Последний министр. Книга 3 (СИ) - Гуров Валерий Александрович - Страница 41

Безо всякого предупреждения.

Как известно бойцами казаки слыли отменными и очень скоро пространство перед крепость оказалось усыпано трупами. Люди, жаждавшие отмщения, жаждавшие справедливого возмездия для тех, кто по из разумению был виновен в творящемся в стране хаосе, оказались перебиты. От казаков, слаженных в бою, ещё никому не удавалось сбежать. Ну а Прогрессивный блок, по велению судьбы уцелел.

Ловушка Протопопова, которая казалось бы должна сработать наверняка, неожиданно дала осечку.

Нельзя было сказать, что с голов депутатов не упал ни один волос, но дать у них осталось самое ценное, что только может быть — сама жизнь. И, как парадоксально это не выглядело, жизнь революционерам подарили самые ярые сторонники монархического строя.

Как так произошло и что делать со всем этим дальше, с этим Протопопову только предстоит разобраться...

Но столица Империи на то и столица, что не казаками и волнениями едиными. В разных местах Петрограда продолжала бурлить жизнь. А кое где о событиях в районе Заячьей губы, как в принципе и о волнениях (они охватили далеко не весь город) ничего не знали. Например, не знал о случае на остове Келлер, который как раз в то время пока казаки отстреливали горожан, заезжал в город со своими бойцами.

Только доходили слухи, да отрывочные сведения до членов делегаций стран, прибывших на союзническую конференцию. Те готовились отбыть в Царское село и не понимали отчего отправление поезда с вокзала запаздывало.

Ну а по разным улицам и домам спешно собирались революционеры, чтобы обсудить свою реакцию.

Как и собирались те, кто хотел воспользоваться плодами начавшейся чехарды в своих целях и как-то возвыситься, а может и заработать.

А ещё первые весточки о событиях вспыхнувших в Петрограде начали доставляться военным...

Наконец, не покладая рук начали работать министры, разбежавшиеся каждый по своим министерствам, чтобы незамедлительно начать воплощать в жизнь принятые на экстренном совете новые правительства директивы.

Тут стоило понимать, что все эти достаточно изощрённые построения министра внутренних дел в виде вот так разом усилившегося спортивного общества «Динамо», роста влияния правых, выплеска на производственные предприятия огромного количества резервистов (но все же обученных в достаточной степени и способных держать оружие в руках) — все это также создавало дополнительные риски.

Костяк «Динамо» так или иначе состоял из бандитов, которые преследовали вполне понятные цели усиления собственных позиций в столице. И пока задачи Протопопова бились с их интересами, сотрудничество продолжалось. Но никаких иллюзий насчёт политической осознанности бандитов, Александр Дмитриевич отнюдь не питал. Он помог Каланче и его последователям разобраться со старой бандитской верхушкой. Каланча помог в ответ зачистить Думу.

Тоже самое можно было сказать о правых, которые были солидарны с Протопоповым лишь до тех пор, пока из союз приносил правым искомые плоды.

Ну и наконец вчерашних солдат, попавших на производство, вовсе нельзя было контролировать. Эти пойдут туда, где предложат лучшие условия. Просто пока такие условия предлагал министр внутренних дел.

Весы раскачивались.

Полагать, что Протопопов контролирует это твёрдой рукой было бы неправильно. Стоило ожидать, что кто-то из групп, перечисленных выше, может поверить в себя и попытаться забрать власть в свои руки — этого вовсе нельзя было исключать ни в коем случае.

Но это потом, все потом.

Сначала Александру Дмитриевичу предстояло немножко перевести дух, поспать, а затем только возвращаться в дело.

«Только 2% разговоров заканчиваются тогда, когда мы этого действительно хотим». Данные исследований из открытых источников.

Год 1917, январь 18, вечер, здание министерства внутренних дел.

— Александр Дмитриевич... — послышалось шепотом.

Протопопов почувствовал на своей руке чью-то тяжёлую ладонь. Ну и на автомате, даже не продрав толком глаза, схватил чьё-то запястье повыше кисти и вывернул так, что заставил будившего со стоном сквозь стиснутые зубы опуститься на присядки.

— Оф... — раздалось сдавленное болью шипение.

Уже окончательно просыпаясь, Александр Дмитриевич было насторожился, что будившим его человеком мог оказаться сам Государь Николай, но благо — пронесло. А то наворотил бы ненужных дел.

Напротив министра, сидя на присядках и потирая вывернутое запястье, оказался охранник Федя, явно смущённый произошедшим. Фёдор растирал запястье, которое Протопопов за малым не сломал. Но кто ж знал.

Несмотря на достаточную обученность бойца, должных навыков среагировать у него не оказалось. И предотвратить приём, пусть и сонного, но обученного самбиста, Федя не смог.

— Мы приехали... — сказал он. — Вы заснули в дороге. Ну и за малым не оторвали мне руку.

— Извини, Федь — рефлексы, — пояснил Протопопов, протирая глаза. — Ты в следующий раз так не рискуй только. А то я ведь и не только руку могу оторвать. Договорились?

Федя в ответ закивал, Александр Дмитриевич резко поднялся со своего места, тут же как рукой сняло остатки сна. Их бронеавтомобиль действительно остановился и теперь стоял у здания министерства внутренних дел. Протопопов спешно выглянул из салона, понял, что у Феди хватило мозгов припарковаться не у главного входа, а с противоположной стороны, где находился запасный выход. Уже это радует. Здесь в качестве оцепления находилось несколько десятков вооружённых полицейских, которые обеспечивали прибытию бронеавтомобиля с ценными пассажирами полную безопасность.

Ну хорошо, что так — распоряжений то Протопопов не давал. У самого, если признаться, из головы вылетело.

Вырубило.

А теперь ещё и проспал приезд совершенно некстати. То, что наш герой проспал стало неприятной неожиданностью для самого министра. Но, как и говорилось выше, сказалась накопившаяся усталость.

Полицейские провожали Государя внутрь здания, сам Николай, похоже тоже изрядно вымотавшийся, не стал никого ожидать и удалился. Да и время теперь имело такое нехорошее свойство — пролетать совершенно незаметно.

На улице кстати начало смеркаться, вечерело. И тяжелый затянувшийся день теперь подходил к концу. Самого Александра Дмитриевича у автомобиля тоже встречали — явился генерал Курлов, с которым как казалось Протопопову они не вделись уже целую вечность. Они посмотрели друг на дружку и крепко обнялись.

— Не могу до сих пор поверить, что ты все это провернул, — усмехнулся Павел Григорьевич, чуть отстранился и снова вымерил Протопопова взглядом построже. — Дерьмово выглядишь, Александр Дмитриевич. Как из могилы живой труп встал.

— Ты не лучше, — хмыкнул министр, добро улыбаясь.

Курлов действительно выглядел отвратно. Мешки под глазами заметно увеличились, полопанных капилляров тоже прибавилось. Да и в целом вид у него был такой, будто вот-вот развалится генерал.

— Докладывай, не тяни.

Павел Григорьевич тотчас доложил министру, что было известно по обстановке в Петрограде на данную минуту. Ну и подробно рассказал Александру Дмитриевичу о внутренних делах, согласно вверенных генералу поручений.

Большая часть генеральского рассказа, кстати, прямиком билась с тем, что предоставлял Протопопов, когда думал о рисках сложившейся в столице ситуации.

Начал генерал с того, что народ, вышедший на улицы, действительно удалось разогнать силами не пойми откуда взявшегося губинского полка.

— Казаки нам как снег на голову упали, — разводил руками Курлов. — К их офицерью и Хабалов выезжал и Балк испрашивать, что вообще и происходит и с какого перепугу боевые части вошли в столицу. Гурко даже ездил, который о происходящем ни сном, ни духом. А казаки на прямой приказ своего командования ссылаются — мол там все спрашивайте, а мы приказов не обсуждаем, мы их выполняем... Для нас в твоё отсутсвие, Александр Дмитриевич, конечно была дилемма ещё та. Голову поломать изрядно пришлось как быть и что делать...