Твари империи (СИ) - Фомичев Сергей - Страница 65

Как бы не так. Скомпрометировать такого может только жена начальника, обнаруженная в его постели. Другое дело — нежелание делиться с сослуживцами шальным доходом. Ведь она предложила гораздо больше, чем обычно платят за подобную услугу.

— Понимаю, — кивнула Ильметра. — Что вы предлагаете?

— На той стороне площади есть кальянная "Ифрит" с таким смешным джинном на вывеске. Мы могли бы встретиться в ней скажем… вечером, когда я закончу службу.

— Это же через пять часов?

Пять часов слишком мало для архивных поисков. Следовательно, никаких поисков и не предвидится. Скорее всего, ведомости действительно составлены в алфавитном порядке и переписать адреса дело четверти часа, даже если чиновник плохо учился в школе. В таком случае, зачем ему столько времени? Боится покинуть контору в часы работы? Вряд ли. Всё что она почерпнула из наблюдений за местной жизнью противоречило образу дисциплинированного чиновника. А не задумал ли её новый друг связаться с кем-то заинтересованным в деле за пределами конторы?

— Вы же сами просили составить короткие справки.

— Короткие, — подчеркнула она интонацией. — Всё, что вспомните по ходу дела. Род занятий, круг общения, состояние.

— Что же вы предлагаете?

— Два часа, — сказала она. — И вот что. Если за эти два часа вы пошлёте кого-нибудь из сотрудников хоть куда-нибудь, то в кальянную можете не приходить. Меня там уже не будет.

Уже в "Ифрите" (ждать оказалось вполне уютно среди всех этих ковров, бронзовых блюд с чеканкой и керамики с письменами) она поняла, что допустила ошибку, запрещая чиновнику отправлять посыльного. Сама оборвала возможную ниточку. Ведь если чиновник действительно попытался бы с кем-то связаться, то велика вероятность, что именно с тем, кто как-то причастен к делу. Иначе, зачем подавать весть? С другой стороны, у неё пока нет под рукой ресурсов, чтобы устроить качественную слежку. Не юнгу же посылать шпионить? Так что пусть всё идёт, как идёт.

***

Жители неохотно рассказывали о событиях семилетней давности. Будь на её месте Оборн, он просто угощал бы очевидцев пивом в ближайшем кабаке, и вытягивал бы без труда и лишних подозрений любые подробности. Совмещал бы, так сказать, приятное с полезным. Она же парней в кабак позвать не могла. Её не так бы поняли. А скорее не поняли бы никак. Приходилось расспрашивать приказчиков в лавочках, ловить скучающих служанок и желающих заработать мальчишек. И даже при все её осторожности люди воспринимали с подозрением и опаской молодую смуглую чужеземку.

Но общая картина мало-помалу складывалась. Стычка вспыхнула около полуночи возле главного пирса Первого Торгового Картеля, где целый месяц стоял иноземный барк "Ящер". Затем волна потасовок прокатилась по улицам города от набережной Коммерческой гавани, до набережной Большой гавани и затихла возле частного причала господина Мортони, где стоял с неделю другой заморский корабль под названием "Молния". Вот между экипажами этих двух кораблей и шла основная битва. Нешуточная битва, следовало бы добавить.

Судя по всему, горячие ребята с "Молнии" устроили дерзкий налёт на "Ящер" и стянули оттуда какой-то ценный груз. С этим грузом они отступали к своему кораблю, а не менее горячие парни с "Ящера" пытались украденное вернуть. Не вышло. Отход был подготовлен умело, по всей видимости, человеком, склонным всё планировать заранее. Сперва, преследователей контратаковали возле Рыночной площади. Там жестокий бой продолжался около четверти часа. Именно тогда, в дело решили вмешаться городские стражники и понесли потери. А возле самого пирса Мортони парни с "Ящера" попали в хорошо подготовленную засаду — лучники и арбалетчики просто расстреляли их с крыш ближайших домов. Когда "Молния" попыталась выйти в море, "Ящер" с остатками команды бросился наперехват. Ещё в гавани межу кораблями завязалась дуэль с применением огненных снарядов и магии. Такой иллюминации город не видел даже в праздник открытия сезона ловли сельди, когда со специальных плотиков пускали дешёвые тарсийские фейерверки. Сражение так и не закончилось чьей-то победой и продолжилось в открытом море.

— Иной раз так полыхало, аж светлее дня становилось, — рассказывал смотритель Южного маяка. — Оба корабля как на ладошке. И так три часа. То с одного молния слетит, то от другого шар огненный прыгнет. Паруса горят, мачты занялись, кое-где по палубам огоньки мечутся. Затем вдруг стихло всё. Огни погасли. Унялись. Может, громы-молнии у них кончились, может, потеряли в темноте друг друга. Но, скорее всего, потонули оба. К этому многие у нас склоняются.

— Почему?

— Повреждений и те и другие получили изрядно. Считай, без парусов остались. А если, как в городе поговаривают, ещё на земле побили большую часть команды, то малыми силами вряд ли вытянули. Не сразу так опосля потонули. К нам-то не вернулись точно, а до ближайшей гавани трое суток ходу при попутном ветре. И это если судно в порядке, а с их ранами и за неделю не дойти… А с другой стороны, у них ведь маги на борту были, так что всё может быть.

— А на берег выброситься они не могли? — Ильметра припомнила собственные приключения.

— Могли. Но таких мест на нашей стороне немного, всё больше скалы. И после сшибки все такие места народ сторожил, обломков ждал. Грех не поживиться. Но ничего не дождался.

— Значит никаких следов крушения?

— Никаких, барышня.

Дорога к маяку шла по берегу Большой гавани. Возвращаясь в город, Ильметра расспрашивала рыбаков. Переходя от деревеньки к деревеньке, выискивала взглядом подходящего человека и предлагала монетку в двадцать стотинок в обмен на некоторые ответы. Рыбаки, однако, шли на разговор не за монетку, многие вовсе отказывались принять плату, просто рады были отвлечься от тяжёлой работы. А тут такой повод — человек давешними разборкам интересуется. Много ли они в жизни видели других развлечений?

— Старики всегда говорили, что за шальными деньгами гнаться себе-от дороже, — ответил очередной рыбак, отказываясь принять плату.

— Так ты же и не гоняешься — возразила Иьметра. — Я сама предлагаю.

— Каждую стотинку заработать нужно, — пояснил тот. — А если само-от в руки плывёт, тут как бы не с бедой заодно.

Он задумался.

— Вот как раз лет семь назад был такой-то случай. В соседней артели вытащили акулу и отдали мальчишкам для баловства. Слыхал-от, у вас на юге акул кушают?

— Плавники только, — пожала плечами Ильметра.

— Вон как? У нас-от нет. Брезгуют. И вот мальчишки, значит, выпотрошили акулу, и нашли перстень. В акулах-от много чего находят, но перстень-от редкость. Дорогой, тяжёлый был, видать из золота. Ну, слушок-от быстро по берегу прошёл о находке-от, а старики сразу сказали — к беде штучка пришла. И точно. На следующий-от день в их деревеньку ворвался колдун. Злой, понятно. Добрым-от тут делать нечего. Прежде чем выяснилось, что к чему, от домов одни головешки остались. Но колдун-от не успокоился. Куда там. Заставил рыбаков выйти в море на Пенную банку, где они акулу и упромыслили, значит. Про этот случай мало кто знает, потому что уже на другой-от день полыхнуло в самом городе. Не до маленькой деревеньки-от стало.

История мало походила на сведение счётов или торговую войну. Слишком велики ставки, слишком избыточны задействованные силы. И потом груз. Кровавая карусель вращалась вокруг чёртова ящика. Но для похищения обычного груза силы тем более казались несоразмерными. Что там стоит пара тонн табака или сахара? Кто будет отбивать такой груз с помощью первоклассных магов, и кто будет защищать его не менее могущественными боевыми чарами? Если только ящик набили золотом или серебром или иной какой драгоценностью. Но и тут концы не сходились. Все драгоценности от природы компактны, их проще распихать по карманам, по сумкам и отступать удобнее, и легче сбить со следа погоню. Рассыпаться по городу и гоняй комаров дубиной. Наркотики? Их еще легче разделить по заплечным сумкам.