Назад, в пионерское лето (СИ) - Кащеев Денис - Страница 49

— На всякий случай, чтобы не оставалось недомолвок, — проговорил он, когда медсестра забрала у нас пустую посуду. — С Ингой вашей у меня тогда просто недоразумение вышло. В прошлом году мы с ней довольно тепло расстались, тут встретились — вижу, она мне вовсю глазки строит. А я с Юлькой своей как раз в автобусе разругался — из-за сущей ерунды, ну да неважно. И думаю, пусть знает! Предложил Инге пройтись — типа: откажется — и хрен с ней. А она возьми, да и согласись! Сначала. А потом вдруг заартачилась: зачем, мол, в лес?! Как будто там со стадиона куда-то еще можно пойти, кроме леса! Ну, я решил: цену себе набивает — у баб это обычное дело! И проявил некоторую настойчивость… А тут — ты. Под опорную ногу ты меня, кстати, классно подсек! — в искреннем восхищении покачал головой первоотрядник. — И руку потом ловко заломил! Самбо занимаешься?

— Каратэ, — почти на автомате обронил я.

— Правда? — вытаращил глаза Васек. — Подпольно, что ли?

— Почему подпольно?

— Ну, каратэ же запрещено… У меня у другана старший брат занимался — так несколько лет назад их секцию закрыли, а тренера, кажется, вообще посадили!

Блин, точно, каратэ же в 80-е стояло в СССР вне закона! Сам я тогда от всякого рода боевых искусств был далек — потому и забыл теперь о том запрете…

— Ну да, можно сказать, подпольно, — вынужден был выкручиваться я. — Не рассказывай никому, хорошо?

— Конечно, не стану — я что, стукач?.. А покажешь какие-нибудь ваши приемчики?

— Посмотрим, — неопределенно протянул я.

«Ты действительно намерен научить его приемам каратэ?» — возмущенно встрял Младший.

«Каратэ — это система, а не набор приемчиков, — наставительно заметил ему я. — Без базовой подготовки, с наскока, там ничего не добиться!»

«Мне кажется, наш Васек этого не понимает…»

«Его проблемы!»

«А ты реально знаешь каратэ?»

«Что значит “знаешь”? Занимаюсь, да».

«Подпольно?»

«Нет, в мое время это легально», — я почувствовал, что ступаю на тонкий лед — в прошлый раз у нас все тоже начиналось с невинной темы про футбол.

«А как там вообще в будущем? — не обманул моих ожиданий Младший. — На Луне люди живут? А на Марс летают?»

«Городов на Луне нет и на Марсе яблони не цветут, — вынужден был разочаровать его я. — В будущем, знаешь ли, вообще все не просто…» — готовым к новому предметному разговору на эту тему я себя все еще не считал — сперва стоило четко определиться с собственными планами, а уже потом посвящать в подробности любопытного юного пионера.

«А где и когда было просто? — резонно заметил тот. — Например, скажи…»

«Не торопи меня, хорошо? — перебил его я. — Ты вот не помнишь, но в прошлый раз я все на тебя вывалил — и только с толку сбил. Многие знания, видишь ли — многие печали!»

«Ну хоть что-нибудь расскажи!» — взмолился Младший — похоже, почувствовавший твердость моего настроя, но вовсе уж не солоно хлебавши отступить не готовый.

«Футбольный ЦСКА в этом сезоне в высшую лигу не выйдет, — бросил я ему кость. — Пробьется туда в следующем — но в 87-м снова вылетит, еще на два года!» — про последнее чемпионство СССР на сей раз я благоразумно умолчал.

«Да уж, и в самом деле невеселая информация… — пробормотал мой внутренний собеседник. — А что насчет…»

— Эй, каратист, ты там медитируешь, что ли? — донесся тут до моего слуха насмешливый голос Игонина. — Тебе в стекло стучат!

Приподнявшись на кровати, я повернулся: снаружи под окном палаты стояла Яна.

«Это ведь та самая, с которой я якобы самозабвенно целовался?» — скептически уточнил Младший.

«Ну да…»

Девочка за стеклом улыбнулась и что-то проговорила, но слов я не расслышал — только увидел, как шевелятся ее губы — и потянулся к ручке, чтобы открыть окно.

«Куда в трусах! — в панике одернул меня стеснительный юный пионер. — Прикройся!»

«Да ладно…» — тем не менее, я подхватил с кровати одеяло и, уже завернувшись в него, полез-таки на подоконник.

Деревянная рама с жалобным скрипом, но открылась.

— Привет! — бросил я сверху Казанцевой.

— Привет, — снова улыбнулась она — и вдруг изменилась в лице, словно заметила привидение. Однако смотрела девочка при этом не на меня, а куда-то мимо.

Я оглянулся: за моей спиной, тоже деликатно замотавшись в больничное одеяло, скалился Васек.

— Он тоже тут… — растерянно пролепетала Яна. — Вы с ним снова дрались, да?! Это драться ты уходил ночью? И поэтому в изоляторе?!

— Гляди, каратист: даже свои считают тебя психом, которому лишь бы с кем подраться! — хохотнул первоорядник.

— Не называй меня каратистом, — попросил его я. — Всю контору спалишь!

— Все, молчу, молчу…

— Мы не дрались, — снова повернулся я к гостье. — Просто у меня разболелся живот — и я пошел в изолятор. А он, — кивнул я на Васька, — тут уже куковал — с похожей проблемой. Простое совпадение.

— Живот? — недоверчиво пробормотала Казанцева — кажется, такой бесславный недуг плохо вязался у нее как со мной, так и со зловещим Игониным.

— Чем-то траванулся, — развел руками я, едва не уронив при этом одеяло — чем успел снова напугать Младшего.

— А я тебе яблоко принесла… — виновато сообщила девочка, доставая из-за спины крупных размеров зеленый плод. — Но если живот — тогда, наверное, тебе нельзя…

— Нельзя, — подтвердил я.

— Жаль… — вздохнула Яна.

Несколько секунд мы оба молчали.

— Наши там почти все в шашки играют — за право войти в сборную отряда, — поведала затем Казанцева. — А я вот тебя навестить пришла…

— Спасибо, — а что тут еще можно было ответить?

— Ты как-то странно разговариваешь, — заметила на это девочка. — И странно смотришь — не так, как раньше… Это из-за отравления? Тебе очень плохо, да? — захлопала она глазами.

— Нет, нет, все уже прошло! — поспешил заверить ее я. — К полднику вообще обещали выписать!

— Правда?

— Это что еще тут за свидания под окнами?! — раздалось вдруг откуда-то извне поля моего зрения — но грозный голос я узнал: кричала Алевтина Герасимовна. — Не понимаешь, что такое изолятор?! Тоже хочешь заболеть?!

— Пищевое отравление не заразно! — резко повернув голову на звук — так что челка взметнулась птичьим крылом — запальчиво бросила в ответ Яна.

— Поговори еще у меня! А ну, пошла отсюда, хулиганка!

— Иди, — в свою очередь посоветовал я Казанцевой. — А то персонал тут строгий, сама видишь! Не дай Бог, доложат Максиму или еще кому — запросто схлопочешь черную метку!

— Хорошо, я пойду, — кивнула девочка. — А ты выздоравливай скорее!

— Постараюсь, — пообещал я.

Еще секунду-другую Яна все же простояла под окном, затем, задорно подмигнув, послала мне воздушный поцелуй и поспешила прочь.

— А мне вот Юлька яблочка наливного не принесла, — проводил гостью долгим взглядом Игонин.

— Тебе мало ее фирменной черешни? — буркнул я.

— Так-то оно так… Но дорого внимание! Твоя, вон — умница! Даром что малявка.

«И при этом, совершенно не в моем вкусе! — заявил тут Младший. — Да и яблоки я терпеть не могу! Ты точно ничего не перепутал — насчет поцелуев? Может, на самом деле это Стоцкая была? Ну или хотя бы та же Трефилова? Милка Захарова на худой конец?»

«Размечтался!» — хмыкнул я.

«Черт… Как у нас все сложилось-то?»

«Постепенно, шаг за шагом. Случайно сели рядом в столовой, вместе убирали стол, потом — я тебе не рассказал — ты ее конкретно выручил, когда она ночью с пастой попалась… Ну и дальше — целый день вдвоем в пионерской, карты на раздевание, угроза разоблачения, счастливый исход… Наконец уже Яна тебя спасает, пряча под кроватью — ну вот и…»

«Да уж, — пробурчал юный пионер. — Мысленно такой путь не пройти! Только на деле».

«Это и было на деле!»

«Для меня — нет».

«Ты это вообще к чему? — нахмурился я. — Хочешь с ней порвать?»

«Так в том-то и дело, что мне нечего рвать! У меня — меня нынешнего — с ней ничего и не было! Да и внешне эта ДСП Казанцева мне как-то не очень…»