Служебный Роман (СИ) - "ТиссОль" - Страница 12

- Да, нормально все, пап. Я же сама ему предложила у нас пожить. Какой смысл мотаться туда-сюда, если есть возможность не делать этого. Чем он мне помешает? Мы с ним и видимся только в машине или на работе, а в доме его почти не видно. Интересно, чем он в нерабочее время занимается? Всё время у себя в комнате сидит, что ли? Он что, почти не выходит? – спросила я, размышляя вслух, забыв, что отец был рядом.

- Наверно, готовится поступать или отдыхает, да мало ли чем. Почему всё время у себя сидит? Гуляет, наверно, тоже. С друзьями встречается… я за ним не слежу. Тебя что-то волнует или он в рабочее время уезжает?

- Да, нет, так … к слову.

Интересно, знает ли папа, где он гуляет? А я вот про это в первый раз слышу. Хотя, не моё это дело, где, с кем и как он проводит своё свободное время. Как к служебному водителю у меня к нему вопросов нет, а остальное … не моё это дело.

После разговора с отцом я занялась своими повседневными делами. Позвонила адвокату, которого звали Семеном Андреевичем Авдейчик. Сначала, я разговаривала с его, видимо, секретарём, а после подробного опроса «кто? откуда? почему? зачем?» и даже «от кого?», когда я уже хотела бросить трубку, меня наконец-то соединили с Семёном Андреевичем. Судя по голосу, очень низкому, грубоватому и возрастному, который, на мой взгляд подходил человеку в возрасте, думаю, ему было лет за пятьдесят. Мы поговорили несколько минут, в течение которых я кратко обрисовала ситуацию, и он назначил мне встречу для консультации на следующей неделе в пятницу.

Выехать мы решили за день до назначенного времени, чтобы спокойно доехать до областного центра, не теряя времени в пробках, переночевать в гостинице и утром пойти к адвокату.

Приехав в гостиницу, я поднялась к себе в номер и решила отдохнуть, потому что, не знаю почему, но очень волновалась. Никак не выходили из головы мысли, что Юрка мне изменял, что завёл вторую семью, что скрывал всё это ото всех, а я как дура слепоглухая ничего не видела, не слышала и не замечала. Интересно, а Антон знал? А его женушка? А родители? Скорее всего все они были в курсе, и только я одна как полная дура жила в выдуманном мире абсолютной любви, доверия и взаимопонимания. Я даже усмехнулась, потому что действительно была полноватой. После всех лекарств, что принимала, чтобы наконец подарить своему любимому мужу ребенка, я хорошо прибавила в весе, а если учесть тот факт, что я никогда не была тонкой и звонкой, то эпитет «полная» мне подходит во всех смыслах. Хотя его шлюпка, именуемая себя как «гражданская жена», тоже не была худышкой, но мне с ней, а вернее ей со мной не сравниться.

За что он так со мной? Почему не ушёл, если у него там была семья? Врун! Семьей называл меня, а сам… Интересно, а папа знал или нет? Я никак не могу набраться смелости и спросить, потому что если и он «Брут», то даже и не знаю, как потом жить.

Меня опять накрыла тихая истерика. Я уже привыкла беззвучно выть у себя в комнате, чтобы не беспокоить папу. Сколько я слёз пролила за это время? Можно было бы ими заполнить небольшое море. Сначала это были слёзы горечи, потом обиды и разочарования. А теперь я просто рыдала тихо в подушку, чтобы выплакать весь негатив, чтобы не думать о плохом, чтобы ….

Мои рыдания были прерваны сначала негромким, а потом и более настойчивым стуком в дверь. Я даже знала, кто это так настукивал, прерывая мои рыдания.

Я наспех вытерла слёзы, подошла к двери и спросила Романа, что ему было нужно. Не знаю почему, но у меня не было сомнений, кто стоял с той стороны двери. На мои заверения, что всё хорошо и я хотела бы побыть одна, он ответил, что не уйдет пока сам в этом не убедится. И что ему неймется!

Несильно приоткрыв дверь, попыталась, не показывая лица, сказать, что все хорошо, но он бесцеремонно вошёл, одновременно спрашивая разрешения и отстраняя меня от двери, не дождавшись ответа.

- Роман, со мной действительно всё хорошо и не надо меня контролировать.

- Я вижу, как все хорошо. А про контролировать…. Почему вы не позвонили Михал Фёдоровичу и не сообщили, что мы доехали и всё хорошо? Он звонит, беспокоится, а вы даже не отвечаете.

- Ой, я совсем забыла и телефон не слышала… - почему-то оправдываясь как девчонка, залепетала я, вытирая еще сильнее побежавшие слёзы.

А он по-хозяйски взял меня на руки, прошел в комнату, сел на кровать усадив меня себе на колени, погладил по голове, как ребенка, слегка склоняя мою голову себе на грудь и сказал:

- Лучше всего рыдается на большой и широкой груди. На большую и широкую я вряд ли подойду, да и не претендую, но … за неимением лучшего – так и быть рыдайте на чем есть.

Не знаю, что на меня нашло, но, словно ждала этой отмашки на «старт», и едва он закончил свою фразу, я как по команде разрыдалась. Да, вот так вот – прямо в голос. Никогда ничего подобного у меня не было, да я бы и не позволила себе такую слабость, а тут…

Наплакавшись вволю и выплакав все свои тревоги и сомнения, я так и заснула у Романа на плече. Проснулась, как не странно, довольно рано и полностью отдохнувшей, и полной сил для встречи с адвокатом. Роман лежал рядом со мной на одной кровати, повернувшись ко мне лицом, и я, пользуясь тем, что он спал, решила внимательно его рассмотреть.

Вблизи, расслабленный во сне, не считая небольшой складочки озабоченности на лбу, с упавшей на него светлой завитушкой волос, он выглядел как подросток. На худом лице с впалыми щеками отчетливо были видны россыпи мелких веснушек, на скулах проступала тёмно-рыжая щетина уже хорошо отросшей бородки скрывая шрамы.

Раньше я так просыпалась только с Юркой. Он открывал глаза, сонно улыбался и тянулся за утренним поцелуем. Всё это было так недавно и так давно. А теперь вот …

Мне почему-то захотелось убрать эту рыжую завитушку со лба, и я потянулась рукой. Моя рука еще даже не коснулась волос, как была перехвачена быстрым и крепким захватом. Таким быстрым, что я даже не успела испугаться. Я перевела взгляд с руки, которую он тут же отпустил, на его лицо. Он пристально смотрел на меня своими голубыми глазами из-под слегка опущенных ресниц. Он что, всё это время наблюдал за мной? Видел, как я его рассматриваю? Осознав это, не зная почему, я покраснела как девчонка.

- Извините меня. Просто такая реакция. Я вас напугал? Не больно схватил? - проговорил он каким-то низким и хриплым со сна голосом.

- Нет, всё нормально. Это я… Я просто хотела…, - залепетала я непонятно что, совсем на меня неаохожее.

- Я не мог вчера уйти. Вы заснули прямо у меня на плече и …. У меня не было другого выбора. Вернее, он был, но …. Я не хотел вас будить, да и не хотел …, - как-то грустно улыбнулся он, словно оправдываясь.

Хотя, наверное, так и было. Мы оба чувствовали себя не в своей тарелке и поэтому бормотали какие-то никому ненужные оправдания. Как подростки, её богу! Ну он-то может и не далеко ушёл от подростка, но я-то! Взрослая тётка, а туда же!

- Я понимаю, не нужно извиняться и … спасибо за …. За то, что подставил плечо или грудь… за то, что остался и не бросил в таком состоянии.

- Я бы не хотел вас бросать, никогда, но… - он поднялся с кровати и направился на выход. – Пойду я к себе, зайду за вами через час, спустимся позавтракать и поедем на встречу.

Мы подъехали к небольшому трехэтажному зданию, в котором располагалось адвокатское бюро. Роман остался ждать меня в машине на парковке, а я отправилась на встречу с адвокатом. Семен Андреевич меня уже ждал. В его кабинет меня проводила секретарша, статная, одетая в строгий офисный костюм, женщина в очках лет пятидесяти на вид. Когда я вошла и поздоровалась, он встал мне на встречу, поздоровался, представился и помог мне сесть, предложив чай, кофе или что-то еще на выбор, но я отказалась.

Семену Андреевичу было на вид слегка за сорок. Это был шатен среднего роста, обычного телосложения с небольшими глубоко посаженными карими глазами, стильной бородкой и совсем неподходящим ему голосом, который еще при нашем телефонном разговоре показался мне куда более возрастным.