Меч и лебедь - Джеллис Роберта - Страница 27

• Предыдущая
• 27/74
• Следующая

— Я тоже дал такую клятву и не хочу ее нарушать, — ответил Рэннальф. — Ясно, что Юстасу нужно оказать поддержку во время похода на Францию. Не исключено, что он может нанести поражение Генриху и с Божьей помощью уничтожит его. Есть другой сын, но он гораздо моложе, менее популярен и мало интересуется Англией.

— Ты будешь поддерживать Юстаса? — тихо спросил Уорвик. — Я горжусь тобой. Но должен предупредить, что Юстас испытывает к тебе огромную ненависть. Почему так происходит, не знаю, ведь ты всегда делал ему только добро и никогда не говорил о нем плохо.

— Я знаю, — ответил Рэннальф и сжал губы. Леди Уорвик украдкой вздохнула. Ее супруг решил сейчас одну проблему, говоря о ненависти Юстаса к Рэннальфу, а значит, и к его детям. Необходимо показать Кэтрин, совершенно несведущей в политике, что позиция ее мужа губительна и для него, и для его наследников.

Многие годы сэр Уорвик был стойким приверженцем Стефана Блуасского, но страстно ненавидел королеву. Графиня же убедила мужа, что благополучие их семьи легче всего достигнуть вблизи трона. Но, когда молодой Генрих Анжуйский стал одерживать одну победу за другой, она стала меньше бывать при дворе Стефана, спокойнее выслушивать нелицеприятные высказывания мужа о королеве Мод, но, самое главное, неустанно следить за развитием событий и обстановкой при дворе.

Сейчас безошибочное чутье Гундреды уловило, что фортуна вот-вот повернется в сторону Генриха Анжуйского. Стефан состарился, его обаяние угасло, а добрый нрав успел всем изрядно надоесть. Мод устала, ее взгляд все так же непроницаем, но все чаще в глазах сквозит печаль. Куда только подевались былые уловки и интриги?! Юстас уже не был блестящей надеждой страны. Некоторые считали его просто алчным и неразборчивым в средствах. Для других он был самым непривлекательным деспотом. Бароны пресытились безвластием. Все больше они хотели короля, к которому можно обратиться за помощью, попросить защиты своих прав, который способен на большее, чем «попросить» сильного соседа не досаждать другому.

Леди Уорвик поняла, что бессмысленно терять время и переубеждать мужа. Когда наступит время Генриха, а в этом она не сомневалась, Гундреда передаст ему собственность мужа в обмен на гарантии, что ее дети наследуют земли и графство Уорвик.

Она хотела перетянуть на свою сторону и Кэтрин. Если бы в сторонники Генриха заполучить влиятельных землевладельцев или их наследников, способных не только заученно повторять, что-де они принесли клятву королю и поэтому обязаны стоять за него до конца, то такие дураки, как ее муж и Рэннальф, были бы вынуждены сдаться без войны. Что можно сделать, если владения уже в руках врага? Гундреда искренне симпатизировала Кэтрин, но не выносила Рэннальфа. Ей хотелось помочь этой женщине защитить себя от катастрофы, которая неминуемо разразится из-за упрямства ее мужа.

От общих политических вопросов, которые заинтересовали Кэтрин, лорды Соук и Уорвик перешли к менее интересной теме о вооружении. Эта тема леди Уорвик не интересовала вовсе: какая разница, предоставит ее муж Юстасу все войско или нет. Какая ей разница, кто станет королем, лишь бы собственность семьи Уорвик преумножалась. Когда Кэтрин извинилась и вышла, леди Уорвик последовала за ней.

Весь этот вечер они провели за беседой. Леди Уорвик рассказывала Кэтрин о хитросплетениях королевских интриг, которые привели Англию к такому плачевному результату, как правление безвольного Стефана. Понемногу Кэтрин знакомилась с историей своей страны.

В Англии после ее завоевания норманнами борьба за власть стала очевидной. Вильям Бастард, Вильгельм Завоеватель, захватил страну и подмял местных баронов своей мощной пятой. Кто-то повиновался ему, кто-то умер, но там, где ему подчинялись, наступал мир. Вильям Руфус не смог держать этих людей такой мертвой хваткой, как его отец. Начался мятеж, но тут охотничья стрела оборвала жизнь наследника.

Генрих Бьюклерк Красивый, Генрих I, младший сын Вильяма Бастарда, вступил в свои права после смерти брата. Он не спеша двигался в избранном направлении, поэтому пока лендлорды разобрались в его действиях, он зажал их еще безжалостней, чем отец. При Вильяме Бастарде страна не сопротивлялась и только стонала, при Генрихе I никто не осмеливался даже застонать.

Если бы планы Генриха осуществились, у Англии могла бы быть другая история. Однако человек предполагает, а Бог располагает. Единственный законный сын Генриха утонул в море. В отчаянии Генрих попытался сделать королевой свою дочь Матильду. Пока он был жив, бароны не осмеливались противоречить ему, и он заставил их поклясться, что они признают ее единственной законной королевой.

Однако со смертью Генриха I цепи обязательств были разорваны, и бароны, объединившись, отказались от клятвы и выбрали короля по своему вкусу. Это был Стефан Блуасский, внук Вильяма Бастарда. Видимо, бароны надеялись, что Стефан станет истинным феодальным королем, соединив мягкость характера с сильной карающей рукой, а, может быть, они знали, что он слаб и ленив, и хотели свободы.

Они получили свободу, но, когда ее слишком много, наступают времена еще худшие, чем деспотия.

Были новые клятвы и отречения, а в это время Англию разрывала на части гражданская война. Иногда кровавый пожар охватывал всю страну. Время от времени сражения утихали, но настоящая война искусно велась при дворе. В 1139 году сторонники Матильды возвели ее на трон. Но ее поведение привело к тому, что к 1142 году она оказалась в бедственном положении. Только западные лорды оставались ей верны, остальная Англия поклялась в верности Стефану. К 1147 году Матильда убедилась в тщетности попыток удержаться на троне и удалилась во Францию, в Анжу. Место короля занял ее молодой сын — Генрих Анжуйский.

Во время кампании 1149 года Генрих был очень близок к успеху, но по непонятным причинам внезапно вернулся во Францию. Более поздние события, сказала леди Уорвик, всем известны. Кэтрин, без сомнения, слышала о приобретении Генрихом Нормандии, Анжу, Аквитании и Пуату, что сделало его богаче и могущественнее французского короля.

Сомнительно, что поистрепавшаяся в сражениях английская знать сможет оспаривать его права на трон, когда он заявит о них в третий раз.

— Вы хотите увидеть, как ваших вассалов уничтожают, а их земли грабят только потому, что ваш муж упрямо следует гибельным курсом, отстаивая дело человека, который его ненавидит и уничтожит, если получит власть? Ваши люди к тому же благоволят Генриху, как и ваш покойный отец. Почему вы и ваши вассалы должны быть наказаны?

— Вы уверены, что дело пропащее и с Юстасом примирение невозможно? — спросила Кэтрин Гундреду.

— Поверьте мне. Я провела всю свою жизнь при дворе и хорошо чувствую настроения лордов. Прислушайтесь, что говорят наши мужья, и вы услышите звон траурных колоколов. Они тоже обо всем знают, но их проклятая честь, из-за которой несчастны их близкие, не позволяет им сдаться. Падение может затянуться на несколько месяцев, возможно, даже лет, но конец предопределен.

Во время ужина Кэтрин предалась собственным мыслям по поводу услышанного от леди Уорвик. Она рассеянно смотрела перед собой и почти не говорила.

Молча она села за вышивание, настолько поглощенная своими мыслями, что не услышала, что капеллан закончил читать проповедь. Ее муж, не говоривший с ней после утренней сцены, бросал на нее удивленные взгляды: не в ее обычаях было оставаться настолько невнимательной к своим гостям. В конце концов, когда она так и не шелохнулась, он приказал Мэри сопровождать лорда и леди Уорвик в их спальню. Некоторое время он наблюдал за Кэтрин, глядя, как играют блики от свечей и факелов в ее светлых волосах, как жемчужно-белы ее длинные тонкие пальцы, как ловко они управляются с иглой.

Это была минута покоя, и если бы не горькие думы, источившие его сердце, лорд Рэннальф с полным основанием мог бы сказать, что счастлив.

— Сударыня, где мой плащ?

• Предыдущая
• 27/74
• Следующая