Ножом в сердце - и повернуть на сто восемьдесят (СИ) - "m_nickolskaya" - Страница 15

— Нет. Не было ничего такого, о чём мне следовало бы тебе рассказать.

Гермиона была немного растеряна. Малфой вёл себя чересчур профессионально после всего, что случилось в её доме. Она бы списала это на то, что у них действительно приём, но раньше его это не останавливало.

— Хорошо, ответь ещё на несколько вопросов, и на сегодня мы закончим.

Она кивнула и стала отвечать на заданные им вопросы. А в голове перебирала причины такого его поведения.

Когда вопросы были закончены, а папка с её делом закрыта, Драко вручил ей пузырёк с зельем, сказав, что доза в нём немного увеличена. Это не повлияло бы на общую терапию, но немного сильнее облегчило бы Гермионе жизнь.

Она уже было отвернулась, уходя прочь, как вдруг он задал вопрос, от которого губы сами растянулись в глупой улыбке.

— Ты уже решила, с кем пойдёшь на Рождественский приём?

Гермиона медленно развернулась к нему, махая головой из стороны в сторону.

— Кавалер в моём лице будет подходящим вариантом для тебя?

— Да, думаю, ты очень неплохой вариант.

Больше не говоря ни слова, она вышла за дверь и выдохнула, крепко жмуря глаза.

Может, ей показалось, и он всё ещё хотел её так, как говорил, стоя перед ней на коленях?

Да, определённо.

========== Глава 7 ==========

Комментарий к Глава 7

вечерочек :)

Эта глава далась мне огромным трудом. Наверное, потому что пиздецки важная.

Я постаралась вам передать, что творится в грешной душонке нашей Грейнджер, надеюсь, мне это удалось.

Сцену с Тьмой писала под трек Onward&Upward - Tommee Profitt (feat. Fleurie). Он нереально передаёт всю атмосферу происходящего. Очень рекомендую слушать и читать, а там — как душе угодно)

приятного аппетита :)

План старого отеля был больше похож на лабиринт. Возьми в руки карандаш да рисуй линию, ища выход. Множество коридоров, сливающихся друг с другом, залов и комнат — бесконечное количество.

Верхние этажи отеля «Старый Колокол» предназначались для посетителей высшего общества, а потому хранили в себе больше секретов.

Удивительно, что на проекте не были обозначены тайные ходы, которые, Гермиона была уверена, там были. Гарри всегда старался отыскать самую хорошо скрываемую или почти недоступную информацию. Его дар искать, а главное находить, преследовал его с самого детства и в его нынешней профессии был только на руку.

Для Грейнджер же это была самая любимая часть планирования рейда. В старых проектах, записях и документах можно было найти много интересного. Не только Поттер был зависим от тайн и их разгадок, Гермиона, как его лучшая подруга и непосредственный участник всех его приключений, любила это не меньше. Старые привычки никуда не делись.

С вечера она занималась изучением чертежей. Все схемы нужно было запомнить в точности, чтобы без проблем знать, куда идти и вести свою группу в экстренных ситуациях. Конечно, всегда можно взять с собой карту и идти по ней, но в случае, если в одной из точек будут непредвиденные обстоятельства, времени, чтобы раскрывать пергамент и читать его, не будет от слова совсем. Поэтому это была необходимая мера, на которую Грейнджер, как Аврор, с радостью отзывалась. Быть уверенной в себе и своих силах всегда было в приоритете для неё.

Но если бы кто-то рассказал ей, когда она ещё училась в Хогвартсе, о том, кем она станет в будущем, Гермиона бы громко рассмеялась этому человеку в лицо, а потом ещё и пальцем у виска покрутила. Одно дело полагаться только на свои мозги и совсем другое — возлагать на себя собственную жизнь и жизнь своих сослуживцев.

Тогда, в юношестве, мечты о собственной программе по защите домовых эльфов были яркими и легко исполнимыми. Она была полна сил и энтузиазма, но сейчас это кажется чем-то размытым, почти нереальным. И если Гермионе быть до конца откровенной — уже нежеланным.

Такая спецпроверка в её карьере была не первой, но каждый раз Грейнджер подходила к такому заданию с высшей степенью ответственности. В этом деле она отвечает за людей, которые будут следовать за ней. «Старый Колокол» был брошен несколько веков назад, но сейчас его готовили к реставрации, отправляя их группу исследовать его на предмет наличия тёмных артефактов или отпечатков тёмной магии.

От этой мысли по спине пробежала дрожь. Она справится. Сколько бы тёмного дерьма не было вокруг, Гермиона сможет обуздать темноту внутри себя.

Грейнджер водила пальцем по бумаге, выводя на ней узоры переплетающихся коридоров, отпечатывая картинку намертво в своей памяти. Общая площадь верхних этажей была довольно большой. Гермиона прикинула в голове, сколько им потребуется времени для полной проверки, и пришла к выводу, что не менее чем за шесть часов, с учётом, что она не будет разделять свою группу.

Время требовало сокращения, но Гарри вряд ли одобрил бы её предложение в разделении. Это было быстрее, но менее продуктивно и более опасно.

Что ж, с этим она обязательно разберётся позже.

Глаза уже жгло от напряжения. Белки покрылись красной паутинкой, а слизистая была чересчур суха.

Зелье действительно работало лучше. Аппетит, к её удивлению, не пропал, скорее наоборот. После посещения Мунго Гермиона умудрилась съесть три пиццы, заказанных в пиццерии на соседней улице. Малфой был прав. Ей стало немного легче.

Пока тело не раздирает от приступов адской боли, мозг, оказывается, способен работать намного лучше, генерируя в голове полезные и нужные мысли.

Гермиона хмыкнула. До рейда оставалось ещё четыре дня. Значит, пока бумаги можно отложить. И, возможно, удастся поспать?

Как бы ей этого хотелось.

Просто лечь в постель, укрыться тёплым одеялом и снова быть обычной Гермионой Грейнджер. Без внушительного багажа за плечами из поломанной судьбы и перечёркнутого будущего. Простой женщиной, которую пригласил на Рождественский приём мужчина, который всё чаще посещал её мысли.

***

Идея предложить Грейнджер сопровождение на Министерский Рождественский приём пришло в голову Драко очень неожиданно. Даже для него самого. В планах вообще не было посещать это мероприятие. Который год подряд Малфой получал от Министра приглашение, ссылаясь на то, что главный целитель Святого Мунго должен присутствовать. А учитывая репутацию Драко Малфоя, для Бруствера и всего Министерства Магии это было бы хорошей рекламной кампанией даже спустя столько лет.

Но Драко никогда не принимал приглашения. Вместо этого он отправлял письмо с вежливым отказом и чеком на несколько тысяч галлеонов. Так как министерские приёмы зачастую соединяли в себе вечеринку и сбор средств, Драко, будучи абсолютно незаинтересованным в первом, отдавал предпочтение второму, щедро жертвуя в казну свои деньги. Как бы откупаясь за своё отсутствие. Но Кингсли, видимо, это совсем не обижало, ведь деньги получены, фамилия Малфоя числится в приглашённых, а значит, проблем нет. Министерство своё дело сделало.

Утро того самого дня, когда с губ Драко сорвалось внезапное приглашение, не задалось ещё до того, как он встал с кровати.

Грёбаные ночные кошмары душили всю ночь. Это то, с чем, пожалуй, жил каждый волшебник, который пережил самые мерзкие ужасы войны. Сны не становились менее красочными. Наоборот. Они обрастали всё новыми и новыми событиями, звуками, даже запахами.

Драко мог поклясться, что сегодня чувствовал вонь жжёной крови вперемешку с мочой и рвотой. Хаотичные мерзкие картинки сменяли одна другую, заставляя мозг снова тонуть в жестоких воспоминаниях.

Прошло уже много времени с тех пор, как кошмары посещали его ночью последний раз. Он смог от них избавиться. В этом ему помогло зелье собственного производства с ядом болиголова, на котором сидело теперь большое количество волшебников. И Гермиона в их числе. Это действительно стало открытием, прорывом в его деятельности. Возможно, если бы не эта его разработка, Малфоя бы ни за что не пустили работать в Мунго, сколько бы денег и мозгов у него не было.

Зелье стало пропускной карточкой в нормальное будущее. А его врождённый дар к окклюменции позволил ему тщательно заковать свой тёмный секрет глубоко внутри, не позволяя ему контролировать сознание. Это требовало немалых усилий. Ежедневно, ежечасно, ежеминутно. Порой бывало настолько невыносимо, что навязчивые мысли, то, что осталось от запертой Тьмы, просачивались в мозг, вызывая настырный зуд где-то под лобной долей.