Девочка из прошлого (СИ) - Доронина Слава - Страница 9

Собираю вещи и поглядываю на телефон. Кто бы мне несколько дней назад сказал, что я буду ждать звонка от Асадова, рассмеялась бы.

Таксиприезжает за мной около семи вечера. Я не люблю летать. Особенно неприятны моменты взлёта и приземления. Закладывает уши, сильно тошнит, и болит голова. В этот раз ещё и Виолетта весь перелёт болтает без умолку, и два с половиной часа превращаются в пытку. Мысленно делаю пометку, что обратно лучше поменяться местами с Градским или его замом. Начальству она побоится присесть на уши.

В аэропорту нас встречает помощница Измайлова. С ней ещё два человека. Инга сопровождает нас до машины, и мы едем в отель. Мне кажется, что я заметила знакомое лицо среди встречавших нас людей, но не могу вспомнить, где видела этого человека. Лишь после отдыха и новой встречи, когда утром он отвозит нас в офис к Измайлову, вспоминаю, где его видела. Это Степан, один из охранников Асадова.

Пошли вторые сутки, а от Макса никаких вестей, и Динар зачем-то приставил ко мне своего человека... Вечером я звоню Симе узнать, как у них дела, прошу дать мне Тимура, но она сообщает, что он уже спит. После разговора с няней открываю фото в галерее на телефоне и долго смотрю на своего маленького сынишку, умирая от нежности и тоски. Взять и послать Асадову какой-нибудь из многочисленных снимков с подписью: «Это твой сын». Жаль, не увижу его лица в этот момент. А очень бы хотелось. Если Макс был в таком шоке, когда узнал, то и Динара не оставит равнодушной эта новость. Хотя я ни в чём не уверена. У меня сложилось твёрдое убеждение, что он вовсе разучился чувствовать за эти годы.

Стоит подумать об Асадове, как раздаётся звонок. Я закусываю губу и смотрю на дисплей. Не хочу отвечать, не хочу с ним общаться, не хочу потом полночи думать о нём, как это было после того вечера, когда он окликнул меня на парковке. Понимаю, что сама виновата, ведь Макс прилетел из-за меня. Но если бы знала, что будут такие последствия моего молчания, то отговорила бы брата от этого шага.

Наташа

Я отвечаю на звонок и подхожу к окну. Разговор, скорее всего, будет коротким, но я надеюсь услышать хорошие новости. Пусть Динар скажет, что с Максом всё в порядке и он нашёл его.

— Привет. Не спишь? — спрашивает Асадов.

Слышу на том конце трубки спокойное, размеренное дыхание. Хочется съязвить и попросить себе хоть каплю его выдержки и самообладания. Я ведь помню, каким страстным он может быть. Но сейчас его сдержанность похожа на вежливое равнодушие. Не более того.

— Привет. Не сплю, — тихо отзываюсь я и перевожу взгляд на часы на прикроватной тумбочке.

Размышляла над тем, чтобы прислать тебе снимок сына. Но если когда-нибудь решусь рассказать о Тимуре, то это будет при личной встрече. Хочу видеть твои глаза в этот момент.

— Я заметила в аэропорту человека из твоей охраны. Зачем? Мне что-то угрожает? — Хочется сразу всё прояснить.

— Нет, Наташа, тебе ничего не угрожает. Как долетели?

Неужели помнит, что я плохо переношу перелёты?

— Всё хорошо. Ты узнал что-нибудь про Макса?

— Пока нет, — протяжно выдыхает он, и я слышу, что опять курит. — Тот, кто, по моему мнению, мог быть замешан, сидит в тюрьме. Если Макс вдруг появится, то дай знать по этому номеру или звони Паше: меня два или три дня не будет в Москве. Есть номер Измайлова, или скинуть?

— Есть. Зачем тогда охрана, если мне ничего не угрожает? Ты что-то недоговариваешь? За Максом следили? Не поверили в его смерть?

— Макса давно сбросили со счетов, но есть и такие, кто не поверил в его гибель. Зачем тебе охрана? — В голосе Динара слышны весёлые нотки. — Мой человек будет поблизости, пока ты находишься в столице. Я заметил, что твой жених не справляется со своими обязанностями. Незнакомые мужчины позволяют себе прикасаться к его невесте, знаки внимания оказывают, а он спокойно отпускает её в командировки. Ракитину это ничего не будет стоить. А если тебе понравятся услуги Степана, то и домой его с тобой отправлю, хочешь?

Меня в жар бросает от его слов. Динар же шутит? А если этот человек действительно отправится за мной и увидит Тима, а потом доложит об этом Асадову? Получается, своим звонком я сама себе яму вырыла? И какое право он имеет делать такие вещи?

— Я сама в состоянии выстроить границы в общении с противоположным полом, — произношу медленно, борясь с волной гнева, которая поднимается откуда-то из глубин.

— Да, я заметил. Пришлось проводить с Джоном воспитательную беседу, чтобы он больше не распускал рук. Или думаешь, почему он таким шелковым стал? Так вот, это должен не я делать, а твой мужчина. Может, и с Ракитиным поговорить, чтобы он наконец им стал, а то, как погляжу, ничего не меняется?

Он словно режет этими словами по старым шрамам.

— Ты всё такой же самовлюблённый эгоист, для которого только собственное мнение верное. — Злость всё же берёт мозги под контроль. — Не смей больше вмешиваться в мою жизнь!

Я не могу сдерживаться. Хочется говорить Асадову в лицо всё, что думаю. Всегда так было.

— Наташа, напомнить тебе, что это ты мне позвонила, а не я? И это мне сейчас приходится напрягать людей, с которыми я пообещал себе не иметь никаких дел. Мог бы забить на всё и ничего не выяснять. Я и так много для Макса сделал. Очень много, — подчеркивает интонацией голоса. — И больше не имею желания разгребать его проблемы, — жёстко заканчивает Динар.

— Я бы не позвонила тебе, но не знаю никого, к кому могла бы обратиться с этим вопросом.

— Почему Надю не попросила позвонить? Не боишься, что этот шаг повлечёт за собой последствия? Вдруг я захочу пригласить тебя выпить кофе? — спрашивает Динар, а моё сердце стучит так быстро, словно сейчас выпрыгнет из груди. — Мы живём в одном отеле, я сейчас стою в фойе. Спустишься?

Мне кажется, что у меня слуховая галлюцинация. Он серьёзно? Дурочка... Действительно, следовало Надю попросить. Куда я полезла?

— Я не буду с тобой встречаться. Я давно вычеркнула тебя из своей жизни. И не прошу у тебя помощи: я позвонила выяснить, известно ли тебе что-то о местонахождении брата. Если сможешь узнать, то буду благодарна за информацию, а если нет, то буду дальше думать, как это сделать. Если не ошибаюсь, фамилия человека, который три года назад помог Максу улететь из страны, Парфёнов? Геннадий Альбертович?

Две ночи вспоминала. Хорошо, что есть интернет.

— Да-а-а, Наташа, — разочарованно тянет Динар и тяжело вздыхает. — Ты всё такая же безрассудная и эмоциональная, хотя выдержка и контроль стали чуть лучше. Твой звонок ставит под сомнение все слова, которые ты сказала мне накануне, когда я остановил тебя на парковке. И по поводу моего человека — ты бы подумала и не отказывалась. Ракитин ведь не досмотрит, а Степан поблизости будет, если вдруг какой мужчина начнёт оказывать знаки внимания, настаивать на встрече или в благодарность за помощь попросит о какой-нибудь услуге. Я же от самого себя защитить не смогу, а он профессионал своего дела.

— Попросит о какой-нибудь услуге за помощь? Правда? Так я тебе заплачу! Только тебе не понравится. Если твоё желание выпить кофе ещё в силе, то я спущусь и плесну его тебе в лицо. А потом закажу снова и повторю, чтобы тебе не показалось мало. Я заплатила за всё сполна и даже больше в тот вечер, когда ты смешал мои чувства с грязью! Тебе и в самом деле лучше не убирать от меня своего человека, потому что, когда ты притронешься ко мне, я расцарапаю тебе лицо, и он будет единственным, кто оттащит меня от тебя. Сама я остановиться не смогу.

Динар смеётся.

— Вот видишь, как оказывается легко с тобой договориться. Ты уже сама просишь, чтобы мой человек приглядывал за тобой.

Его и впрямь забавляет моя реакция? Я с силой сжимаю кулаки и жмурюсь.

— Успокойся, Наташа. Из вашего отеля я уехал примерно два часа назад. И живу сейчас у Измайлова. Но соблазн подняться к тебе в номер и поговорить лично, а не по телефону был очень велик.