Непокорная. Огонь внутри нас (СИ) - Голд Лена - Страница 9

— Сколько, пап?

— Миллион, — ошарашивает он меня.

— А если не выйдет оттуда живым? — чуть ли не постанываю.

— Пять миллионов.

На глаза наворачиваются слезы. Хочется реветь от бессилия, но умом понимаю, что мне это не поможет. Ловушка... Это ловушка для Кирилла. Его просто убьют. Не дадут возможности выйти из клетки живым, даже если он победит тот грёбаный бой.

— Я тебя ненавижу, — шепчу, вытирая накатившие по щекам слезы. — Ненавижу, пап. И никогда не прощу. Будь ты проклят! Ненавижу!

Оборачиваюсь и хочу уйти, но меня останавливает голос Кирилла. Он доносится сзади, с телефона отца.

«Я согласен. Выйду на бой!» — слова словно острый кинжал втыкаются в область сердца. Убивают, уничтожают. Снова сглатываю, не веря своим ушам. Ведь он обещал. Он, черт возьми, обещал!

— Не выйдет, — успокаиваю саму себя. — Не выйдет. Не дождешься.

— Это будет замечательная месть отцу щенка, — ухмыляется так, что мне противно становится. Я швыряю в его сторону первый попавшийся под руку стул, выбегаю из квартиры. Слышу за спиной ругательства и обещания, что он это дело доведет до конца. Но я не оборачиваюсь. Нужно срочно найти Бессмертного и поговорить с ним.

Однако он, кажется, тоже настроен серьезно. Слушать меня не хочет, избегает встреч. А потом вовсе на связь не выходит. Чем добивает меня окончательно.

ВСТАВЛЕН ПРОЛОГ!

КИРИЛЛ

— Если тебе нужны деньги, — откидываюсь на спинку дивана, наблюдая за реакцией мужика, — я готов их тебе дать. Лишь бы Лиза не страдала из-за твоих выходок. Скоро я ее заберу к себе. Ты же не встанешь на нашем пути.

Он ухмыляется. Да так противно, что тошнить начинает. Дан — близкий друг и моя правая рука — стоит в стороне. Прислушивается к каждому нашему слову. Отказался оставлять нас наедине, сказав, что, когда речь идет о Колючке, я не могу себя контролировать. Я, конечно, считаю иначе. Но спорить не стал.

Смотрю на мужика и понимаю, что на самом деле они с моим отцом одного поля ягоды. Этот использует дочь для своих целей. Мой же — меня. В политику, видите ли, подался. Каждый мой косяк для него огромный удар по репутации. Задолбался от звонков, от предупреждающих речей. Мол, сделаю шаг налево — лишусь всего. Чего сам же добился, заметьте! Да только ошибку совершил, когда на имя отца все оформял. Для чего, спрашивается, я пахал как ненормальный всю жизнь? Однако поздно об этом задумываться. Поздно жалеть...

Отец Лизы достает какую-то бумажку из внутреннего кармана пиджака. Лицо его мрачнеет, взгляд опускает. Лишь кладет листок на стол, молчит.

— Что это? — Дан отталкивается от стены бедрами, подходит вплотную. Рассматривает бумаги, и я замечаю, что его брови ползут вверх. Он сжимает челюсти, хмурится.

— Я ее проиграл, — тихо выговаривает мужик.

Внутри меня пожар разгорается. В висках долбит, мозг отказывается принять одно короткое предложение. Что значит проиграл?!

— Чего? — упираясь ладонями в стол, я резко встаю с места. Смотрю прямо в глаза подонка, еле сдерживая себя. Рука чешется. Хочется врезать пару раз прямо в его челюсть. Проиграл... Собственную дочь?! Может быть, я не расслышал? — Дан?!

Сверлю друга вопросительным взглядом, отказываясь верить в услышанное.

— В подпольном казино проиграл, — кивает он. — Черт!

Втягиваю воздух через нос. Обхожу стол и встаю прямо перед отцом своей девушки. Схватив его за воротник пизджака, встряхиваю.

— Сука! Да что ты за отец такой?! — все-таки бью кулаком в челюсть, и он падает на пол. — Сукин сын!

— Бес, успокойся. Успокойся, твою мать. Проблема не решится, даже если ты его до смерти изобьешь. Нужно думать... Найти выход. Сядь, разузнаем сначала детали.

— Бумагу отдай! Дай посмотреть, что там написано!

Сажусь на диван и пробегаю глазами. Дан помогает встать мужику, даже воды дает, чем злит меня не на шутку. Его бы в подвал какой-нибудь. И запереть там. Без еды и воды оставить. Чтобы сдох от голода и жажды. Сука!

— Я не знаю, как подписал эту бумагу. Читал совсем другие. А потом оказалось, что среди них была и эта, — откашливается, тяжело дыша. — Замуж ее выдать хотел. За нормального мужика. За своего же партнера. Но твой отец палки в колеса ставит. Он меня вывел из себя. Выпил я много. Пьяный был. Воспользовались мной. В ловушку заманили. И отвечать должен либо ты, либо Лиза.

С каждой секундой гул в ушах лишь сильнее нарастает. Сглатываю, перевариваю услышанное.

— Сумма какая? Тут нет ничего насчет этого. Я... Найду.

Да только хрен знает, откуда найду. Все свое состояние продам. Но девчонку я никому не отдам. В таких играх маленьких цифр не бывает...

— Они не хотят денег. Говорю же... — забирает стакан с водой, допивает до дна. Откашливается снова. В мои глаза не смотрит. Голова опущена вниз. — Ловушка для тебя. Ты... На бой выйти должен.

Усмехаюсь его словам. То есть, получается, подставили меня через этого подонка?

— Черт! Если это дело рук Абрамова... Нам не выкрутиться, Бессмертный, — матерится стоящий у двери Даниил. — Что они еще сказали? — обращается к отцу Лизы, рычит сквозь зубы. — В этой бумажке толком ничего нету. В какое дерьмо нас втянул, сукин ты сын?

Потираю подбородок ладонью, зажмуриваюсь. Сердце в горле стучит как бешеное. Пульс в венах учащается с каждой секундой. Ярость бьет в затылок мощными ударами, течет по каждой жилке. Сука! Я ведь завязал с боями. На ринг выходил, лишь чтобы пар выпустить, не иначе. Да и Лизе обещал... И как сейчас остаться в стороне, не отреагировать? Как закрыть глаза и смотреть, как уводят мою девочку? Как?! Ведь я этого допустить никак не могу.

— Отличная работа, — выплевываю со злостью. — Мастерская. Браво. Стоя аплодировать надо. Жизнь ты, сука, родной дочери уже испоганил. Что будет, если я проиграю бой? Чего ты добьешься? Или есть то, чего я не знаю, а? Что ты еще скрываешь?

— Я все рассказал, — уверяет, но я ни капли ему не верю. Морда у него хитрая. Знает, как выжать из человека сок до самой последней капли.

— Что будет, если я проиграю бой? — повторяю свой вопрос. — Я тебя спрашиваю!

— Ее заберут, — поднимает глаза и смотрит с мольбой.

Сука! Какие-то чувства непонятные испытываю. Разум упорно отказывается верить в его честность. В то, что он не в курсе всего этого дерьма и что его подставили. Но вот эта мольба в его взгляде...

— Да врет он. Хитрожопый сукин сын. Разве не видишь, Кирилл? Его надо в наш особняк увезти. К овчаркам швырнуть. Такие твари не заслуживают жить. Пусть сожрут его заживо.

Мужик распахивает глаза. Встряхивает головой, будто не верит в серьезность Даниила. А он, между прочим, не шутит.

— Я был против ваших отношений из-за твоего отца. Но если ты выиграешь этот бой и вытащишь мою дочь... — осекается. — Обещаю больше не вмешиваться. Хоть ваша вся семейка и выбешивает меня.

— Если я выиграю этот бой, — сквозь зубы, — я твоего разрешения просить не стану. Заберу ее, и все. И срать, что ты там против...

— То есть? Бессмертный, ты реально?! — Дан обращается ко мне. — Ты же знаешь, кого они тебе в соперники выберут. Оттуда не выбраться живым.

— Я выйду на этот бой, — твердо произношу, не желая больше ни о чем думать. — Выйду... Даже если сдохну там.

ЛИЗА

Заставляю себя подняться с кровати и лениво иду в ванную. Слышу тихую музыку, доносящуюся из кухни. Никита что-то готовит на завтрак, стоит спиной ко мне. Настолько задумался, что не чувствует моего присутствия.

Останавливаюсь у дверного проема и несколько минут наблюдаю за ним. Внутри меня черт-те что творится, потому что я скучаю... Кирилла нет два дня. Ребята говорят, что он сильно занят в компании своего отца. Ложь. Ерунда полная. Я уверена: Бессмертный проводит время в спортзале, тренируется. Он выйдет на этот бой, несмотря на данное мне слово.