Старая сказка про принцессу (СИ) - Гуркало Татьяна Николаевна - Страница 6

Судьба.

— Это, наверное, было забавно, — сказала сестра и улыбнулась, широко и открыто. — Представляю рожу этого идиота… знаешь, я тебя осуждала в предыдущие разы, но сейчас поддерживаю. Этот самодовольный индюк заслуживает даже побега у самого брачного камня.

Томия кивнула, как-то сразу сообразив, что самодовольный индюк, прежде, чем попытаться заполучить в жены половинку, пытался ухаживать за сестрой с ее цельным даром.

Брат громко хмыкнул и пробормотал что-то про женщин, наверняка не сильно приятное. Потом тяжко вздохнул, копируя деда, и заявил:

— Томия, смирись с судьбой, так будет проще. Ты наша жертвенная козочка. И тебе хотя бы нити никто завязывать не будет, чтобы дар не достался чужакам, как это делали каких-то двести лет назад. Но и тогда жертвенные козочки смирялись с участью. А ты брыкаешься, словно тебя резать будут.

Девушки очень похоже фыркнули. А злость Томии только возросла. Тем девушкам приходилось жертвовать даром, чтобы остановить затянувшуюся войну. Чтобы спасти свою семью от более сильных птиц. Чтобы… А ей зачем жертвовать собой? Чтобы пошлины на два процента снизили? Как-то все очень жалко и нелепо. Еще жальче, чем возможность стать женой чужака, сильного, но безродного, которого только через жену можно в семью принять.

Да лучше бы она тогда замуж вышла. Вельт оказался вовсе не плохим человеком и одна из многочисленных кузин с ним счастлива. Детьми позавчера хвасталась…

Впрочем, Томия вовсе не была уверена, что чувствовала себя бы так же хорошо замужем за мужчиной в два раза старше, неспособным и не желающим слушать и гордящимся своей силой.

Каждому свое.

Отец пришел, когда Томия окончательно обиделась на брата, зато разговорилась с сестрой и даже стала обсуждать с ней мужские недостатки.

Пришел, мрачно посмотрел на своих детей, одним этим взглядом заставив их рассесться по местам.

Потом стал объяснять Томии то, что она и так знала. Каким-то чудом признал, что не стоило делать ей подобный сюрприз. И возможно, все бы обошлось, если бы братец опять не влез со своими жертвенными козочками. И тогда Томия вспылила, выпустив всю скопившуюся злость и обиду на родственников.

И отец вспылил, обозвав дочь непотребными словами, а потом и вовсе припомнив древний ритуал для дерзких девиц, не уважающих родителей.

И как-то так получилось, что все зашло настолько далеко, что отец стукнул по столу кулаком и назначил день начала охоты на невесту. Как в страшной сказке. Той, в которой дева настолько не хотела замуж, что взяла и прыгнула в дыру между мирами, где и пропала, наконец-то заставив родителей пожалеть о содеянном.

И Томии очень захотелось повторить подвиг сказочной красавицы. Тогда все от нее наконец-то отстанут. Но это было малодушно и недостойно. Поэтому девушка сжала губы и просто кивнула.

А заплакала она уже в своей комнате. Только сначала вышвырнула за окно статуэтку судьбы.

Нет, сдаваться она вовсе не собиралась.

Томия собиралась убежать так далеко, чтобы ни один самодовольный индюк не догнал. А там уже найти достойного мужа и вернуться победительницей.

Ведь если удастся привести в семью сильного мага, это будет своеобразная победа?

Правда ведь?

Томия вовсе не была уверена, но другие выходы были еще хуже. И сдаваться она точно не собиралась, хотя была уверена, что на площадку с началом пути отец допустит только мужчин достойных стать мужем его дочери.

Самодовольного индюка точно допустит.

А его Томия уже ненавидела.

Глава 3

Охота на строптивую невесту.

Половину пути к местной Площади Тысячи Дорог отец мрачно молчал. Очень мрачно. Томия даже невольно втягивала голову в плечи и сутулилась, а потом заставляла себя выпрямиться и гордо задрать нос. На отца она старалась не смотреть. А ничего интересного вокруг, как назло, не было. Дома, сады, люди. Все обыкновеннейшее. И площадь, наверняка, будет такая же скучная. И портальная арка в ее центре — тоже. И плевать, что попасть через эту арку можно не только на самые дальние острова, но и в другие миры. Все дело в умении и количестве влитой в ключ энергии.

Томия же, с ее нераскрытым даром, в любом случае далеко не убежит. И прятаться от недоумков, желающих поохотиться на невесту, придется либо где-то в северных скалах, либо в одном из ближайших миров. Она пока не решила. Просто не понимала, что лучше, наверное потому, что лучшего на самом деле не было.

Девушка похлопала по карману, где покоились маскирующие амулеты и мрачно улыбнулась. Она собиралась жизнь охотникам усложнить. И оделась удобно, и амулеты нашла на все случаи жизни, и оружием обвесилась. И если догонит надутый индюк, Томия была уверена, что попросту его убьет. Несмотря на то, что до сих пор никого не убивала и даже не думала об этом.

— Я не хотел, чтобы этим закончилось, — сказал отец, когда половина пути была пройдена.

Томия неуверенно на него посмотрела.

— Я надеялся, что ты станешь женой нужного семье человека и никуда не уйдешь. Но ты всем отказала. Грубо отказала и глупо. И об этом очень быстро узнали все претенденты, и больше никто даже не заикнулся о такой возможности. Не пожелал спасти глупую и грубую девицу от участи приемыша в чужой семье. И у меня не осталось выбора. Пришлось принимать готовых на тебе жениться чужаков.

— Потому что я жертвенная козочка, — мрачно пробормотала Томия.

— Потому, что ты очень ценная жена, — сказал отец. — Но ты и здесь всего за несколько месяцев умудрилась практически загубить свою репутацию. Кто станет всерьез тебя воспринимать после того, как ты даже отказать мужчине не смогла, не устраивая скандал? Теперь для всех ты просто глупая и несдержанная девица, с которой не надо считаться. С дурами никогда не считаются, даже если они из птичьих домов.

Томия глубоко вдохнула и ничего не стала говорить. Сначала сами загоняют в безвыходную ситуацию, а потом, когда едва вырываешься из ловушки, ободрав бока, оказывается, что ты просто дура. Потому, что когда под нос суют обручальную цепь, во всеуслышанье объявляя, что обрели будущую жену, оказывается, все еще есть возможность как-то вежливо отказать.

Индюк фактически говорит, что все решено, а бедная козочка хлопает глазами и тихо блеет, что еще не все. Да кто ее станет слушать, особенно если она цепь примет? А не принять ее можно было только демонстративно шарахнувшись и спрятав руки за спину.

Отец этого не понимает? Или вид делает?

Правильно, она же дура, она поверит.

Томия опять выпрямилась, гордо вскинула голову и ускорила шаг.

Побыстрее бы все это закончилось.

Еще и в голове нарастал шум. Наверняка из-за злости. Из-за злости у нее ускорялся пульс, иногда сбивалось дыхание, причем настолько, что Томия начинала задыхаться. А если не удавалось вовремя выпить успокоительное, появлялся этот шум, он становился все громче, а потом начинала болеть голова и в затылке что-то пульсировало. Точнее, вибрировало, как натянутая струна.

Началось это три года назад и именно поэтому Томия носила с собой успокоительное с небольшом плоском флакончике, а вовсе не потому, что была несдержанной дурой и боялась без него сорваться, уничтожив остатки своей репутации. Успокоительное было сильное. Нет, сначала оно было обыкновенное, но чем дальше, тем хуже оно действовало и приходилось искать другое.

Братец из-за этих флаконов посмеивался. Отец качал головой. А Томия вымучено улыбалась и ничего не говорила о вибрирующей в голове струне. Подозревала, что после этого относиться к ней начнут как к неизлечимо больной.

И хорошо, что эта ерунда началась всего три года назад. Если бы началось в детстве, она бы точно призналась и сейчас все бы было гораздо хуже.

Хотя куда уж хуже.