Тяжело в учении, легко в бою (СИ) - Лифановский Дмитрий - Страница 16

— Сил много?! Девать некуда?! Так я найду применение вашей неуемной энергии! Распоясались! Да вы у меня теперь даже спать по стойке смирно будете! — внутри Сашки все клокотало, но увидев, как ржут до слез, едва не задыхаясь от смеха, Мехлис с Волковым, злость куда-то ушла, и парень махнул рукой. Усевшись за стол, он обиженно уставился в стену. Лев Захарович дружески приобнял парня за плечи и тихонько сказал:

— Не обижайся на них. Они тобой гордятся. И любят тебя. Такая любовь к командиру дорого стоит.

Уже почти отошедший от обиды Сашка буркнул:

— Я не обижаюсь!

А Мехлис, улыбнувшись, громко, чтобы слышали все, попросил:

— А спойте нам, товарищ лейтенант государственной безопасности?!

— Спойте товарищ лейтенант госбезопасности!

— Спойте! — поддержал Начальника ГлавПУРа хор голосов.

— Да придумаете тоже, — смутился парень, — да и гитары нет.

— Как нет?! — весело воскликнул Лев Захарович и подмигнул стоящему наготове Никифорову. Тот тут же метнулся в коридор и вернулся с гитарой. Подав ее Сашке, он просяще взглянул ему в глаза:

— Сань, не обижайся, спой.

Вздохнув, парень взял и гитару и, пробежав пальцами по струнам, слегка подстроил. А ведь все это запланировано было. Готовились. Даже гитару настроили. Ну, товарищ Мехлис!!! И что им спеть? Почему-то военные песни петь не хотелось. Осточертела уже эта война! И тут вспомнилась мама, напевающая на кухне во время готовки старую песенку из какого-то фильма. Песня эта в детстве Сашке очень нравилась. Да и к сегодняшнему дню подходит. Только вот вспомнит ли он ее. Ай, ладно. Вспомнит! А не вспомнит, так пропустит пару строчек. Он еще раз пробежал по струнам и, взяв первый аккорд, запел:

Слышу голос из прекрасного далёко

Голос утренний в серебряной росе

Слышу голос, и манящая дорога

Кружит голову, как в детстве карусель

Прекрасное далёко, не будь ко мне жестоко

Не будь ко мне жестоко, жестоко не будь

От чистого истока в прекрасное далёко

В прекрасное далёко я начинаю путь

Слышу голос из прекрасного далёко

Он зовёт меня не в райские края

Слышу голос, голос спрашивает строго

— А сегодня что для завтра сделал я

Я клянусь, что стану чище и добрее

И в беде не брошу друга никогда

Слышу голос, и спешу на зов скорее

По дороге, на которой нет следа

Прекрасное далёко, не будь ко мне жестоко

Не будь ко мне жестоко, жестоко не будь

От чистого истока в прекрасное далёко

В прекрасное далёко я начинаю путь.

[i] Стеклограф — прибор для печатания, состоящий из смачиваемого светочувствительной жидкостью стекла, на котором делаются оттиски с оригинала. Если проще, предшественник ксерокса.

V

Жизнь на базе вошла в свое размеренное, но очень напряженное русло. Никифоров проходил с курсантами теорию, параллельно осваивая материал самостоятельно, Сашка пропадал на тренажерах. Больше четырех пар курсантов в день прогнать через них не получалось да и это выматывало просто неимоверно. Но тяжелее всех приходилось бывшим школьникам, помимо занятий по графику им еще необходимо было любой ценой наверстать те два месяца, которые уже были пройдены другими курсантами. Тем не менее, несмотря на трудности, никто не ныл и не жаловался. Даже наоборот, ребята пылали энтузиазмом. Сашке даже пришлось в приказном порядке поумерить их пыл, из-за недосыпания и утомления снизилась концентрация и внимательность, что стало сказываться на результатах учебы, как теоретической, так и практической. Договорись, что два часа свободного времени перед отбоем или он или Никифоров будут читать отстающим пропущенный материал и на этом все. Сон должен быть полноценным. Наверстывать остальное придется уже в училище. А здесь основное это тренажеры. На них и делался упор.

Сама собой в процессе подготовки сложилась методика обучения. Один день курсанты проходили определенный блок на тренажерах, Стаин фиксировал ошибки и пробелы в знаниях, вечером, когда все ложились спать, они с Петром разбирали Сашкины записи и составляли план теоретических занятий на следующий день с учетом всех допущенных ошибок. Конечно, все это были полумеры. Нужны реальные полеты. И Сашка это очень хорошо понимал. Но у людей хотя бы появилось понимание принципов управления винтокрылой машиной, да и навыки более-менее отрабатывались. Не до автоматизма, до него было еще очень далеко, но и задачи такой не стояло. Зато до весны полетят все, в этом парень был уверен.

А вот первую, сделанную еще в училище, разбивку людей по экипажам необходимо менять. К огромному Сашкиному сожалению, Весельской придется уйти из его экипажа. Лучшие в группе результаты при работе на тренажере не давали возможности оставить Иду себе. Быть ей еще одним командиром. Напарницей себе Весельская, к всеобщему удивлению, выбрала не кого-то из старичков, а Ленку Волкову, объяснив свой выбор тем, что у них еще в госпитале сложились вполне дружеские отношения, ну а тут на базе продолжились. На самих курсах Ида особо ни с кем не сошлась, в основном общаясь только с девчонками знакомыми по Тамбову. Все-таки характер у полячки был не простой. Правда и у Волковой тоже не сахар. На что Сашка и указал во время беседы с Весельской, получив в ответ уверения, что все будет в порядке и все вопросы между собой девочки уже утрясли. Лида, как и предполагалось, вошла в экипаж Никифорова. Остальных девушек тоже разбили по парам с учетом успехов в учебе и личных взаимоотношений. Проблема была только с парнями. Хочешь-не хочешь, но пришлось выделять их в отдельные экипажи на перспективу. Один, состоящий из братьев, а второй — Литвинов и Бунин. Себе в экипаж, вместо Иды, Сашка решил взять Настю. За все время, с момента встречи на КПП училища, им так и не удалось нормально поговорить. Подготовка к вылету, суета с Присягой, занятия с курсантами, просто не было времени. Его и сейчас нет, но разговор этот необходим, если все сложится, как планируется, им вместе летать и идти в бой. Да и вообще, он просто соскучился по девушке. Для разговора решил оставить Настю после занятий на тренажерах. Сегодня они пока еще тренировались в паре с Ленкой Волковой, с завтрашнего дня занятия пойдут уже по экипажам. Возбужденные тренировкой девушки с горящими глазами выскочили из кабины тренажера и вытянувшись отрапортовали:

— Товарищ инструктор, курсанты Волкова и Федоренко занятия на тренажере закончили! Разрешите получить замечания! — за обеих протараторила Волкова.

Замечания им. Легче сказать, что у них получалось, и это было залезть в кабину и вылезти из нее. Остальное пока было плохо. Но лучше чем в первый раз. Правда и ждать от девчонок быстрого прогресса было неправильным, для них и занятия и тренажер были чем-то фантастическим и таинственным. Не зная, откуда появились такие чудеса, ребята считали, что страна дала им самое лучшее, самое передовое, что есть на сегодняшний момент, а учитывая, как их накрутил Мехлис, чувство ответственности давило на курсантов тяжелым грузом. Отсюда напряжение, боязнь ошибиться, подвести, не оправдать доверие. И как следствие куча ошибок. У девушек постарше такое состояние тоже присутствовало, но не до такой степени. Только Ида радовала, но Весельская уже летала и побывала в бою, а как быть с остальными Сашка не знал, просто не имел такого опыта. Надо бы обсудить это с Мехлисом, но Льва Захаровича после дня принятия Присяги Сашка не видел. Придется самому проявлять инициативу и выходить на разговор с комиссаром, может, что и посоветует. А пока стоит просто подбодрить девчонок:

— Сегодня уже лучше, — лица девушек расплылись в довольных улыбках, — но Лена, что ж ты так ручку дергаешь? Ты же не на истребителе, — улыбка у Волковой тут же сменилась на обиженное выражение лица. — Не расстраивайся, просто учитывай на будущее. Движения должны быть плавными и неторопливыми, дай машине возможность услышать тебя, понять, что ты от нее хочешь. Настя же наоборот, излишне осторожна. Не надо бояться. Это ты управляешь вертолетом, а не он тобой. Ты хозяйка в кабине, — теперь и с лица Насти исчезла улыбка. Сашка решил подбодрить девушек: — Но в целом нормально. И выше нос! Вы же не думали, что у вас сразу все получится? Девушки отрицательно замотали головами. — Ну вот! И не накручивайте себя, Лена тебя особенно касается, — Волкова тут же надулась, — все придет со временем. Вы же в школе в первом классе тоже сначала букварь читали, а не «Войну и мир» Толстого. И здесь так же. На сегодня все. Ошибки завтра разберете с товарищем лейтенантом госбезопасности Никифоровым. Лена, ты свободна. Настя, останься, поговорить надо.