Мой адрес — Советский Союз! Дилогия (СИ) - Марченко Геннадий Борисович - Страница 49

— Ой, меня медуза ужалила! — услышал я крик Насти.

Та бегом выскочила из воды, принявшись разглядывать бедро, Вадим стоял рядом, растерянно почёсывая макушку.

— Да, обстрекотала она тебя, но не смертельно, — констатировал я, разглядывая слабый ожог. — За день-другой пройдёт — следа не останется. Вот если бы мы купались у берегов Австралии и тебя ужалила бы так называемая «Морская оса» — тогда да, было бы о чём волноваться. Количество яда, которое она содержит, может убить более 45 взрослых человек… Нет-нет, растирать не надо, лучше просто промоем водой.

— Что, медуза ужалила?

Это подошли Василий Александрович с Изольдой Карловной. Тот мигом развил бурную деятельность, вылившуюся в смазывание места ожога… соком огурца. По словам профессора, он обладает щелочной реакцией и нейтрализует яд медузы.

— Сегодня уж не купайтесь, — предупредил он Настю, — а завтра, если покраснение сойдёт, можете снова входить в море.

Вадим остался утешать Настю на берегу, а я, нацепив прихваченную из Свердловска маску, стал исследовать прибрежное дно. Удалось выловить с десяток мелких крабов. Готовить их так же легко, как и раков — достаточно просто бросить в кипящую солёную воду. Что мы и проделали. Девушки, конечно, делали брезгливо-страдальческие лица, но, распробовав крабовое мясо, так вошли во вкус, что нам с Вадимом почти ничего не осталось. Ничего, завтра с утра устрою новую охоту, в этот раз я обследовал лишь малую часть прибрежной полосы.

После купания, кстати, намазали друг другу спину кремом от загара. Хотя мы с Вадимом делали это уже второй раз — первый раз нам девчонки намазали, ещё когда мы с одних плавках потащились за хворостом. Но всё равно спины у нас всех быстро покраснели, чувствую, ночью нам придётся несладко.

На берегу и пофотографировались на мой фотоаппарат. Пора уже было начинать вести фотолетопись нашего отпуска. Снимал я (и меня, и всех нас тоже фотографировал профессор) на цветную плёнку. Дорого, дефицит, но достал пред самым отъездом.

Крабами мы не наелись, поэтому полноценный обед состоял из макарон по-флотски с тушёнкой. Пригодился захваченный консервный нож, про который Вадим перед отъездом вспомнил в последний момент. Когда отправил в рот первую ложку, то показалось, что ничего вкуснее в этой жизни — да и в прошлой — я не пробовал. Ну а пока наслаждались макаронами — над огнём уже грелся чайник, в который, как только закипела вода, я сыпанул заварки из пачки со слоном. Со сгущёнкой и слегка зачерствевшими, но всё равно вкусными пряниками вприкуску получилось самое то!

Посуду мыли у родника. Пошли я и Полина.

— Ну как, пока всё нравится? — спросил я, делая вид, что всецело поглощён отдраиванием тарелки песком, которым была наполнена чаша родника.

— Ещё бы! Спасибо тебе огромное за эту поездку, Женя! И всё равно как-то неудобно, всё за ваш с Вадимом счёт…

— Вот только не начинай старую песню, мы же ещё в Свердловске решили не говорить о деньгах.

Я сделал вид, что надулся, а сам покосился на Полину.

— Всё-всё, извини… Ну не дуйся, Женька!

Она, не вставая с колен, придвинулась ко мне и чмокнула меня в правую щёку.

— А в другую?

Я подставил левую щёку, и Полине пришлось целовать и в неё.

— А посередине?

— В нос, что ли? — негромко рассмеялась она.

— Неа, чуть ниже.

Её губы прикоснулись к моим губам, я приобнял Полину, прижимая к себе. Так мы и стояли на коленях, целуясь, а потом мои пальцы нежно прошлись по её груди, и Полина слабо вздрогнула, когда один из пальцев коснулся соска…

В общем, всё случилось прямо здесь, у родника, и наше счастье, что никто в эти минуты не пришёл сюда за водой. В общем-то, местным из пригорода сюда мотаться далековато, ближайшие дома почти в километре отсюда, да у них свои колодцы, небось, имеются, а то и вообще централизованный водопровод. А вот «диким» отдыхающим этот родник весьма к месту. Но знают о нём далеко не все, в очень уж укромном местечке он находится, можно в трёх метрах пройти — и не заметить. Тем более из-под земли он бьёт тихо, и течёт промеж травы в сторону моря под уклон тоже, как партизан на задании.

Если бы не опасение, что нас кто-нибудь застукает, то мы выложились бы по полной. И не пришлось бы Полине, в частности, сдерживать свои стоны, закусив нижнюю губу. А ещё я возблагодарил Всевышнего, что современные девушки предпочитают короткие ногти, иначе она мне всю мою покрасневшую от загара спину расцарапала бы. Объясняй потом Вадику с Настей, где это я так. Да и в воду, пусть слабосолёную, с царапинами лезть потом приятного мало.

Но в целом и общем каждый из нас получил то, чего хотел. Уж я-то точно, а Полина, судя по блуждающей на её лице блаженной улыбке, тоже не осталась внакладе.

И похоже, думал я, вернувшись в нашу пещеру, Настя поняла, что мы не только посуду мыли. Вон как зыркает, то на Полинку, то на меня, и видно, что-то в уме сопоставляет. А сопоставив, поселила на своём лице загадочную ухмылочку, мол, я-то знаю, как вы там на пару посуду мыли.

Ну-ну, завидуй, думал я, тоже усмехаясь про себя. Не исключено, что до отъезда и у вас в Вадиком что-то будет, хоть он и комсорг, в чьи обязанности входит блюсти «Моральный кодекс строителя коммунизма». А это по идее до свадьбы — ни-ни. Я даже помнил наизусть все его 12 постулатов, которые стопроцентно претворить в жизнь не удалось, наверное, ни одному советскому гражданину.

— Ребята, а давайте вечером запечём картошку в золе, — предложила вдруг Настя. — Мы так в пионерском лагере делали.

Идея нашла поддержку, вот только картошки у нас не было, и не факт, что найдётся в магазине, нужно было идти на колхозный рынок. Я помнил, что размерами он был совсем небольшой, этакий мини-рынок. А находился он неподалёку от магазинчика, в котором можно было купить как продовольственные, так и хозяйственные товары.

Отправились я и Полина, которая захотела прогуляться. Она так и пошла в шортах, розовой маечке и пляжных шлёпанцах, я же выбрал лёгкую, продуваемую рубашку и льняные, не требующие глажки кремового цвета штаны, в кармане которых лежала скомканная сетка-авоська. На ногах универсальная обувь — кроссовки.

Сначала магазинчик, а затем и рынок нашли без труда. Даже если бы память меня подвела, то люди подсказали бы. М-да, такое ощущение, что туристов здесь больше, чем местных. И цены, соответственно, у частников на порядок выше, чем в магазинах. Правда, и качество на уровне… Во всяком случае, у большинства продавцов.

Нас первым делом интересовала картошка, и мы её нашли. Купили пару килограммов молодой — по сравнению с прошлогодней картошкой у неё тоньше кожура и запекается она легче. Это я тоже помнил со своего пионерского лагеря, не одна Настя в юности пекла картошку в золе.

Но ходу дела мы вошли во вкус, с моей подачи взяли также пару кило яблок скороспелого сорта «Белый налив». Не удержался, сразу же вгрызся зубами в сочную мякоть плода. Глядя на меня, и Полина выпросила яблочко, надкусила и аж зажмурившись от удовольствия.

Зелёный лук перьями, огурцы, помидоры, сочная редиска — всё это я закупил как довесок к будущей печёнйо картошке. Зашли в магазин, взяли две буханки чёрного хлеба — тот, что брали с собой, съели ещё в дороге. До кучи я накупил печенюшек и две шоколадки — одну Полине, вторую Насте. На что Полина заявила, мол, вечером за чаем они с Настюхой поделятся с нами. Тогда я вошёл во вкус и взял полкило карамелек, известных в народе как «Дунькина радость» — шоколадных конфет в магазине не нашлось.

— Женька, ты уже столько денег потратил! — журила меня Полина, когда мы шли назад. — Неужели столько можно на разгрузке вагонов заработать?

— Так мы уж сколько копили с Вадимом на поездку! Раз в год можно позволить отдохнуть на море.

— Но на нас-то с Настей вы всё равно не рассчитывали…

— Копили про запас. И вообще, Полинка, мы же договаривались вроде, что на эту тему разговоров не ведём.

— Ну прости, просто всё равно как-то неудобно… Слушай, а ты сегодня у костра вечером что-нибудь споёшь под гитару?