Восточная сказка (СИ) - Волкова Виктория Борисовна - Страница 46

Вот родится у нас с Алиной мальчишка, научу его боксировать. Или мой агрегат заточен только под девчонок? Тоже отличная тема. Улыбаюсь, вспоминая, как впервые взял на руки Настю. Крохотный комок, растопивший мое суровое сердце. Пожалуй, не откажусь и от второй дочки. Девчонок тоже можно научить драться.

«И жену тоже, придурок», - велит мне внутренний голос.

Намахавшись кулаками, поднимаюсь наверх. В нашей спальне стою под душем, отделенном от основной комнаты прозрачной перегородкой. Не знаю, как в этот момент выгляжу я. Но очень люблю, развалившись на кровати, любоваться, как моется Алина.

Естественно, надолго меня не хватает. Крышу сносит моментально.

- Поторопись, дорогая, - прошу, чувствуя, как сейчас разорвет от желания. Но чаще всего, подскочив, вламываюсь в душевую. Подступаю вплотную и, приподняв за бедра, прижимаю к стене.

Сейчас же мои мысли заняты другим. Как выслать из страны Айрата и разорить дорого тестя?

Конечно, если материал, оставшийся у меня на столе, отдать в полицию с соответствующим заявлением… Но нет! Нет! Не примут. Преступление совершено за границей. А значит, лучше обратиться в интерпол. Но Алина не захочет из уважения к родителю. Какой бы он ни был, этот Мурат, но это отец. Бить его – опуститься до его же уровня. Алинка права, вендетта - не выход. А вот отобрать отель – это прекрасный ход. Прощать нельзя! Ни в коем случае! Такие люди, как Мурат, понимают только силу. И уважают только тех, кто сможет придавить их к ногтю. Плебейская психология…

Наскоро вытираюсь и, напялив чистые шмотки, иду искать жену. Алина кормит Настю каким-то супом и заодно беседует с Софьей о ее женишке. Вот кому никогда не грозит артрит. Рад за тебя, Стас!

- Хочу отобрать у твоего отца отель, - заявляю я без всяких предисловий. Алина смотрит на меня обескураженно. Но не спорит. Решение мужчины не оспаривается. И на том спасибо! – Мои юристы все подготовят. Тебе останется только подписать. Еще бы найти твой старый паспорт на имя Амины Демир.

- Он у Софьи, - вздыхает жена. – Сейчас принесу. Только, Герман. Ты прав, но мне не нравится эта идея с отелем.

- У нас нет другого выхода, малыш. Боюсь за тебя. За Настю. Если этих акробатов не остановить, завтра ты окажешься запертой в доме отца. И мне придется брать его в осаду. Поэтому я и хочу дать этим бесноватым по рукам, чтобы забыли о нас и свалили бы куда подальше. Понятно?

- Делай, как считаешь нужным, - вздыхает Алина и, обняв меня, шепчет запальчиво. – Я люблю тебя больше жизни. И ужасно волнуюсь за тебя и за малышку.

Алина

Отец приезжает вечером следующего дня. Один. Удрученно входит в дом и, кивнув мне наспех, приказывает.

- Сделай мне кофе, Амина.

- Мы не пьем его, - обрывает команды Герман. – Шиповник хотите?

Отец смотрит на моего мужа как на иблиса, сбежавшего из ада. Суетливо машет руками, словно увидел приведение, и, растерявшись, оглядывается по сторонам.

- Мне нужно поговорить с тобой наедине, Герман…

- У меня нет секретов от жены, - мотает головой муж. – И тут порядки устанавливаю я, - добавляет тихо, но твердо. Отец кивает, явно довольный таким ответом, и, зайдя в кабинет, недовольно косится на меня.

- Может, мне лучше уйти? – спрашиваю, чувствуя себя неуютно под отцовским взглядом.

- Останься, - рычит Герман и, указав мне на место рядом с собой на диване, берет мою руку в свои. Спокойно дожидается, когда отец плюхнется в кресло. Молчание затягивается. Если верить Моэму, то Джулия Лэмберт была непревзойденным мастером паузы. Вторым после нее я всегда считала Лиманского.

- Что же ты со мной делаешь, дорогой зять? – причитает отец, доставая какие-то бумаги из портфеля. – Как это по-русски называется… Беспредель?

Герман лениво тянется к пульту. Щелкает, включая плазму, висящую напротив, и, хмуро глядя на моего папашу, роняет мимоходом.

- Это не беспредел, дорогой Мурат. Вы сами оформили отель на мою жену. Наверное, хотели, чтобы он достался мне. Я расцениваю его как приданое. В нашей стране существует такая традиция. Жена приходит к мужу не с пустыми руками…

- Беспредель, Герман, - отец мотает головой из стороны в сторону. И больше он похож на китайского болванчика, чем на солидного бизнесмена и главу семьи. - Прошу тебя, не погуби. У меня же совладельцы есть. Они тоже хотят кушать свой булка с маслом.

- Насчет булок ты сам решай, Мурат. Тут я не специалист. Но я тебе сейчас покажу настоящий беспредел. И ты все поймешь.

Герман включает запись с флешки, и я с ужасом смотрю на рентгеновские снимки, подсвеченные специальной лампой. И даже могу различить на них свои поломанные ребра. Затем идут сканы выписок и каких-то врачебных документов.  Спасибо Софье, что вычухала меня после избиения. Вернула к жизни и заставила полюбить ее. Что бы я делала без нее? Как бы жила? Уж точно, не сидела бы сейчас с красавцем-мужем в собственном доме. А лежала бы прикопанной на пару метров в земле.

- Что это? – непонимающе глядит отец. – Какие-то снимки? Зачем они мне?

- Это экспертиза побоев, которые ты и твои сумасшедшие родственники нанесли моей жене. Я сделал запрос в интерпол. Ваши местные власти завтра выдадут документы, свидетельствующие, в каком состоянии в больницу привезли Алину. Когда тобой, Мурат, займется уголовный розык, никто не захочет иметь с тобой дела. А знаешь, почему? Нормальные люди не убивают своих детей. И если ты такое совершил с родной кровью, то что ждать от тебя остальным…

- Герман… пощади… - молит отец. Крупные капли пота бегут по лбу, потом по щекам и подбородку. Мурат, нервничая, вытирает лицо платком и смотрит на моего мужа умоляюще. – У меня семья. Ребенок больной… Вот Амина, - он переводит хмурый взгляд на меня. – Ты даже не поинтересовалась, как поживает Нур!

- Мы живем в совершенном неведении о жизни этой ведьмы. И как-то не страдаем от этого, - зло бросает Герман и выжидательно смотрит на отца. – Если ты пришел поболтать о своей бабе, Мурат, вынужден огорчить, нам эта тема неинтересна. Говорят, она страшная, как атомная война. Я видел фотки в интернете.

- Что? – обалдело охает отец. А я, пряча улыбку, стараюсь сдержаться от смеха. Естественно, Герман даже не знает, как выглядит Нур, зато прекрасно осведомлен, как довести противника до бешенства.

- Нур Демир – самая страшная женщина планеты. Введи в поисковике, Мурат. Сам увидишь. Я вчера случайно наткнулся. Потом долго заснуть не мог. Кошмарами мучился. Как ты с ней только живешь?

Лицо отца покрывается багровыми пятнами. Он даже воздух пытается схватить губами. И от бессилия замирает в кресле. Смотрю во все глаза на человека, давным-давно ставшего для меня посторонним, и внезапно осознаю, что он не имеет ничего общего с холеным красавцем, забирающим меня на Мерсе из отеля Искандера. Будто на машине времени совершаю прыжок в прошлое. Сижу в прохладном салоне отцовского автомобиля, снующего по кривым горным улочкам. Вижу соседских ребятишек, играющих в мяч, и Тимура, спешащего к нашему дому.

- А как Тимур? Он жив? – вопросы вырываются помимо моей воли. Покосившись на Германа, ожидаю его недовольного взгляда. Но неожиданно, муж спрашивает оживленно. – Кстати, семья этого мальчика до сих пор живет в вашем поселке? Никуда не уехали?

- Почти сразу, как пропала Амина, переехали, - разводя руками, громко пыхтит отец и, смерив меня неприязненным взглядом, бросает пренебрежительно. – Как тебе не стыдно, женщина! При муже и отце интересуешься бывшим любовником!

- У меня только один мужчина, отец. И это мой муж. А Тимур – детское увлечение. Мы с ним поцеловались пару раз. За это и поплатились. Меня вы оставили умирать в больнице. А его, наверное, убили!

- С ним поступили так, как он того заслуживал, - высокопарно бросает мой родитель. – Он опозорил нашу семью…

- Одним поцелуем? – снисходительно улыбается Герман. – Что-то я сомневаюсь… Подадим заявку в интерпол и найдем  бедного Тимурчика. Живого или мертвого. Не переживай, дорогая. Его убийц отыщут…