Старшая школа Гакко. Книга двадцать четвертая (СИ) - Алексеев Евгений Артемович - Страница 16

Готовлю несколько разгромных операций, сейчас стадия разведки, одновременно подтягиваем боевые группы. Компромата вирусы добыли немеряно, поэтому есть куда развернуться, князь Сайго своей попыткой перевел войну на следующий уровень, нельзя оставлять его удар без достойного ответа, так что буду мощно жестить. Тем более число сторонников растет по экспоненте, надо их или возглавить, или они нафиг все сами все разнесут, мстители-праведники они такие!

*****

Столь громкого фиаско князь Сайго определенно не ожидал, в самом худшем прогнозе Гэндзи Танака должен был просто сбежать, пользуясь своими неизвестными способностями и не вступая в схватку. Однако, когда он вроде как не смог телепортироваться, глава Великого Клана уже мысленно отпраздновал победу. Но после произошедшей битвы, в пору было задуматься о том, кто кого загнал в ловушку. Ведь Повелитель Зверей по факту ушел из поместья невредимым и это после столкновения с полной звездой высокоранговых магов.

Главы родов обвешаны артефактами, Тосиаки и вовсе в своем родовом гнезде, а что говорить о доселе неуязвимой защите мэйдзина? Лишь ханси, выложившись на сто процентов мог теоретически причинить вред одаренному высшего ранга, но у Гэндзи Танака даже в теории не должно быть столько сил. Однако князь серьезно ранен, плоть глубоко рассечена, задеты внутренние органы. Конечно, для мага его уровня это не проблема, тем не менее значительный урон на лицо. Чтобы было бы, если Повелитель Зверей сумел нанести сразу несколько подобных ударов?

Общий итог встречи можно считать полным, безоговорочным разгромом. Погиб наследник Кунитомо, зависимый род остался без членов правящей семьи и теперь нужно назначить главу из второстепенных ветвей, а это большая проблема, там точно нет достойной замены. Еще одной жертвой Гэндзи Танака стал Кирино Тосиаки, пусть формально его убила техника мэйдзина, но по факту все произошло по вине Повелителя Зверей.

Далее идут раненые. Патриарх Ояма Цнаеси до сих пор не оправился от мощного удара об стену, старенький он, может и умереть, в его-то годы не гоже летать по двадцать метров и врезаться головой в кирпичную кладку. Магоборец Мурата Симпати надолго попал на больничную койку и это несмотря на легендарную регенерацию «изменяющих тело». Просто у него в буквальном смысле сожженные мягкие ткани, быстро ущерб не восстановить. Ну и сам князь Сайго ранен, это ли не полное фиаско!

— Ну что, какие идеи? — удрученно спросил Сайго, винить в неудаче кого-либо кроме себя не получалось, оставалось только попытаться купировать последствия. Совещание проводили прямо в больничной палате, так как все участники битвы только что получили первую медицинскую помощь.

— Ваша светлость, надо искать его в округе, — без веры в успех предложил Симпати.

— Ищут, только толку-то? Если найдут, то кто сможет его остановить? — резонно ответил князь.

— Ваша светлость, надо заключать мирное соглашение, — проскрипел старик Ояма Цунаеси.

— Что? Как? — удивился Мурата Симпати.

— Он слишком силен, — косвенно подтвердил мнение патриарха князь Таканага, — Вы тоже думаете, что это он устроил на нас охоту?

— Не сомневаюсь, думаю, он мог уйти в любую минуту и тщательно контролировал нас. Очень дерзкий, смелый, но в то же время продуманный юноша, — в голосе старика почувствовалось невольное уважение к врагу.

— Не может быть, — усомнился прямолинейный Симпати, — Он же знал, что наш господин взял ранг мэйдзина!

— Поэтому и опасен, не боялся, значит был уверен, что если не победит, то по крайней мере сможет нанести ощутимый урон и безнаказанно сбежит! — озвучил невеселые мысли князь Сайго.

— Мурата, сам подумай. Мы ведь не мальчики для битья и не полагались только на силу Его Светлости. Ты прикрывал меня, так, что я мог, не опасаясь бить магией. Тосиаки и Кунитомо работали в схожей связке, — начал терпеливо объяснять патриарх.

— Все помню, мы же специально разбалансировали двойки, чтобы он купился и выбрал слабейшую, так он и сделал! — не сдавался упертый Симпати.

— Да, подумай сам, юный Кунитомо провел родовой ритуал и на время стал неуязвимым щитом, а Кирино использовал силу артефактов своего родового поместье, Гэндзи Танака должен был атаковать их и откатиться, одно нападение эти двое должны были уверенно сдержать! Однако вышло по-другому, — Ояма Цунаеси повторил вводную словно учитель для нерадивого ученика, — Я разглядел оружие повелителя зверей. Кунитомо был уязвим только для своей родовой реликвии.

— Но у графа Окинава была короткая дубинка, я хорошо ее рассмотрел, — возразил магоборец.

— Видимо я рассмотрел лучше, несмотря на старость, — довольный собой ответил патриарх, — Это палица-канабо рода Кунитомо! Только ее укоротили, оставив рукоять и навершие, думаю если прокрутить запись, то можно заметить приметные узоры и чеканку. Парень еще и мастер-артефактор!

— Черт! — поразился Мурата.

— А вот хозяина поместья Кирино Тосиаки ему объективно было нечем взять, но он хладнокровно атаковал господина и убил нашего соратника, нашей же магией! — Ояма Цунаеси мощно доказал свою точку зрения, так что собеседники даже не усомнились в верности его выводов.

— Ооо…, — потерял дар речи магоборец, пытающийся осмыслить сложные для его мозгов тактические ходы.

— Твою мать! — выругался князь, что лучше любых слов подтверждало правоту патриарха.

— Ваша светлость, сила Повелителя Зверей только растет… Мы не были готовы к такому уровню противостояния… Возможно следует отомстить двадцать-тридцать лет спустя, когда у нас будет больше знаний о его способностях и эффективное оружие, — тяжело проскрипел слабеющий патриарх и доверительно как в детстве произнес, — Сайго, мой лучший ученик, ради будущего Великого Клана смири гордыню, заключи мир. Мы сможем отомстить позже, сейчас надо собрать силы в кулак, разобраться с проблемами и выжить!

— Хмм… я подумаю над этим, — не стал пороть горячку князь Таканага.

Наступила неловкая тишина, каждый из трех руководителей клана оценивал текущую ситуацию. Гэндзи Танака заманили ложной возможностью уполовинить силы клана, расколов его на двое. Ловушка не сработала, а Повелитель Зверей по большому счету добился своей цели. Двое из четырех лидеров зависимых родов мертвы. Причем у Кунитомо вообще небывалый кризис в управлении, да и с Тосиаки предстоит разбираться, там два претендента на роль главы и как бы все не вылилось в междоусобицу.

Ояма Цунаеси получил вроде бы некритичные ранения, но старик и без того дышит на ладан. Достойного наследника у него нет, только поэтому он в таких годах все еще лично участвует в спецоперациях. На ногах остается только Мурата Симапти, клан Таканага на самом деле понес чудовищные потери. В наступившей тишине за дверью раздались звуки неясной возни. Через секунду, осторожно постучав, а помещение робко вошел офицер связи.

— Ваша светлость, на проводе Иерарх! — коротко произнес он.

— Соедини! — коротко рыкнул князь, недовольный тем, что его сбили с мысли, однако повод был достойный, тут ничего не поделаешь.

— Князь Сайго Таканага, — холодно и официально прозвучал голос главы Корпуса, — Его Величество завтра в десять утра вызывает вас на совещание.

— Но я ранен, — по инерции произнес князь.

— Настолько, что не можете появиться перед Императором!?! — в вопросе латника сквозило легкое удивление и презрение к штатским, которые сетуют даже на небольшие царапины.

— Разумеется нет, буду в назначенное время! — поспешно исправился Сайго Таканага и завершил разговор.

— Кто это? — бестактно спросил Мурата Симпати, он и без того не отличался умом, а после сегодняшнего потрясения и вовсе потерял берега.

— Иерарх, вызывает на прием к Императору, — отмахнулся задумавшийся Таканага.

— Ваша Светлость, думаю Император даст Великому Клану возможность сохранить лицо, — обрадовался Ояма Цунаеси.

— Посмотрим…

*****

На Кюсю прибыла гвардия клана Елецких во главе с почерневшим от ненависти Дмитрием Даниловичем. Светлый князь не смог смириться с поражением и, как только услышал о возможности отомстить, собрал малую дружину и стремительно двинулся в поход. Лишенный собственности, денег и львиной доли власти, он был обречен на никчемное прозябание и безвестность, такая участь для блистательного аристократа была страшнее смерти.