Твари империи (СИ) - Фомичев Сергей - Страница 55

— И, наконец, мы возвращаемся к знатности и легитимности, — пафосно произнёс Генуш. — Короли, все короли без исключения, являются потомками завоевателей, разрушивших Вторую Империю. Они сильны, во всяком случае были сильны, но не родовиты. Другое дело — владетельные герцоги запада. Некоторые их роды восходят ещё к Первой Империи. И если мы исключим глубоких стариков, то вакансий останется не так уж много.

— И ты назовёшь того, кто соответствует всем перечисленным критериям?

— Принц Родгингот Эльмасский, — прозвучало имя. — Единственный наследник герцога Розы

— Но ведь он женат!

— Он овдовел год назад и не имел детей в браке. То что нужно для наших планов, то что нужно.

Как бы невзначай, советник присоединил себя местоимением "наши" к государевой семье.

— Чтоб ему лопнуть вашему наследнику, — прошептала принцесса, хотя не видела до сих пор ни принца, ни даже его портрета. И даже имя его слышала впервые.

Возможно, он мил собой и у него добрая душа, но принцесса его уже ненавидела.

— Спасибо, мой друг, я подумаю, — сказал отец.

— Будешь сомневаться, советоваться с другими?

— Обязательно.

— Тут Мирш тебе мало поможет, Тайне показалось, что Генуш победно ухмыльнулся. — Его агентура работает внутри страны и у ближайших соседей. Ему просто не было смысла рыть землю так далеко на юге.

— Не беспокойся, мой друг, я изыщу способ получить альтернативное мнение.

Глава 21. Дамматрик. Змеиный зуб

Если верить сержанту, река прозывалась Змеиной вовсе не из-за обилия ядовитых и не ядовитых гадов. Хотя вообще-то согреваемые дыханием Лабиринта болотца по берегам, особенно те, что рядом с Михьяром, извергали ползучих тварей в большом числе и разнообразии. Пересекая государство Хоту, что называется из угла в угол, река дважды меняла направление на противоположенное. Собираясь у подножья Северных гор из множества речушек и ключей, Змеиная проходила первую тысячу вёрст между болотистой равниной, где располагалась Засечная Черта и небольшим каменистым поднятием, которое местные географы называли гордым именем Плато, хотя по высоте оно сильно уступало тому же Лабиринту.

Возле Крапивы река принимала обильные воды Таёжной, вытекающей из неистощимых болот Михьяра и делала первый свой разворот. Затем, по пути на север она рассекала Плато каньоном следующие семь сотен верст. Там Северный отрог ставил реку на прежний путь, а Плато сходило на нет.

При впадении в Долгое озеро, река делилась на множество мелких и два основных рукава, которые на картах походили на змеиную пасть. Потому и укреплённый центр столицы, расположенный на острове дельты назывался Змеиным Зубом.

Существовало и ещё одно толкование гидронима. Те же тёплые болота, дающие приют змеям, превращали реку зимой в коварную ловушку для санных поездов, всадников и вообще любого, кто рисковал опробовать на прочность ледяной панцирь. С виду внушительный он не раз и не два за сезон раскрывался перед путником, иногда поглощая целые обозы.

— Змеиная, она змеиная и есть, — сказал Дамматрику возница, с которым он пробирался к столице трактом, имевшим то преимущество, что держался подальше от строптивой реки, пересекая её лишь дважды по прочным мостам.

Столица северного края не имела единого названия. Образующие её несколько городков и селений, что возникли в разные эпохи и при разных обстоятельствах, носили свои старые имена. Пристань была единственным портом в государстве, лишённом выхода к морю и с древних времён обеспечивала ладичам внешнюю торговлю. Рыбачий до сих пор промышлял ловлей осетровых и фабрикацией чёрной икры, хотя давно превратился из грязного посёлка в городок с богатыми домами и мощёными улочками. Ломки давали лучший в округе строительный камень, а из-за близости озера его поставляли на баржах и лодках даже божидарским князьям. Змеиный Зуб являлся, наверное, единственным на всём севере по-настоящему киерским городом, где улицы мостили не колодами и даже не булыжником, а брусчаткой; дома крылись черепицей, украшались барельефами, горельефами и скульптурами, а простые и привычные прямоугольные формы зданий ломали всевозможные эркеры, портики и балконы, считающиеся здесь, на севере, архитектурными излишествами. Особая статья Цитадель. Ей могла бы позавидовать любая крепость бывшей империи. Ровные без заметных швов стены упирались в небеса и казались неприступными. Ни одна лестница не достала бы до гребня и ни один ловкач не забросил бы туда крюк. Осадные башни пришлось бы строить слишком высокими, отчего они не смогли бы двигаться вверх по холму, тем более что холм этот давно был застроен домами простых и не очень простых горожан. А на приличную земляную насыпь, по какой осадную башню можно было бы подвести к стенам, здесь просто не хватало места. Оставался таран. Но пробиваться с его помощью было некуда. Основание Цитадели наполовину состояло из материнской скалы, наполовину было заполнено бутовым камнем вперемешку с песком и глиной. Прогрызать сквозь основание ход под потоками кипящей смолы, камней и стрел считалось делом практически невозможным. А если бы кто и смог оказаться по ту сторону стен, то обнаружил бы себя в одном из захабов, где неминуемо принял бы смерть. Все это Дамматрик знал по книжным описаниям, которые были неполны, а то и нарочно искажены, так что защитники крепости наверняка приберегли для врага несколько неприятных сюрпризов.

Он выбрал лучший ресторан в Змеином Зубе просто, потому что захотелось поесть и выпить по-человечески. Соскучился за четыре месяца странствий по изысканной пище. Собирался заказать что-нибудь из мясной кухни Этральда, известной умением готовить мясо на тлеющих углях десятками способов, но пока к нему пробирался "человек", как называли здесь официантов, замысел вдруг изменился, и он заказал для начала традиционный местный набор.

— Лучшей водки, какая есть, и к ней солёных огурчиков.

— Не извольте беспокоиться, мой господин.

Выточенная из липы миска полная влажных от рассола огурчиков с листьями смородины и зонтиками переросшего укропа, возникла перед Дамматриком через минуту.

— Настоящая Гороховская, — сообщил "человек", наливая водку из запотевшего стеклянного графина. — Поставляют непосредственно от княжеских винокурен.

Дамматрик опрокинул стопку в горло. Зажмурился, отгораживая внутренние ощущения от суеты бренного мира.

Поход на север, к поселениям тохчи-ма, затем безумная скачка внутрь Лабиринта, к краю известной карты, стоили Дамматрику немало нервов и физических сил, а результатов почти что не при несли. Но все же он был доволен. До него так глубоко в Лабиринт проникали лишь немногие экспедиции, к которым тщательно готовились на государственном уровне. А он совершил бросок с наскока, почти без подготовки, если не считать заранее посланных инструкций и значительной суммы в золотых монетах.

Дед нынешнего правителя Сташ Лодочник отправился в Лабиринт лично с небольшим отрядом воинов и огромным числом носильщиков. Зная о губительности воздуха он взял шатер в котором весь отряд останавливался на ночь. Внутри шатра курили благовония и развешивали пучки влажной ароматной травы. Это помогло, но не сильно. Через три восемнадцать дней начали болеть не только носильщики, но и воины. Обратный путь занял еще неделю — государь приказал бросить всё, кроме воды. В результате он потерял половину отряда и большинство носильщиков, но вернулся с подробными описаниями коридоров и поворотов. Эта карта легла в основу следующих экспедиций и дополнялась до сих пор. По ней Дамматрик и шёл.

Задолго до Сташа Лодочника, Лабиринт пыталась покорить Империя. Первый император из династии Гонцов предпринял другую хитрость. Он приказал устроить подъемники и настилать мосты между стенами лабиринта, таким образом, значительно сокращая путь. Отчасти выигрыш времени тратился на долгие остановки, так как на ночь его людям приходилось спускаться вниз на веревках, а утром подниматься, чтобы продолжить путь. С каждым днем приходилось все дальше таскать доски, продвижение замедлялось. Один их храбрецов предложил брать мостки сзади и настилать впереди. Он ушел далеко вперед с небольшим отрядом. Этот отряд так и не вернулся. Остальные продвигались вглубь медленно, но верно. Нездоровый воздух, однако, добрался и до них. Люди стали умирать. Они прошли дальше всех, но всё равно отступили. К сожалению такой метод передвижения не мог оставить после себя карт и для последователей оказался бесполезен.