Романтические приключения Джона Кемпа - Конрад Джозеф - Страница 35

Я проснулся, как мне почудилось, от необычайного шума — криков и топота. Но кругом была мертвая тишина, к которой я напрасно прислушивался. Вдруг раздался слабый щелк курка — точно чей-то сердитый плевок; затем последовательно раздались крики, топот, еще выстрел. За перегородкой взвизгнула женщина, заплакала девочка. Я бросился на палубу. На корме майор Каупер, размахивая карманным пистолетом, держал речь перед Лэмсденом, который только беспомощно вздевал руки к небу. Завидев меня, Каупер стал что-то толковать о "невиданном позоре" и о том, что на борту имеются женщины. Я заметил, что приклад его пистолета инкрустирован перламутром.

Мы были так близко от берега, что ясно виден был блеск разбивающегося прибоя. Кто-то громко крикнул: "Смотри! Опять стреляют!"

Только теперь я заметил на расстоянии четверти мили и притом между нами и берегом небольшую шхуну с белыми парусами. Я кажется от роду не видал ничего более жизнерадостного. От бортов весело разбегались белоснежные полосы пены. Шхуна с большой скоростью шла прямо на нас. Лэмсден закрыл лицо руками.

Со шхуны донесся крик, подобный звону металла:

— Ложитесь на дрейф, или мы вас пустим ко дну!

Раздался треск разом спущенных парусов. Шхуна повернулась бортом.

Синие и белые цвета — мексиканский флаг — колыхались на гафеле шхуны, с нее спустили лодку. Старый Каупер подбежал к борту, поднял пистолет и прицелился. Щелкнул курок, но выстрела не последовало. Майор с отвращением швырнул свою игрушку. Голова его покорно поникла на грудь.

Еще момент, и наша палуба наполнилась людьми. Загорелые, ободранные, они спрыгивали один за другим с бульварка.

Нечего и говорить, что с нашей стороны не было оказано ни малейшего сопротивления. Паруса были сняты при первом же требовательном окрике. Вся наша команда была заперта в трюме. Лэмсдена и Мерсера привязали к запасной мачте. Вид их был слишком смешон, чтобы вызывать искреннее сострадание. Майора усадили на бочонок и поставили около него на страже бородатого пирата с красным носовым платком на голове. Прочая босоногая команда, не теряя времени, бросилась грабить каюты.

Мексиканский флаг гордо колыхался над шхуной. Но в начальнике высадившегося к нам отряда я узнал Томаса Кастро!

Значит, он действительно пират! Я не ошибся в своих подозрениях. С видом мрачного достоинства он стоял, закутавшись в длинный плащ и нахлобучив шляпу с пером.

— Вы хотите всех нас зарезать, Кастро? — спросил я. Но к моему великому удивлению он сделал вид, что меня не узнает, и, обратившись к Лэмсдену, грозно заявил, что он, Кастро, — начальник мексиканской шхуны, и в отплату за вооруженное сопротивление приватиру Республики, он разрешает своей команде не оказывать никакого уважения к частной собственности.

Свирепый тон Кастро был совершенно излишен: все покорно молчали, как овцы под ножницами. Мне этот тон показался наигранным; я подошел к пирату и шепнул ему на ухо:

— Я знаю тебя — ты Томас Кастро.

Даже теперь он притворился, что не слышит. Но выждав минуту, он укоризненно посмотрел мне в лицо:

— Попридержите язык! — очень быстро сказал он по-испански. — Вы сумасшедший!

Его ястребиный нос зарылся в усы. Взмахнув рукой, он внушительно проговорил:

— Я вас не знаю. Я Никола Эль-Демонио, мексиканец!

Бедный старый Каупер застонал. Имя Никола Эль-Демонио было ужасом для человека, имеющего на попечении женщин. Он поймал меня за рукав, точно ища поддержки, и сказал:

— Моя жена, моя жена… Не можете ли вы сказать этому… — он кивнул головой на Кастро. — Попробуйте… — Старик запнулся. — Слышите, как плачет девочка?

Лицо его было бледно и сморщено, как лист скомканной бумаги.

Я схватил Кастро за руку. Он обернулся и улыбнулся мне украдкой.

— Мы вас захватим силой. Пожалуйста, сеньор, сопротивляйтесь, только не слишком. Что? Его жена? Скажите этим глупым бакенбардам, что ей ничего не сделают. Мы тронемся, как только эти свиньи закончат свой грабеж. Остановить их я не могу.

У меня не было времени обдумать его слова. Крики ребенка доносились все громче, и я побежал вниз. В каюте кроме женщин было два пирата. Миссис Каупер лежала на диване, бледная, с закрытыми глазами. Черномазая нянька билась в углу грязным узлом желтых, лиловых и белых тряпок. Ребенок с криками метался взад и вперед. Пираты их не трогали. Только один из них говорил по-испански:

— Нам только нужны ваши кольца. Только ваши кольца.

Миссис Каупер окаменела от ужаса. Я прокричал ей в ухо — точно глухой бабе — чего от нее хотят. Она бессмысленно повторяла:

— А они тогда уйдут?

Наконец, она стащила со своих тонких пальцев кольца и передала их мне. Я их отдал грабителям. Затем, сообразив, что из каюты капитана она сможет через вентилятор разговаривать с мужем, я кое-как растолковал ей эту идею и повел ее или, вернее, понес. Ребенок с нянькой бежали впереди. Когда я принес даму в каюту, она вырвалась из моих рук, вытолкала меня и яростно захлопнула дверь перед моим носом. Она, казалось, меня ненавидела.

Я опять вышел на палубу. На корме человек двадцать пиратов окружили майора Каупера; белая голова старика моталась взад и вперед над их склоненными спинами. Они стащили с него старый военный сюртук и дрались из-за пуговиц. Я только успел крикнуть ему:

"Ваша жена внизу, не беспокойтесь!", как вдруг заметил, что Кастро отчаянно распекает воров. Он их уволок, и мы остались вдвоем на корме. Майор Каупер наклонился к окошечку вентилятора; до моего слуха долетал слабый голос его супруги.

Вдруг майор выпрямился и сказал мне:

— Вы, черт возьми, с этим человеком запанибрата.

Мне стало не по себе от его тона. Майор прошелся по опустевшей палубе, подошел к окошечку, что-то спросил, подождал ответа и опять вернулся ко мне.

— Вы свалились с неба к нам на корабль — да-с, сударь, просто с неба. Потом нарассказали нам полный короб небылиц. Чертовски подозрительно!

Он еще раз прогулялся по палубе и опять вернулся к своей теме:

— Жена говорит, что вы… что вы взяли у нее кольца и отдали… им.

У майора был пристыженный вид.

Меня взорвало.

— Ваша жена! Да ее убили бы, если б я не заставил ее отдать кольца! Я ей, можно сказать, жизнь спас!

— Ну-ну! — Майор пожал плечами. — Может быть, может быть, не спорю, вы очень милый молодой человек. Только…

Майор замолчал, стараясь вернуть себе свою военную осанку.

Ко мне подошел один из испанцев и прошептал: "Идите. Мы сейчас отчаливаем".

Я крикнул на всю палубу:

— Томас Кастро! Я с вами не поеду!

Человек за моей спиной проговорил: "Идем, сеньор, vamos".

И вдруг Кастро протянул руку и крикнул: "Хватайте его!" и добавил на ломаном английском языке: "Сопротивляйтесь, сколько вам угодно!"

Я честно сопротивлялся. Ободранцы обступили меня, гримасничая как мартышки. Особенно раздражала меня одна морда с перешибленным носом и двойным подбородком. Мне удалось сшибить его с ног. Остальные рассыпались во все стороны. Кривоносый вскочил на ноги и кинулся на меня с ножом. Я изловчился и ударил ему в кончик носа. Но тут меня схватили за локти. Пара рук сворачивала мне шею, другая обхватила меня за пояс. Еще кто-то пробовал связать мне ноги. Так, сцепившись, мы метались по палубе. Не будь их так много, они гораздо легче справились бы со мною. Но вдруг меня треснуло по голове. В глазах потемнело. Казалось, внезапно упала ночь.

Когда я очнулся, я лежал на спине посреди палубы, придерживаемый пятью пиратами. Кастро рядом со мной топал ногой и кричал своей команде, чтобы они возвращались на шхуну. Оба корабля уже стояли бортом к борту.

Между тем майор Каупер, стоя рядом со мною на коленях, причитал:

— Мои бумаги! мои бумаги! Я без них умру с голоду. На что они им?.. Моя пенсия… страховые полиса…

Он склонился над моим лицом. Испанцы слушали в недоумении.