Выбери любимый жанр

Вишни на песке (СИ) - "SashaXrom" - Страница 4


Изменить размер шрифта:

4

При встрече с Дино Ванька чувствует эту свою внутреннюю неловкость. Хочется спросить. И не может. Понимает, что нельзя о таком спрашивать. Не сейчас. Не сегодня. И, может, никогда.

 

========== … ==========

 

Ты понимаешь, что ничего не исправить. Если бы было можно.

Повернуть время.

Изменить обстоятельства.

Поменять героев местами.

Иногда тебе кажется, что ты сходишь с ума. Медленно. Иногда быстро.

Мучительно больно.

Мучительно сладко.

У тебя есть твои воспоминания. Такие яркие. Словно вчера. Ты опускал его в прелую траву обнажённой спиной назад. С реки тянуло прохладой. И запах прелой травы затмевал все остальные запахи. Трава лезла в нос. В рот. В глаза. Ты смеялся. И целовал его через траву. В вишнёво-песочный рот. Тонул в его глазах. В глубоком синем море. И уже тогда понимал. Понимал, что тебе не выплыть с такой глубины.

Иногда тебе кажется, что ты сходишь с ума.

Но если бы тебе вдруг предложили. Предложили вернуться назад и всё исправить. Вот твоя правда. Правда в том, что не от всех болезней есть лекарство.

Правда в том, что это твой выбор. Вот так, как сейчас. Медленно сходить с ума. Иногда быстро.

 

========== Эпизод 4 ==========

 

Летом всегда хорошо. И не важно, сколько тебе. Восемь, двенадцать или шестнадцать. Взрослая жизнь ещё где-то в неведомом. О взрослой жизни хорошо мечтать именно в шестнадцать. Когда ты уже не ребёнок. Когда тебе так кажется.

 

— Что ты слушаешь? — спрашивает Иван и тянет из уха Дино наушник.

 

Вставляет в своё ухо. Слушает. Недоумённо смотрит на Дино. Тот улыбается. Ждёт реакции.

 

— Тебе нравится? — Иван с недоверием возвращает наушник.

 

Дино кивает. Откидывается на руках чуть назад. Смотрит вдаль. Подставляет лицо тёплому ветру. В полдень ветер всегда тёплый в солнечную погоду. А речная прохлада ждёт своего вечернего часа.

Иван повторяет его движение. Пальцы чуть зарываются в нагретый солнцем песок. Соприкасаются в песке слегка с пальцами Дино. Иван смотрит вниз. Пальцы у Дино длинные. Изящные. Музыкальные. Приходит на ум такое определение. Пальцы под стать музыке в его наушниках. Переводит взгляд на свои. Всё равно, что сравнивать лилию и лопух. Зарывается пальцами глубже в песок.

 

— Арам Хачатурян. Маскарад, — говорит вполголоса Дино.

 

— А? — потеряв нить разговора, глупо спрашивает Ванька.

 

— Музыка, — терпеливо поясняет Дино. И улыбается.

 

Иван любит смотреть, как он улыбается. Словно включается ещё одно солнце. Только оно внутри. Внутри Дино.

 

— Кто это? Арам Хачатурян?

 

Ванька и не слышал никогда такого имени.

 

— Армянский композитор. Это классическая музыка, Ваня, — Дино говорит тихо, немного растягивая слова.

 

Он говорит мало. Но когда говорит, Ванька словно погружается в транс. Голос Дино действует на него магнетически.

 

— Не знаю такого, — честно признаётся Иван.

 

— Это ни о чём не говорит. Хачатурян сам до семнадцати лет не знал нотной грамоты. Многие талантливые люди в детстве не подавали никаких надежд. Так что у тебя всё впереди. Если захочешь.

 

Ванька хочет. Он очень хочет подавать такие надежды, чтобы дотянуться когда-нибудь до Дино. Ваньке шестнадцать, а он всё ещё чувствует себя крестьянином рядом с царской дочерью.

Дино по-прежнему держится очень прямо. И по-прежнему удивительно похож на девчонку. Ванька даже мысленно не позволяет себе это — «даже не похож на пацана». Мысленно не хочет обидеть.

 

— Любишь такую музыку? — осторожно спрашивает он.

 

— Люблю. И музыку люблю. И петь.

 

— Поёшь? — Ванька еле удерживается, чтобы не присвистнуть. — Спой?

 

Дино тихо смеётся.

 

— Ты глупый. Я в хоре пою. При школе хор. Поём на богослужениях.

 

— А, — Ванька замолкает.

 

Они молчат. Каждый думает о своём. Дино смотрит вперёд и вдаль. Иван сверлит взглядом песок у своих ног.

 

— А как у вас там в этой вашей школе? — наконец, решается он.

 

У него есть теперь телефон. В шестнадцать лет у кого его нет. Он читал. Много читал. Потому что спросить было неловко. После того подслушанного разговора.

 

— Что именно? — Дино поднимается, делает шаг к воде.

 

Заходит по щиколотку. Ванька замирает, забыв про вопрос. Смотрит на прилипшие к шее завитки золотых волос. На прямую спину. На присохшие песчинки к ногам. День такой жаркий. И солнце печёт прямо в сердце. Сглатывает.

 

— Что именно тебя интересует? — Дино повторяет вопрос и поворачивается к нему.

 

— У тебя же не обычная школа, как у меня… — облизывает пересохшие губы. Хочется пить.

 

— Обычная. Тоже учат. Только есть предметы, каких нет в других школах. И некоторые отличия в преподавании естественных дисциплин. Например, биологии.

 

Дино улыбается внутрь себя. Он умеет так. Когда говорит о чём-то трудном для Ванькиного понимания.

 

— Жарко, — Ванька тоже встаёт.

 

Смотрит на Дино.

 

— А учителя у вас только мужчины? — задаёт давно мучающий вопрос.

 

— Да. А что?

 

— Просто, — чувствует, как щёки против воли обдаёт жаром.

 

— Просто, — повторяет Дино, отворачивается и заходит дальше в воду.

 

На нём белая льняная рубашка с коротким рукавом и такие же белые до колен шорты. Никогда не раздевается. Не купается. По крайней мере, когда они вместе. Ванька не спрашивает почему.

Очень жарко. Сам Ванька в одних трусах. Он-то не стесняется. Стесняется он только одного. Смотреть на Дино в упор. Дино на него тоже почти не смотрит. Взгляд его всегда плавает. Такое бывает. Когда человек смотрит на тебя. И не на тебя. Сквозь. Вот так смотрит Дино. Или сквозь. Или в сторону. Или за горизонт.

Солнце печёт в затылок. Сушит губы. Шальная мысль в перегретой на солнце голове. Слишком жарко, чтобы задуматься.

Ванька подходит к воде. Дино тоже жарко. Видно, как стекают капли пота из-под золотых завитков вниз под рубашку. Видно, как краснеет от жары раковина леденцового ушка. И Ванька не выдерживает. Он толкает Дино двумя руками в воду, и сам падает следом. Вода взрывается искрами брызг. Ванька хватает Дино под водой, тянет вниз. Тот отбивается. Руки беспорядочно мечутся. С трудом поднимается на ноги. Весь мокрый. Льняная ткань липнет к телу. Тяжело дышит, отфыркиваясь от воды.

 

— Ты что, зачем? — спрашивает.

 

Рот приоткрыт. Речные капли дрожат на губах. На ресницах. Стекают по лицу.

 

— Жарко же, — Иван тоже тяжело дышит. — Весело.

 

Стоит близко. Слишком близко. Лицо Дино тоже близко. И глаза. Глубокое синее море. Солнце моментально сушит стриженую макушку. Солнце обжигает голову. То ли мозг плавится от жары, то ли внезапный солнечный удар. Наотмашь по затылку.

Ваньку качает к Дино. Это всё жара. Он хватает его за плечи. Зажмуривается. И слепо, наощупь, в губы. Прижимается. И вздрагивает от отрезвления. Отшатывается. И в первый раз в упор в широко распахнутые глаза Дино.

 

— Ты что? — шепчет Дино.

 

Губы у него вдруг синие. И кожа, и раньше белая, теперь кажется мертвенной.

И вдруг совсем не весело. И жара ни при чём. Ванька пятится. Облизывает губы. Сглатывает. Нет-нет. Это всё временное помутнение. В голове истеричное: «а чего он… на пацана не похож».

Вслух же:

 

— Прости. Прости. Я не знаю, что…

 

Дино обхватывает плечи руками.

 

— Не делай так.

 

— Я не буду.

 

Ванька уверен, что не будет. Ванька уверен, что это случайность. Ведь так бывает? С каждым может… Или дело в Дино? Или в нём? Или ничего не было?

 

========== … ==========

 

Если бы можно было повернуть время.

Когда ты думаешь об этом, то ясно понимаешь одно.

4
Перейти на страницу:

Вы читаете книгу


Вишни на песке (СИ)
Мир литературы