня под попу, я же моментально обвиваю его талию ногами. Затем крепкую шею руками, поддаюсь напористым поцелуям. Рома покусывает губы, облизывает их, скользит к уху. Сжимает мочку зубами, от чего мурашки пробегают по коже.

Щетина царапает кожу, жжет, но я отвечаю с таким же желанием, страстью, напором. Хочу забыть прошлое... Сегодня же начать все с чистого белоснежного листа... Боже, как же мне не хватало этих прикосновений, этого безумия.

Рома уносит меня в спальню, укладывает на кровать. Я не успеваю отреагировать, как он стягивает с меня домашнее платье. Рассматривает с такой жадностью, что дыхание перехватывает. Гладит живот горячей ладонью, улыбается, взглянув в мои глаза.

— Скорее хочу взять ее на руки, — еле слышно проговаривает он. — Нашу дочь.

Не знаю, почему он так сильно хочет девочку. Мне всегда казалось, что мужчины больше всего мечтают о сыне. Но мой любимый желает иного...