Истина всегда одна (СИ) - Башибузук Александр - Страница 32

— Ага, — Ваня жестко усмехнулся. — Вы забыли сказать: я сделаю все, чтобы вас реабилитировали.

Рощин сник, помолчал и тихо, со злобой сказал:

— Я все сделал, что от меня зависит, так что можешь не скалиться. Честно писал представления. И не моя вина, что вы еще здесь. Поэтому не приказываю, а прошу. Понял? А могу приказать. Понял?

Ваня хотел еще раз сдерзить, но его опередил Петруха.

Якут с каменной мордой помахал пальцем и прошепелявил:

— Пугай не надо. Говоли, сто придумал.

Иван ожидал, что Петрухе не поздоровится, Рощин отличался крутым вздорным нравом, но он просто кивнул и начал рассказывать:

— Ночью подскочим, подойдет «Клим Ворошилов», зацепим и вытащим. Я договорился. За такое, всем обломится неслабо. Ну? Решайтесь. Я с вами пойду.

У Ивана прямо на языке вертелся вполне аргументированный и логичный ответ, но вместо того, чтобы послать взводного нахер, он просто кивнул.

А секундой позже, кивнул и Петруха.

— Отлично! — обрадовался взводный. — Я и не сомневался! Сейчас, я все окончательно решу, а потом к вам. Готовьтесь.

Петруха проводил его взглядом и неодобрительно покачал головой:

— Сам не хосет сить и длугим не дает, однако.

Ваня смолчал. Ночная вылазка за танком ему казалась более безопасной, чем переть днем на пулеметы. А Рощин? Взводного он ни в чем не обвинял. С военной точки зрения, захваченный новейший немецкий танк, мог спасти множество жизней. А амбиции Рощина никакого отношения к этому не имели. Опять же, Ваню и Петруху никто не заставлял, они сами согласились на вылазку.

До того, как Рощин все «решил», немцы еще два раза устраивали минометный обстрел и еще разок прилетали пикировщики. Рабочий поселок окончательно размолотили вдрызг, а удачным попаданием бомбы разорвало в клочья четверых штрафников.

А Ваня, не обращая внимания на творившийся вокруг ужас, неспешно готовился к выходу.

Переснарядил магазины к автомату, проверил как они выходят из подсумков, подтянул портупею и подвесил к ней немецкую гранатную сумку с тремя «колотушками» *. По своему опыту он уже давно убедился, что это не самые лучшие гранаты, но других просто не было.

Вещмешок с добытыми ратным трудом трофеями оставлять не стал, потому что давно убедился в простой солдатской истине: все свое ношу с собой.

А потом, примостился в траншее и стал ждать.

Stielhandgranate (ручная граната с рукояткой) — немецкая осколочная противопехотная наступательная ручная граната с деревянной рукоятью. У советских солдат граната получила прозвище «колотушка», у англоязычных союзников — «толкушка».

Уже в сумерках приперся Рощин, но не сам, а вместе с Улановым. Взводный и политрук приперлись вооруженные до зубов. Оба с ППД, а Уланов еще зачем-то нацепил на себя сразу две кобуры с немецкими Люгерами.

Но не два пистолета, а само присутствие политрука, у Вани вызвало некий когнитивный диссонанс, сиречь — охренение. Уланов боя не боялся, но в авантюрном складе характера никогда замечен не был.

Впрочем, Иван объяснил себе ситуацию вполне ясно и практично: штрафная рота заебала всех, в том числе командный состав. В самом деле: с личным составом понятно: проштрафились — искупайте, а командиры? Они-то ничем не проштрафились, но по сути они являлись теми же штрафниками. Хочешь — не хочешь, а придется лезть в самое пекло вместе с осужденными. И это, всего лишь за повышенное финансовое довольствие.

Неожиданно, взводный не стал брать командование на себя и просто сказал:

— Ну… вы парни бывалые, так что сами знаете, что делать. А мы с вами.

Уланов недовольно зыркнул на него, но перечить не стал. Обошлось и без обычной для него политинформации. Политрук был непривычно молчалив и сосредоточен.

Ваня тоже привычно отказался от руководства в пользу якута. Петруха для него уже стал неким талисманом, который надежно вытаскивал из всех передряг.

— Посли… — коротко бросил якут и скользнул в темноту.

Первую сотню метров проскочили быстро, потом пришлось замедлиться, перебираясь через топкую низинку. Петруха шел первым, Ваня вторым, а Уланов с Рощиным замыкали группу.

Вокруг повисла сплошная тьма. Как правило, немцы ночью через регулярные промежутки подвешивали осветительные ракеты, но сейчас почему-то пренебрегали обычной для себе практикой. Изредка пробивалась через облака луна, но она давала очень мало света, так что приходилось идти практически наобум.

Впрочем, Ваня довольно неплохи ориентировался в темноте и без особого труда держался за якутом, бесшумно скользившим в темноте.

Неожиданно совсем рядом прошелестел едва слышный свистящий шепот на немецком языке.

— Господи, помоги…

Ваня от неожиданности даже присел. Якут тоже остановился.

— Господи возьми меня в лона свои…

Иван покрутил головой, поймал направление и шагнул на голос. Зачем — не задумывался, просто что-то подсказало, что так надо.

Выскочившая из облаков луна осветила темную фигурку, скрючившуюся на дне воронки.

— Господи… — истово молился немец. — Забери меня, прошу, забери… нет уже сил терпеть забери…

Иван скользнул к нему и присел рядом, но немецкий солдат уже ничего не замечал вокруг. Мерзкий запах фекалий подсказывал, что тот ранен в живот.

Ваня помедлил, а потом…

Потом, неожиданно для себя, положил руку на горячий как огонь лоб немца и прошептал по-немецки:

— Я помогу тебе, сын мой…

— Господи!!! — в голосе раненого мелькнула дикая радость.

Иван достал из ножен кинжал, нащупал на шее немецкого солдата артерию и коротко ткнул в нее клинком.

Хлюпнуло, на руку плеснуло горячим, немец счастливо прошелестел:

— Господи…

И затих.

— Что тут? — из темноты вынырнул взводный и схватил Ваню за плечо. — Какого хера копаешься?

Иван грубо сбросил его руку, молча встал и пошел дальше.

Скоро проявилась черная громада «Тигра». Ночью он казался гораздо больше, чем днем и чем-то смахивал на доисторическое чудовищем.

За полсотни метров до него Петруха исчез, просто бесшумно растворился во тьме. Иван беспокоиться не стал, дождался Рощина с Улановым и жестом приказал им залечь, а потом сам пополз к танку.

Поз медленно, через каждые пару метров прислушиваясь, но ничего подозрительного так и не услышал.

«Ну не могут же немцы, вот так просто бросить новейший танк? — думал Иван. — Обязательно попробуют. Вот только вопрос, кто успеет первым. Мы или они?»

Выходило, что первыми успела группа Ивана.

Ваня замер возле левой гусеницы и начал ждать. По диспозиции в два часа ночи к «Тигру» должен был выдвинуться «Клим Ворошилов» с эвакуационной командой. А группа Вани, должна была просто разведать обстановку и выявить возможную засаду.

Фосфоресцирующая стрелка на часах замерла и перескочила на цифру двенадцать.

И сразу со стороны наших позиций послышался приглушенный рык.

А еще через мгновение, рычание двигателя донеслось уже со стороны немцев…

Услышав приближающийся рев двигателя с немецкой стороны, Иван быстро откатился в воронку неподалеку, приготовил гранаты и замер.

Сначала из темноты проявилась громадина танка, а потом к «Тигру ринулось несколько человек.

Замелькали лучи фонариков.

— Быстро, быстро!!! — приглушенно шипел кто-то. — Заводите тросы! Русские скоро будут здесь. Фогель, Шмит, готовьте мины, Бах, тебе говорят, тупой осел. Мины! Минируйте вон тот рубеж. Русские приближаются…

Фрицы суетились совсем рядом, но Иван даже примерно не представлял, что дальше делать. Петруха по своему обыкновению исчез, где Уланов и Рощин тоже было не совсем понятно. И самое скверное, рев эвакуационного «Клима» с нашей стороны, почему-то заглох.

«Все через жопу, мать-мать перемать… — матерился Иван про себя. — Ведь утащат, суки…»

— Ближе, ближе!!! — один из немцев замахал высунувшемуся из башни Т-4 танкисту. — Еще! Генрих, а ты давай внутрь, сними его со стояночного тормоза…