Мрак под солнцем - Абдуллаев Чингиз Акифович - Страница 61

• Предыдущая
• 61/81
• Следующая

– Договорились. За пиво заплатит американское ЦРУ?

– Я думаю, мы сейчас богаче, – кивнул Пол.

– Как приятно, – мечтательно произнес Чернов, – никогда не думал, что за мое пиво будет платить Пол Биксби. Чувствую себя почти победителем.

Полковник, поняв его намек, усмехнулся.

– Счет равный, – сказал он, – мы сделаем все, как вы наметили.

– Я думаю, мы еще увидимся.

– После третьего июня, – напомнил Биксби.

– Это разумеется, – Чернов махнул рукой и, поднявшись, вышел из помещения.

У входа резко затормозил автомобиль, и он, усевшись в машину, коротко приказал:

– Трогай.

Проехав несколько кварталов, «Крайслер» остановился, и Чернов, быстро выйдя из машины, вошел в небольшое кафе, имевшее запасный выход. И, выйдя через него, сел в другой автомобиль, поджидавший его на другой улице.

– Все в порядке? – спросила Ирина, так же резко трогая с места.

«Крайслер» по-прежнему стоял у кафе.

– Если бы что-нибудь было не так, я бы не сел в твою машину, – ответил старик, – не нужно задавать дурацких вопросов.

Ирина обиженно сжала губы и прибавила газа.

– Не гони, – приказал Чернов, – у нас еще много времени.

– Я все вещи собрала. Митя ждет в аэропорту, – сухо отчиталась женщина, – билеты и деньги у него.

– А документы?

– Вы же сказали, чтобы я держала свой паспорт при себе.

– Мои документы у него?

– У Мити.

– Правильно. Хорошо, хоть это ты запомнила. Никогда не имей при себе ничего компрометирующего тебя, если ты едешь подстраховывать агента или на встречу. Никаких документов, никаких записок. Даже если тебя очень попросят. Это ты всегда помни.

– С вами забудешь, – пробормотала Ирина, – все жилы вытягиваете.

– Вот что еще в тебе всегда меня бесит – это твой жаргонный язык. Ну не можешь ты играть роль аристократки, не для тебя это.

Женщина промолчала, не решаясь ничего сказать.

– Молодец, что не споришь, – одобрительно произнес Чернов, – но я же тебя сколько учу, что нужно обращать внимание на свои жесты, подсознательно помня, какую именно роль ты в данный момент играешь. Ты должна жить этой ролью. От твоей игры часто зависит жизнь других агентов. И сейчас ты должна заменить Инес Контрерас, стать хотя бы для видимости аристократкой. А вместо этого ты говоришь – жилы вытягиваете, как будто находишься в шарашке лагерной. Когда я тебя пошлю в колонию, вот там ты будешь так разговаривать, а здесь нельзя. Здесь помнить нужно о своей роли.

Женщина по-прежнему молчала, упрямо сжав губы.

– Не обижайся, не обижайся, – похлопал ее по ноге старик, – я для пользы твоей говорю. Может, еще со временем генералом станешь, будешь меня в последний путь провожать.

– Это вряд ли, – вздохнула с нескрываемым сожалением Ирина.

– Что «вряд ли»? – не понял Чернов, подозрительно нахмурившись.

– До этого дня я просто не доживу, – сдерживая смех, сказала женщина.

– Вот стерва, – все-таки одобрительно произнес Чернов, – есть в тебе нечто такое дьявольское, что заставляет мужчин сходить из-за тебя с ума. Может, поэтому я тебя с собой вожу по всему свету. Ты – самое лучшее наше секретное оружие.

– В аэропорту машину сдавать мне или подождать Митю?

– Автомобиль был выписан на твои документы. Значит, ты и должна его сдавать. Как мне надоели эти перелеты через Атлантику, – зло сказал старик, – я уже видеть не могу самолеты.

Ему приходилось снова, в который раз, лететь через Атлантику. На этот раз в Швецию. Чтобы оттуда вновь пересечь океан в обратном направлении и оказаться на Кубе. Старик любил повторять, что детали в их деле решают все. И потому никто на Кубе не должен был знать, что последние несколько дней он провел совсем рядом с Островом свободы, в Мексике.

Всю ночь Роджер обдумывал сложившуюся ситуацию. Он понимал, что его теперь ищут по всему городу. В отеле он зарегистрировался под чужой фамилией и не выходил из своего номера, предпочитая заказывать еду прямо в комнату. Теперь следовало решать – как быть дальше. Весь следующий день он потратил на телефонные звонки. Местную агентуру ЦРУ, кроме самих сотрудников разведывательного ведомства, никто не знал, и Роджер воспользовался этим обстоятельством со всей возможной отдачей.

Один из агентов получил пакет с подробным описанием всего случившегося и категорический приказ доставить этот пакет в ФБР и найти там Марио Трентини. Второй осведомитель местного бюро ЦРУ, директор драматического театра, получил странный заказ доставить по указанному адресу все необходимое для наложения грима. Предусмотрительный Роджер не вызывал агентов в «Шератон», а предпочитал действовать через одного из них, который стал своеобразным местным руководителем группы осведомителей всего на один день.

В этот день Роджер так и не вышел из своего номера. Он отчетливо представлял, что противная сторона ждет его активных действий, и, предусмотрительно затаившись, ждал. Молчание Роджера было для его противников страшнее самых решительных акций.

Это был чисто психологический момент, и Робинсон использовал его с максимальной отдачей. Пока его преследователи тратили энергию на поиски самого Роджера и с тревогой ждали его появления, он спокойно отсиживался прямо в центре мексиканской столицы, готовясь покинуть Мехико в нужный момент.

По телевизору показали квартиру американского дипломата Боба Вильямса и сообщили, что дом подвергся нападению неизвестных террористов. Сам американский дипломат был тяжело ранен. Его госпитализировали и теперь охраняли мексиканские полицейские. Показывали сюжет о том, как американский посол лично навещает раненого дипломата, выказывая ему свою заботу и внимание.

К концу следующего дня все было готово. Роджер выбрил голову, неузнаваемо загримировался. Он не мог покинуть Мексику без американской визы, а получить визу на любой из его документов можно было только в американском посольстве. Он не сомневался, что выдача въездных виз взята под строгий контроль и ему не дадут так просто покинуть Мексику. А паспортов с уже готовыми американскими визами у него, конечно, не было. Не въезжать же в страну по своему собственному паспорту. В единую компьютерную систему страны уже наверняка заложены его данные, и ему просто не дадут возможности спокойно въехать в страну. Даже в самом кошмарном сне не могла присниться ситуация, при которой руководитель местного бюро ЦРУ в Мексике не сможет обратиться в американское посольство. Не было на квартире паспортов с американскими визами. Кроме всего прочего, выдача виз строго контролировалась сотрудниками государственного департамента США, и даже агенты, работающие на их правительство, не могли въехать в страну, минуя сотрудников посольства.

Это наверняка знала и противная сторона. Но затянувшееся на два дня молчание Робинсона позволило им сделать вывод, что он сбежал из столицы, где у него были столь опасные противники, и теперь нужно усилить контроль на пунктах въезда в страну, рассчитывая, что Робинсон все-таки попытается прорваться в Америку, где, по логике вещей, должен встретиться с руководством ЦРУ.

Утром следующего дня он, заказав такси, выехал в одно из предместий Мехико, где ему заранее был заказан разговор с Марио Трентини. В пакете, который, по расчетам Роджера, уже должны были доставить в ФБР, лежало подробное описание всего, что произошло с Роджером за последние несколько дней. Он приехал в уже приготовленную квартиру, откуда ровно в три часа он должен был позвонить Трентини. Напряженное ожидание длилось недолго. В три часа две минуты набрал известный ему номер и сразу попал. На другом конце сняли трубку.

– Говорит Трентини, – раздался знакомый голос.

– Это я, Роджер, спасибо, что поверили мне, – обратился он.

– Роджер, – услышал он, как обрадовался Трентини, – неужели вы живы? Я думал, чья-то глупая шутка. Неужели все это правда?

– Правда, Трентини, абсолютная правда. У меня есть доказательства.

• Предыдущая
• 61/81
• Следующая