Девочка из прошлого (СИ) - Доронина Слава - Страница 29

Я поднимаю взгляд и тут же перевожу его на Тимура. Сын сидит за столом с какой-то девочкой. Они рисуют. Украдкой с интересом поглядывают друг на друга. Может быть, пора отдать его в сад? Ему нравится контактировать с детьми.

— Наташа, — с нажимом повторяет Динар, но я никак не реагирую.

Пугает решимость в его голосе. Асадов столько времени молчал о себе и отталкивал меня, не отвечал Максу… Я интуитивно чувствую почему и боюсь сейчас услышать подтверждение своих догадок. Потому что в таком случае не знаю, что делать с этой правдой. Мои чувства к нему слишком глубокие. Уходящие корнями в детство. Давшие плоды, когда я стала взрослее. Динар всегда был замкнутым. Одиночка. Вроде и с нами, в нашей семье, готов прийти на помощь, но решения принимал сам, ни с кем и никогда не советовался.

Я перевожу глаза на лицо Динара, и мы долго смотрим друг на друга. Он подаётся чуть вперёд, а я, словно застывшая статуя, боюсь пошевелиться и спугнуть. Обоих. Потому что он близок к тому, чтобы открыться. Но готова ли я принять правду?

— Документы, которые ты нашла в кабинете, настоящие. Это не подделка. Но ты не всё увидела. Кое-какие на тот момент были ещё не готовы. В те дни всё в спешке решалось, быстро, и у меня совсем вылетело из головы, что я оставил папку на столе. Думал, что убрал бумаги в сейф. Это моя оплошность. Ты не должна была их увидеть и так обо всём узнать. У нас с Максом возникли серьёзные проблемы после его освобождения. Какое-то время мы не совсем легальным бизнесом занимались. Это всплыло. Люди, которых я считал союзниками и надёжным тылом, даже головы не повернули в мою сторону, когда понадобилась помощь, а Берг, которого я всегда считал врагом, протянул руку помощи. Не за бесплатно, конечно. Нет. Но какая разница, кому отдавать деньги? Мертвецам они не нужны. А помощь была необходима здесь и сейчас, — грустно усмехается Динар. — Наши юристы пообщались, подсказали быстрый и надёжный способ, как безболезненно увести всё из России, и я начал подчищать хвосты. Бергу всё моё оказалось нужно: и компании, и люди. Он радовался, как ребёнок. К тому же это другая страна, свои законы. И Асадов больше не будет путаться под ногами. Все остались при своей выгоде.

— Почему к ним, а не к Максу?

— Можно было и к нему, но без возможности вернуться на родину. Ты бы восприняла в штыки оба предложенных мной варианта. С собой я бы тебя не оставил — это сто процентов.

— Мне и сейчас ни один не нравится. — Почему-то я злюсь, но гашу в себе это чувство.

— Так появился третий. Через две недели после твоего ухода я приезжал к тебе, чтобы объясниться, документы привёз, но дома никого не застал. Сидел в машине на противоположной стороне улицы и ждал твоего возвращения. Заметил издалека. Ты выглядела сильно измученной и несчастной. — Динар ненадолго замолкает, сжимает челюсти и резко втягивает в себя воздух. — Я решил отложить разговор ещё на несколько дней. Напился в тот вечер в хлам, а утром мне позвонил Ракитин. Сказал, что предложил тебе полететь с ним на юг и ты дала согласие. Попросил больше не приближаться к тебе, обосновав это тем, что ты его выбрала. Я сначала взбесился, послал его куда подальше, а потом пришёл в себя, снова приехал к тебе домой и понял, что… нужно отпустить. Что ты в таком состоянии глупостей наделаешь, слушать не станешь, факт моего брака не примешь и, как следствие, вообще никуда не полетишь. Ракитин у тебя попросил пакет документов перед отлётом, помнишь? А вечером тебе Макс позвонил и сказал, что нужно встретиться с одним человеком и кое-что у него забрать.

Меня начинает трясти, и снова хочется опустить глаза, потому что в них собираются слёзы.

— Мужчина сказал, что он от Парфёнова. Мне передали чёрный пакет, я паспорт новый открыла и не сразу поняла, в чём подвох. А дома заметила, что в имени несколько букв добавилось, отчество сменили, город рождения и прописку. Макс сказал, что это меры предосторожности и фактически мы с ним чужие люди с этого момента. Оказывается... это твоих рук дело, да?

— Моих. Это те самые недостающие пазлы, которые ты не увидела в папке. Твои новые документы и ещё кое-какие бумаги, которые я передавать тебе не стал, а оставил их у Лукаса. Долю Макса в нашем общем бизнесе Берг передал ему сразу же, как только это стало возможным. Лиде требовалась дорогостоящая реабилитация, им нужно было на что-то жить в чужой стране. Позже люди Парфёнова помогли переоформить ваш дом на твои новые документы. Бумаги должны были прийти почтой. Пришли?

Я киваю.

— Кое-какие бумаги для меня ты оставил у Берга... Это завещание? Я бы получила его в случае... твоей гибели, да? — Горло дерёт, когда произношу эти слова.

Я держусь из последних сил, напоминая себе, что мы сидим в кафе, а рядом находится Тимур, и он не любит, когда мама грустит и плачет. Я редко позволяю себе такое при ребёнке.

— Да. Через какое-то время Лукас бы сообщил Максу, а к тебе прислал своего человека, чтобы передать остальные документы. Как думаешь, кто первым попал бы под раздачу, оступись я или сделай ошибку? Наташа, ты когда на эмоциях, не можешь реально оценивать ситуацию и степень опасности. И знай я на тот момент, что ты беременна, решил бы, конечно, по-другому этот вопрос. Но я даже предположить такого не мог.

— Как решил бы? Отправил на аборт?

— Наташа. — Динар закатывает глаза и шумно выдыхает. — К Бергам бы отправил. Силой, если бы сопротивлялась. А спустя время, когда всё улеглось бы, — к брату. Навсегда. Моя сделка односторонний характер имела. Мне наглядно показали, что всех ждёт, если решу соскочить. Условия выдвинули такие, что лучше бы срок отмотал. Но только речи о тюрьме не шло.

— Почему ни я, ни Макс не могли до тебя дозвониться?

Подсознательно я знаю ответ на этот вопрос, но хочу услышать его от Динара.

— Меня подстрелили. Свои же. Слишком много знал и глубоко копал. Даже не удивился, когда сверху дали команду: «Убрать Асадова», — грустно улыбается Динар. — Я догадывался о таком исходе и подстраховался. С самого начала собирал компромат на каждого, кто метил наверх, к вершине власти. Когда я пришёл в себя после ранения, Берг меня забрал. Я долго восстанавливался за границей. Чтобы «свои» же и не добили. Потом уже стал гражданином Австрии. Без помощи Лукаса опять не обошлось. В Питер вернулся через год. Парфёнов к тому времени высокий пост занял, у него случился головокружительный взлёт в карьере. Его заинтересовал мой компромат на конкурентов. Взамен я попросил свободу. На этом наши пути разошлись. И надеюсь, больше никогда не пересекутся.

— Катина… Ваш с ней брак… Ты с нами двумя? Одновременно? — Слова даются с трудом, я чувствую тяжесть в груди.

Динар хмурится, но выдерживает мой взгляд, а потом отрицательно качает головой.

— Мои отношения с Катиной закончились задолго до наших. Наш брак имел чисто юридический характер. Просто сделка.

Внутри всё вспыхивает огнем. Горло дерёт с ещё большей силой, и несколько слезинок катятся по щеке.

— И не было попыток с её стороны сделать его настоящим? Ты же почти год провёл в Австрии...

— Катине всегда хотелось богатого и успешного Динара в мужья, а не того, у которого проблем вагон и маленькая тележка и мизер на счету. К тому же она вовсе не дура и очень быстро поняла, что ты никакая мне не родственница. В целом Берги оказались человечнее, чем я о них думал. Им нужны были мои деньги. И они их получили.

— Карина всё-таки знала о вашем браке, да?

— Со временем мне пришлось ей рассказать. И предоставить право выбора.

— То есть ей ты его предоставил?

Динар снова хмурится и трёт ладонью лицо. Вижу, что ему трудно говорить про Карину, но отступать я не намерена.

— Когда она его озвучила, я понял, что сделал всё правильно, отпустив тебя. Карина умерла у меня на руках. Если бы вместо неё оказалась ты…

Динар замолкает и отводит глаза, а у меня в груди закипает негодование. Всё-таки мои догадки оказались верными.

— Ты же не всю правду рассказываешь сейчас, Динар. Почему умалчиваешь о главном?