Девочка из прошлого (СИ) - Доронина Слава - Страница 27

Я чувствую его дыхание.

— Умалчивать о таких важных подробностях своей жизни — это, по-твоему, не обман?

— Ты ведь тоже молчала о сыне, хотя могла сказать о нём при первой же встрече. Были на то причины? — спрашивает Динар вкрадчиво.

— Это не одно и то же! — возражаю я. — А если бы я замуж вышла, ты таким же настойчивым был бы, как сейчас?

— Я был очень удивлён, что не вышла. И очень разозлился на Ракитина, что он отнёсся с таким пренебрежением к предоставленному ему шансу и не воспользовался им. А оказывается, я просто не знал о маленьких, но важных деталях. Ты никогда не была его и уже не будешь, Наташа.

— Это не тебе решать! Когда предает близкий человек, появляется чувство, что тебя сбросили с огромной высоты, но ты выжил. Мне потребовалось время, чтобы оправиться от этой боли и понять, что на такую высоту я больше не заберусь. У меня теперь своя жизнь, а у тебя своя, Динар. Всё в прошлом.

— Ошибаешься. Сильно в этом ошибаешься... Но ты попробуй, маленькая. Это же твои первые отношения после меня? Я подожду, когда ты поймёшь, что он не твой человек.

От непонятной нотки горечи в его голосе мне становится не по себе.

— Ты женился на другой, пока мы встречались, и сделал меня своей любовницей... Я ведь от женатого мужчины родила, Динар! По-твоему, мой человек поступил бы так со мной?

— У меня были причины так поступить. И знай ты о них, вряд ли бы ушла от меня в тот вечер.

— А тебе важно было, чтобы ушла, да?

— Если бы осталась, то повторила бы судьбу Лады. Наверное, понять меня сможет лишь тот, кто стоял перед таким выбором и уже пережил подобное. Боль от предательства чем-то похожа на смерть, но о ней со временем забываешь и продолжаешь жить дальше. К тому же за мерзавца не хочется мстить и оплакивать его в случае чего, правда?

Слёзы текут по щекам. Динар стирает влажные дорожки пальцем, смотрит в глаза. И кажется, я близка к тому, что у меня остановится сердце. Нет, определённо, я больше никогда не позволю себе так полюбить. Никого.

— Правда. Ты очень жесток, Динар.

— Мне жаль, что пришлось растоптать твои мечты. О таком трудно забыть, знаю, о чём говорю. В тот момент больно было не только тебе. Я и свои мечты безжалостно уничтожил, — произносит он, и в душе всё горит от этих слов.

— Столько обожания, трепета, нежности и любви, сколько ты вызывал у меня… Больше никогда… Слышишь? От ран всегда остаются шрамы. — Я опускаю глаза на его грудь. — Но если те раны, что снаружи, заживают, то те, которые внутри, — нет.

— Заживут, Наташа. Всё заживёт. Со временем. Если рядом будут те люди. Ты, главное, в выборе не ошибись и сама ошибок не наделай.

Внутри всё переворачивается, сердце заходится в бешеном ритме, и дыхание перехватывает, когда Динар нежно касается губами щеки и ведёт ими по нижней челюсти. Знаю, что не поцелует, и даже знаю почему. Потому что остановиться не сможет, а я не готова ему ответить. Его касания похожи на пытку, он словно оставляет губами раны на коже. Меня всё так же заводит его запах и сила. Но я не могу себя отпустить. Динар обнимает меня и сжимает в своих руках, зарывается носом в волосы и глубоко втягивает их запах, как будто я по-прежнему его маленькая девочка, его Наташа, которая верит ему и любит так, что стирает с лица земли от этих чувств. Но это же не так. От той Наташи ничего не осталось.

В дверь аккуратно стучат.

— Наташа? Динар? — доносится голос Симы. — Там рабочие приехали.

Асадов отпускает меня, и я возвращаюсь в реальность, где между нами по-прежнему пропасть, и меньше она, увы, не стала. Даже вспоминать не хочу, чего мне стоило пережить то время, когда я ушла от него, но до этого дня я никогда не задумывалась о том, что ему тоже было больно за наш разрыв...

— Иди наверх и собери вещи. За пару дней всё установят, а вы пока поживёте у меня, — говорит Динар.

Я смотрю на него недоуменным взглядом.

— Исключено. Мы останемся дома. Второй этаж не пострадал.

— Рабочие будут устанавливать новые окна не только на кухне, но и в гостиной. По-хорошему, и на втором этаже нужно заменить, но в таком случае это работа не на два дня.

— К тебе мы не поедем, Динар, — твёрже повторяю я и отступаю. — Сейчас Тимур напуган. На втором этаже тепло и есть все условия. Поесть Сима приготовила. Еды хватит. Если что, есть доставка и вокруг полно кафе. Шум рабочих мы потерпим. На крайний случай поживём пару дней в отеле. Но не у тебя, — отчаянно качаю головой.

— Хорошо. Принеси мне какую-нибудь футболку, — просит он и отворачивается. — Как с рабочими закончу, поднимусь попрощаться с Тимуром.

Динар убирает из раковины осколок стекла, бросает его в мусорное ведро и включает воду.

Где-то в глубине души маленькая девочка хочет подойти к нему и обнять, ещё раз почувствовать тепло и силу его рук, сделать шаг навстречу, но… что будет потом?

Наташа

С самого утра дико болит голова и хочется спать. Может быть, неважное самочувствие из-за погоды? Или из-за нервного перенапряжения? Или плохого сна? Точнее, его отсутствия. Я до утра не могла заснуть и думала о нашем разговоре с Динаром.

— Тимурчик, пойдём кормить голубей? — предлагаю я.

Ветер стих, лужи высохли. Можно сходить ненадолго в парк, а на обратной дороге зайти в кафе неподалёку.

— Ура! — Сын расплывается в счастливой улыбке, достаёт из комода свою любимую футболку красного цвета и протягивает мне. — А потом ты купишь мне мороженое?

— Мороженое — нет. У кого-то ещё сопли не прошли. — Я щёлкаю его по носу и улыбаюсь в ответ. — Не хочу, чтобы и горлышко заболело. Но ты можешь выбрать любую другую вкусняшку.

— Хорошо, — довольно кивает сын и бежит к Симе, чтобы поделиться с ней радостной новостью.

Я одеваюсь на прогулку, набирая Илье ответ, что согласна пойти с ним вечером в ресторан. Весь вчерашний день он провёл с отцом в Выборге и не стал тревожить нас с Тимом поздним визитом. Это даже к лучшему. Рабочие обещали через пару часов завершить установку новых окон. Ветки с деревьев обрезали ещё утром, навели порядок в саду, вывезли весь мусор со двора, установили качели и песочницу. Надеюсь, Илья не обратит внимание на эти изменения — я не хочу рассказывать ему об инциденте с разбитым окном на кухне и о том, что Асадов решил всё за считаные часы. Прекрасно знаю, что за этим последует. Для всех будет спокойнее, если промолчу.

Выходим с Тимуром из дома, я достаю телефон, собираясь набрать Динара и поблагодарить за помощь с окнами и во дворе, но едва мы с сыном оказываемся за воротами, как Асадов звонит сам.

— Привет. Погода сегодня хорошая. Как насчёт погулять? — слышу в трубке его уверенный и спокойный голос.

Закусываю губу. Ещё одна встреча? Я от вчерашней не отошла. До сих пор перед глазами стоят отметины на его теле, а щеку, к которой он прикасался губами, сейчас снова жжёт.

— Да, можно. Мы как раз вышли из дома. На вечер и ближайшие дни у нас планы.

Надеюсь, не нужно говорить вслух, с кем и какие?

— Без проблем, — бодро отзывается Динар. — Я приеду. Где вы будете?

— В парке.

— Который недалеко от дома? — уточняет он.

— Да. Мы обычно там гуляем.

Через пару дней мы с Ильёй поедем в Карелию, а по возвращении из мини-путешествия полетим домой. Динар, как я поняла, в эти дни будет решать какие-то вопросы по работе в Москве. Скорее всего, увидеться с ним в Питере больше не получится. Встречаться с ребёнком в моё отсутствие я не разрешу.

По пути в парк мы заходим в магазин, я покупаю семечки для голубей и батон для уточек, которые обитают в пруду. Тимуру больше по душе ленивые голуби. Он не отходит от них. Трогает птиц пальцами и хохочет, потому что они не улетают и едят с рук, издавая при этом смешные звуки. Мне и самой доставляет радость это зрелище. Всё же как мало нужно для счастья. Достаточно видеть блеск в глазах своего ребёнка и знать, что он хорошо себя чувствует.