Воздушные рабочие войны (СИ) - Лифановский Дмитрий - Страница 32

— Лаврентий, ты понимаешь, что это твой провал?!

— Понимаю, товарищ Сталин. Но кем мне было работать? Сами вспомните ситуацию осенью-зимой? У меня половина состава на фронт ушла. Поэтому и появились такие Лившицы на местах.

— Ты мне не оправдывайся, ты мне дело делай! — вспылил Сталин. На лбу у Берии появилась испарина.

— Делаем мы дело, товарищ Сталин. Есть у меня, что доложить по Стаину.

— Так докладывай! Что ты тут бумажки свои с места на место перекладываешь?! Берия многозначительно посмотрел на Мехлиса. — Докладывай при нем! Ведь его сына дело касается, — усмехнулся в усы Сталин, намекая на вынужденное усыновление Львом Захаровичем Сашки и Валентины.

— Сработала наша комбинация с Ловчевым, товарищ Сталин, — усмехнулся Берия. — Вышли на инженера. Американцы.

— И что Ловчев?

— А Ловчев сразу пошел в Особый отдел.

— Значит, не ошиблись мы в инженере?

— Не ошиблись, товарищ Сталин. «Советскую власть мне любить не за что, но предателем не был и не буду. Как мне потом своим ребятишкам из эскадрильи в глаза смотреть?» — прямо так и заявил. И работать согласился. Интересная комбинация может получиться, товарищ Сталин.

— Ты не заиграйся только. Сам понимаешь цену ошибки. А немцы что? Ты мне немцев не проморгай!

— За Александром присматривают, но он в принципе никому не интересен. Кроме подхода зимой никто больше им не интересовался. Как ни странно, помогло усыновление Александра Львом Захаровичем.

— Это-то тут при чем? — удивился Сталин, а Берия, замявшись, пояснил:

— Кто-то пустил слух, что Александр Ваш сын, товарищ Сталин. А его усыновление товарищем Мехлисом было сделано по Вашему распоряжению. Будто Вы не знали о внебрачном ребенке, а когда узнали, решили таким образом принять участие в судьбе парня.

— Чтоооо? — удивленно протянул Иосиф Виссарионович и расхохотался, — Сын значит? Мой? А Захарыч мои ошибки юности прикрывает? — от смеха на глазах у Сталина выступили слезы. Кто же у нас такой фантазер, удалось выяснить?

— Впервые слух возник в окружении Хрущева, — неприминул добить врага Берия, а то мало ли, передумает Хозяин ликвидировать Никитку.

— Да, — Сталин достал из ящика стола скомканный носовой платок и вытер слезы, потом громко высморкался в этот же платок и бросил его обратно в стол, — клоун, есть клоун. И, посерьезнев, приказал, как выстрелил: — С Никиткой не затягивай. Эти слухи неспроста распустили. Думаю, будут обвинять меня протекционизме, заодно и Александра попробуют прощупать, кто он есть на самом деле. В открытую выступать не будут, а кулуарно начнут пакостить. Ты связь Хрущева с украинским националистическим подпольем прорабатывал?

— Нет такой связи, товарищ Сталин. Пока нет.

— И уже не будет! — Иосифу Виссарионовичу подумалось, что тогда, в 22-м году он был прав, нельзя было давать равные права окраинам! Государство должно быть единым и неделимым! Но Ленин уперся, пошел на поводу у «независимцев»[iii]. А эти твари, шакалы — Каменев с Рыковым его в этом поддержали! Именно тогда и была заложена бомба под фундамент государства. В самом союзном договоре уже были заложены предпосылки его распада. Ничего. И с этим разберемся. Дайте только срок. После победы, на волне эйфории надо будет упразднять это недоразумение — Союз Советских Социалистических Республик. А вот что придет ему на замену надо подумать. Хорошенько подумать. Тут ошибиться нельзя. А пока главное — война. — Читал твою записку о закрытых городах. Как люди восприняли изменение своего статуса? Нет беспокойства, волнений, что их хотят содержать как преступников в лагерях?

— Нет, товарищ Сталин. Люди отнеслись с пониманием и даже с энтузиазмом, все-таки согласно решению ГКО, закрытые города обеспечиваются по фронтовым нормам.

Сталин, понимающе кивнул. С потерей западной территории Советского Союза продовольственная проблема приобретала катастрофический размах. Ничего, в прошлый раз справились и в этот справимся! Иосиф Виссарионович задумался.

Решение о создании закрытых городов по примеру мира Стаина было принято Политбюро и ГКО еще в декабре. Именно в этих городах будет производиться новая техника, станки, оборудование, медикаменты, все, что есть в «базах данных» Ковчега и что технологически можно делать сейчас. Всего на первоначальном этапе таких городов должно быть построено восемь — четыре на Урале в Свердловске, Челябинске, Нижнем Тагиле и Златоусте, где сейчас сосредоточенно основное производство вооружения. Там уже приступили к работе над Т34-85, Т-44 и ИСами и орудиями для них. Еще два городка будет в Сибири — В Новосибирске и Красноярске, там займутся фармакологией и авиацией. Ну и два городка в Казахстане в Семипалатинске и Караганде — атомная энергетика и металлургия.

Как же мешает, что «Ковчег» находится на территории занятой немцами! Правда сейчас там партизанский район. Десантники, участвовавшие в Вяземской операции, по завершению наступления под Ленинградом, не стали пробиваться на восток, а рассредоточились по немецким тылам в Смоленской, Калининской и Калужской областях, а так же в Витебской, Могилевской и Гомельской областях Белоруссии. Но они ограниченны в ресурсах: продуктами питания, боеприпасами, обмундированием. Именно для их снабжения и будет привлечен корпус Стаина. Надо сделать так, чтобы немцы боялись близко подходить к лесам. А еще было приказано документировать все преступления нацистов. Ничто не должно быть забыто, никто не должен быть забыт. Каждый должен получить от советской власти по заслугам, герои награды и почет, а преступникам одно наказание — смерть!

— Хорошо, по закрытым городам и новым производствам докладывать каждый день. Как же вовремя американцы сунулись в Люберцы, — Сталин довольно улыбнулся, — поводи их немного, подкорми дезинформацией, чтоб поглубже увязли, и бери за жабры.

— Я думал поиграть с ними на перспективу, может хорошая игра получиться — попытался возразить Берия.

— Мне нужны козыри для переговоров с Рузвельтом по ленд-лизу. И шпионский скандал будет сейчас полезней долгой игры, — ленд-лиз и так работал ни шатко, ни валко, союзниками нарушались и сроки и объемы поставок, особенно остро это почувствовалось, когда немцы были у самых стен Москвы[iv]. США опять завели разговор о передаче в уплату поставок золотого запаса[v]. Аппетиты американского капитала растут ни по дням, а по часам. — В мае планируется поездка Молотова в Вашингтон. К этому времени у меня должна быть вся информация по американской агентуре.

— Будет, товарищ Сталин.

— У тебя что-то еще?

— Да. Товарищ Сталин, нашей агентуре удалось подобраться к начальнику белорусской СД оберштурмбанфюреру Штрауху, виновному в массовых казнях людей на территории Латвии и Белоруссии. Есть возможность взять его живым. Но нужна хорошо подготовленная спецгруппа и пути эвакуации. В районе Минска такой группы ни у нас, ни у партизан нет. Прошу вашего разрешения на привлечение экипажа подполковника госбезопасности Стаина для доставки группы к месту операции и эвакуации их с арестованным Штраухом.

— Почему Стаин? Других способов нет? — недовольно спросил Сталин.

— Парашютное десантирование не дает гарантии успеха, и возникает проблема с переброской Штрауха к нам. Авиацию использовать не получится. Партизанских аэродромов там не так уж и много, а сейчас они из-за распутицы и вовсе не действуют. Для вертолета же пригодна практически любая площадка. Капитан Никифоров по моему приказу сделал штурманский расчет. Ми-8 с промежуточной дозаправкой на «Ковчеге» достает до планируемого района операции. Ну и огневую поддержку сможет оказать в случае необходимости при эвакуации.

Сталин задумался. Риск, опять риск. Он не хотел больше использовать технику с «Ковчега». По крайней мере, не сейчас. Но такая жирная птица, как начальник СД Белоруссии… Можно, конечно, его казнит на месте, но как кстати был бы этот Штраух в Москве к началу публикации плана «Ост». И громкий трибунал с привлечением союзников.

— Чем он там отличился, этот ваш Штраух?