Румынские мифы. От вырколаков и фараонок до Мумы Пэдурий и Дракулы - Осояну Наталия - Страница 6

Что было дальше? Господь и дьявол сотворили природу, людей (точнее, сперва великанов) и все, что им могло понадобиться. Современная исследовательница румынского фольклора Антоанета Олтяну отмечает, что Всевышний был более склонен творить красивое (например, цветы), а нечистый — полезное (например, пшеницу и рожь). Так или иначе, легенды путаются, противоречат друг другу, и если не вдаваться в подробности, то честнее всего подчеркнуть, что творили они совместно. И даже человек, пусть и в первой, не лучшей версии, в плане затраченных физических усилий творение дьявола, поскольку тот вылепил фигурку из глины, а вот душу или дух в эту мертвую глину вдохнул Господь.

И вот так вселенная обрела относительно четкие контуры: округлый мир, покрытый горами, долинами, реками и озерами, покоится на спинах рыб, которых то ли две, то ли четыре; и подпирают его столбы (или ручные прялки) из огня (или воска); трижды по периметру его огибает река, именуемая Апа Сымбетей (Субботняя Вода), чтобы в конце концов низвергнуться в ад, где обитают падшие ангелы, то есть дьяволы, черти и бесы; а где-то посреди Субботней Воды таится Остров блаженных, где издавна живет благочестивое племя, узнающее о наступлении Пасхи по скорлупкам, которые приносит к их берегам эта мать всех рек. А над миром простирается небо, на самый верхний ярус которого удалился в конце концов Господь, устав от зловредного характера своих творений, предпочтя наблюдать за ними — за нами! — с высоты.

Антоанета Олтяну пересказывает интересный вариант космогонии: земля круглая и сплющенная, как булочка, и расположена на воде, но не напрямую. В середине нижней части из земли торчит столп, чье основание опирается на спину огромной рыбы. Рыба погружена в океан и кружится на месте — земля, соответственно, делает то же самое. А в верхней части земли, напротив основания того столпа, что опирается на рыбу, возвышается огромная гора, и с вершины горы подымается другой такой же столп, который подпирает небо. Можно сказать, это один стержень, который объединяет небо, землю, рыбу и воду; благодаря вращению рыбы вращаются земля и солнце, день и ночь сменяют друг друга. Космический столп или стержень — эквивалент Мирового древа из множества других мифологий; как его ни назови, это тот фрагмент бытия, чье равновесие имеет ключевую важность для существования всего остального[3].

Среди легенд, записанных румынскими фольклористами на рубеже XIX–XX веков, можно отыскать и другие варианты с поразительными деталями: преображенными народным воображением отрывками Священного Писания, следами дохристианских фракийских верований, иноземными заимствованиями — как греко-римскими, так и более дальними и экзотическими. В этой главе представлена лишь общая картина, которая призвана быть ориентиром в запутанном и загадочном мире румынского фольклора. К финалу, надеюсь, стойкий и любознательный читатель сумеет соткать в своем воображении полноразмерный гобелен, необыкновенный и очень красивый.

С одной стороны, в румынской мифологии черт — такая же персонификация зла, как и, например, в славянской. Он, безусловно, существо инфернальное, связанное с хаосом, строящее козни и творящее беду. Да и вид у румынского черта вполне привычный: он похож на человека, только черный, словно уголь, и с уродливым лицом; у него рожки, красные глаза и копытца. В аду он всегда голый, ну а в мире людей может принарядиться по своему усмотрению.

И все-таки, говоря о роли черта в румынских преданиях, всегда надо помнить о его двойственной природе. С одной стороны, он зло; с другой — как уже неоднократно демонстрировалось, черт (лукавый, нечистый, Нефыртат; а еще его называют Иудой и Скараоцким) принимал непосредственное участие в сотворении мира, пусть даже без Всевышнего эта задача оказалась бы ему не по плечу. Иными словами, стоит уточнить, что он необходимое зло, такая же часть вселенной, как и добро; а если точнее, он хаос. Хаос сам по себе не может творить, но, вступая в реакцию с пассивной энергией творения, приводит к потрясающим результатам (иногда они катастрофические, тут уж как повезет, но неизменно зрелищные).

Следует также учитывать иерархию чертей. Темного демиурга, как мы помним, в легендах называют Нефыртатом, что буквально означает «враг»; в его отношении правильнее использовать термин «дьявол», а вот существа рангом пониже и есть черти или бесы. Предание о происхождении чертей уже упоминалось: Господь продемонстрировал Нефыртату способ сотворения ангелов, взмахнув влажной рукой, — враг повторил, и из каждой капельки возник черт. Поскольку Нефыртат горделив и амбициозен, он не ограничился одним взмахом и сотворил для себя многочисленную свиту.

Изображение дьявола на фреске монастыря Тисмана

Danilovski / Shutterstock

Некоторые предания упоминают о том, что изначально между чертями и ангелами было мало различий; первые были черными, вторые — белыми, только и всего. И те и другие жили на небе, однако ангельское воинство вместе с Господом мало-помалу переселилось «на девятый этаж», в то время как черти остались поближе к людям, на «первом небе». Таким образом, если в преданиях отслеживается тенденция к постепенному отдалению разочарованного и уставшего Всевышнего от своих несовершенных, грешных творений, к вознесению на самый верхний уровень небес, то темный демиург и его подручные, напротив, остались поближе к людям. И это было еще до того, как часть бесов оказалась низвергнута в преисподнюю, до того, как между темным и светлым создателями назрел конфликт, в описании которого предания неточны: можно лишь примерно предположить, что недовольство Всевышнего своеволием Нефыртата достигло пика, в особенности с учетом того, как легко последний перетягивал на свою сторону людей. В преддверии конфликта в воинстве Всевышнего появились не только ангелы, но и святые, и одному из них — святому Илии — выпала честь одержать победу над дьяволом, саблей отрубив ему все двенадцать крыльев.

Итак, были времена, когда черти тоже обитали на небесах, пусть и на несколько уровней ниже, чем ангелы; в ту пору они внешне мало отличались друг от друга. Но гордыня темного демиурга и его порождений привела к войне, в которой они проиграли и были низвергнуты. Легенды твердят, что некоторые — вероятно, речь идет о демонах довольно высокого ранга, находящихся между самим дьяволом и обычными чертями, — остались на небе, повешенные вниз головой; когда с неба падает звезда, на самом деле падает один из таких висельников, чья веревка наконец-то истерлась. Ничего не говорится об их судьбе: убить демона непросто, хотя они и не бессмертны, так что кто знает, каковы последствия падения с подобной высоты? Впрочем, очень многие из чертей, упавших с неба во время той давней войны, на самом деле выжили и отыскали себе укромные уголки на земле, под землей, в лесах, пустошах и пещерах — словом, они распространились повсюду, и потому их пути с людскими пересекаются гораздо чаще, чем хотелось бы. С некоторой натяжкой можно сказать, что злые духи, обитающие повсюду — от полей до жилищ, — это именно те выжившие в древней битве черти; как пишет Антоанета Олтяну, каждый из них исполнил свое тайное желание и стал повелителем собственного маленького царства[4]. Но все-таки лучше отделять малых божеств и духов от падших ангелов и их владыки — тем более с его легендой не все так просто, в определенный момент она в каком-то смысле раздваивается.

В описанном выше варианте война между войсками света и тьмы случилась из-за гордыни темного демиурга, желавшего властвовать над людьми и в целом над миром, который они со светлым демиургом сотворили вместе. Однако есть и версия легенды — по духу она ближе к христианским канонам, — согласно которой нечистый возжелал уничтожить мир, и только вмешательство Господа, святых и ангельского воинства не позволило этому случиться. Теперь, если следовать этому варианту истории, дьявол пребывает в темнице на дне морском, закованный в цепи, которые неустанно грызет (по другой версии, упомянутой в разделе об устройстве мира, он сидит в бездне, у основания столпов, на которых держится земля, и грызет их — но столпы неизменно восстанавливаются в прежнем виде благодаря тому, что благочестивые христиане соблюдают все назначенные церковью посты). О судьбе цепей заботятся кузнецы: издревле им поручено в воскресенье, на рассвете ударить молотом по наковальне просто так — и эти удары в совокупности восстанавливают оковы, благодаря которым враг рода человеческого остается в заточении.