Вампирея капитана Блада - Белянин Андрей - Страница 17

– Нет, предлагаю скормить этого кабана вампирам! Их много, и они у нас уже голодные.

Большинство повстанцев, стоявших в шеренге, охотно поддержали это весёлое предложение.

Полковник Бишоп задрожал и рухнул пузом на ящик с деньгами.

– Нет, нет, не отдам, это моё… вы не посмеете, я вас всех накажу, не трогайте меня-я…

Блад повернулся к команде. Лицо его было невозмутимо, но ладонь со значением легла на рукоять толедской шпаги.

– Напомни, Волверстон, это ты командуешь судном или всё-таки я? – сказал он громко, как бы обращаясь ко всем сразу. – Полковник Бишоп нужен нам как заложник. Если же вы будете настаивать на том, чтобы его повесить, то… укуси меня вампир, бунт на корабле?!

Все тут же заткнулись. Хагторп пожал плечами и принял сторону Блада, Волверстон, оставшийся в одиночестве, отступил с кривой улыбкой.

– На борту корабля может быть только один капитан, – доктор шутливо погрозил всем кулаком, разряжая обстановку, – а вы, полковник, будете сидеть здесь до нашего выхода в открытое море. И если губернатор Стид рискнёт пальнуть нам вслед хоть из одного мушкетного ствола…

– Вы меня п-повесите?

– Вздёрну на рее, как морковку из грядки! Но сначала поставлю клизму…

Ужас, охвативший полковника, помог ему закончить с глупыми вопросами.

– Господа, вы слышали, что я сказал? – Блад повернулся к бледным офицерам, сопровождавшим Бишопа. – Прошу передать это его превосходительству вместе с моими наилучшими пожеланиями. Да, пусть ест меньше жирного и мучного, это совет врача.

– Но, сэр… – начал было один из них.

– Заткнитесь! Больше говорить не о чем. Моя фамилия Блад, я – капитан «Синко Льягас», захваченного мною у дона Диего де Эспиноса-и-Вальдеса, который гостит на борту в роли пленника. У вас ровно минута на то, чтобы спуститься по трапу. Но если трап вас чем-то не устраивает…

– Да вы хоть деньги-то верните, жулики, так нечестно! – загомонили офицеры, и это было последней каплей.

– Волверстон, будьте так любезны, вышвырните этих придурков за борт!

Невзирая на истошные вопли блестящих помощников полковника Бишопа, одноглазый гигант, разряжая нервы, с наслаждением отправил всех купаться.

Через полчаса, убедившись, что оба офицера худо-бедно добрались до берега, Блад дал отмашку повстанцам. К сожалению, только шестеро из них обладали кое-какими скудными познаниями в морском деле. Полноценным шкипером являлся Джереми Питт, но сейчас он был ни к чему не пригоден.

Хагторп немало времени провёл на флоте, однако он умел лишь командовать профессиональными моряками, а искусства навигации никогда не изучал. Получается, что один лишь Блад имел некоторое представление, как управлять парусами, и под его руководством вчерашние невольники начали готовиться к отплытию.

Убрав якорь и подняв парус на грот-мачте, галеон при лёгком бризе направился к выходу в открытое море. Форт молчал. Поведение губернатора было вполне предсказуемым. Он мог бы рискнуть жизнью полковника, но не сохранностью золота. Да и демонстративная артиллерийская расправа над шлюпками испанцев у всех на глазах не прошла даром…

Корабль проходил уже неподалёку от мыса в восточной части бухты, когда Питер Блад подошёл к полковнику, дрожавшему на ящике с выкупом.

– Скажите, а вы точно не умеете плавать?

Бишоп испуганно взглянул на Блада. Его большое лицо пожелтело, а маленькие глазки стали ещё меньше, чем обычно, язык не ворочался в пересохшем рту.

– Как доктор я настоятельно прописываю вам морское купание, – с любезной улыбкой произнёс Блад, – вам дико повезло, что я по натуре не такой кровожадный человек, как некоторые из моих друзей. Хотя даже я склонен сомневаться, что ваша поганая шкура стоит тех усилий, что я затратил на её сохранение.

На самом-то деле никаких сомнений у доктора не было. Если бы он поступил так, как ему подсказывали ум и логика, то полковник милиции давно бы болтался на рее, а Блад считал бы это благородным возмездием.

Но одна только мысль об Арабелле Бишоп заставила его сжалиться над палачом, выступив не только против своей совести, но и против справедливой мести друзей-каторжан.

– Вам придётся немножко поплавать, до мыса не больше четверти мили, а у вас такая солидная задница, что вам нетрудно будет держаться на воде. Живей! Или мне напомнить вам поговорку про то, ЧТО не тонет?!

Полковник Бишоп послушно встал. Беспощадный тиран и жестокий мерзавец сейчас вёл себя, как евангельская овечка. Поперёк планшира[20] уже привязывали длинную доску.

– Прошу вас, сэр сукин кот, – сказал Блад, изящным жестом указывая на доску.

Полковник попытался благодушнейше улыбнуться ему, но в кабаньих глазках таилась неприкрытая злоба. Он быстро снял башмаки, сбросил на палубу свой красивый камзол из светло-коричневой тафты и влез на доску.

Цепляясь руками за ванты[21], он нервно глянул вниз, где в двадцати пяти футах от него плескались зелёные волны.

– А в качестве бесплатной фитнес-услуги, дорогой полковник, – произнёс спокойный, насмешливый голос, – мы спустим вам вслед двух испанских вампиров, это быстро научит вас плавать брасом.

Едва не подпрыгнув от испуга, Бишоп оглянулся и увидел фальшборт[22], над которым торчали загорелые лица. Ещё вчера они побледнели бы от страха, если бы он только слегка нахмурился, а сегодня они держали на коротком поводке двух чернявых испанских канониров, страшно скаливших зубы. Привычный мир рухнул в тартарары…

Полковник громко, но бессвязно выругался, кое-как сделав три шага, потерял равновесие и, смешно мелькнув несвежими носками, упал в зелёную бездну.

Когда он, жадно глотая воздух, вынырнул, «Синко Льягас» был уже в нескольких сотнях ярдов от него с подветренной стороны. Полковник милиции изо всех сил замолотил руками и ногами по воде. Голодные вампиры плавали не лучше, но перед ними была большая и толстая цель, так что старались все, а на берегу барбадосцы даже делали ставки.

Ветер сносил голоса, но до Бишопа ещё долго доносились издевательские оскорбления и нелицеприятные пешие маршруты, куда его посылали ссыльные повстанцы…

Дон Диего де Эспиноса-и-Вальдес очнулся от сильной боли в затылке и мутным взглядом окинул каюту. Он застонал, закрыл глаза и попытался хотя бы примерно определиться во времени и в пространстве. Санта-Мария, что-то было не так…

Смутные сомнения заставили его вновь открыть глаза.

Бесспорно, он лежал в большой каюте у себя на корабле «Синко Льягас». А это значило, что он у себя дома и любые тревоги нелепы. И всё же что-то упорно подсказывало ему, что не всё шло так, как следует.

Он отчётливо помнил своё супер-пупер-успешное нападение на Барбадос. Все детали этой весьма удачной карательной экспедиции были свежи в его памяти! Вплоть до самого возвращения на борт корабля. Но вот тут всё почему-то обрывалось…

В этот момент открылась дверь, и дон Диего с удивлением увидел, как в каюту элегантной походкой вошёл его лучший камзол. Это был на редкость изящный, отделанный серебряными позументами испанский костюм, сшитый на заказ около года назад в лучшем ателье Кадикса.

Кстати, камзол был не один, он приспособил себе ещё и бархатные штаны с серебряным шитьём, чулки и дорогие туфли из Мадрида. Маразм крепчал без остановки…

Камзол остановился, чтобы закрыть за собой дверь, и направился к дивану. В камзоле вдруг оказался высокий стройный джентльмен примерно такого же роста и сложения, как и дон Диего. Мужчина улыбнулся и заботливо спросил по-испански:

– Как настроение?

Пришибленный дон Диего встретил взгляд четырёх синих глаз. Смуглое насмешливое лицо гостя обрамляла целая куча чёрных локонов.

Незнакомец осторожно коснулся рукой затылка дона Диего.