Гильдия Злодеев. Том 2 (СИ) - Ра Дмитрий - Страница 12

Катализатор размером с орех…

Размером с орех…

Размером с орех…

Так, стоп.

Стоп-стоп-стоп…

Останавливаюсь. Иона врезается мне в спину.

Костя сказал «размером с орех»? Но до размеров какого именно ореха он уменьшит катализатор, если я выиграю пари с Ионой?

С чего я взял, что все орехи маленькие?..

Почему-то очень захотелось кокосового ореха…

До Гнезда мы добрались за полночь. Уставшие, вымотанные и грязные. Никогда не думал, что буду так радоваться замызганной гостинице под названием Стреломет. За три дня таверна стала мне почти родной. Эта затхлость, запах лука и кислухи.

Мы прошли через черный вход, по пути стараясь никому не попадать на глаза. Киса то и дело озиралась — она чувствовала себя тут не в своей тарелке и параноила, что какой-нибудь Галлен выскочит на нее из кустов.

Лия не спит, встречает нас:

— Господин Римус! Господин Торн! Радость-то какая! Неужели все получилось?

Киваю, и она бросается мне на шею, но замечает позади Иону, отстраняется:

— Ой, здравствуйте, госпожа…

Иона фыркает:

— Госпожа… а что, мне нравится. Римус, твоя женщина? А она ничего так.

Лия краснеет, юркает на кухню и уже оттуда кричит:

— Я принесу вам покушать! Пожалуйста у-и-и-и-и присаживайтесь!

От такого я точно не откажусь. Голодный, как стая волков в пустыне. Замечаю, как Иона закатила глаза на Лиино «уиииии». Да, к такому нужно привыкнуть.

Усаживаемся за большой стол. Торн снимает с себя шлем, доспехи, начинает их осматривать, особо хмурится вмятине на наплечнике. Ионы закидывает ноги на стол:

— А тут ничего так, нормально. Лет пять не была в Гнезде.

Лия заносит большой поднос. Большая тарелка вареной картошки с маслом и зеленью, жаренная рыба с человеческими глазами, персики и яблоки, три кувшина, котелок с овощным рагу и большая тарелка с белым куриным мясом. Бедная девушка еле тащит такую тяжесть, останавливается у стола, не понимая, куда ей ставить поклажу.

Иона ножом ковыряется в зубах, делая вид, что не замечает Лию и то, что своими ногами заняла половину стола.

— Хм… — исподлобья смотрит на нее Торн.

Иона показано делает вид, что не понимает, что от нее хотят.

— Ноги убери, — требую я, раскладываю на столе золотые монетки.

Иона фыркает, но слушается. Лия кладет поднос на стол, не уходит, косится на меня:

— Еще что-нибудь пожелаете, господа?

— И госпожи, — тычет в нее лезвием ножа Иона. — Или ты уже забыла?

— Н… нет, госпожа, простите, — низко кланяется.

Отрываюсь от подсчета денег:

— Иона, чуть поскромнее, хорошо?

— В смысле?

Перевожу взгляд на Лию:

— Как твой дедушка?

— Хорошо, Римус. Съел похлебку, не встает, как вы и велели.

— Ясно. Присаживайся к нам, что ли.

Лия сразу веселеет на глазах, садится между мной и Торном, подальше от Ионы, сверлящей ее глазами.

— Это кто? — смотрит на нее Иона. — Серьезно твоя, что ли?

Киваю:

— Моя. Такая же, как и ты. Вам стоит подружиться.

— Да это без проблем… Слушай, а тебя как звать, а?

— Л… Лия… госпожа…

Иона корчит лицо, будто лизнула кислого:

— У тебя во рту что-то? Ты чего еле языком ворочаешь?

Лия поджимает губы, говорит чуть увереннее:

— У меня все хор… ошо с языком.

— Оно и видно. Римус, ты же в Аббатство собрался, да? Я не очень поняла, что значит «она такая же, как и ты», — снова сверлит Лию. — Ты мастер воинских искусств? Или магичка?

Лия хлопает глазами:

— Я… я…

— Драться-то хоть умеешь? Пусть в Аббатство пролегает вдоль границ Гурум-Хупа. Хоть от одного гоблина отобьешься?

Лия опускает голову, не отвечает.

Иона скрещивает руки на груди:

— Я так и думала. Римус, какого черта? Я умею драться, дядька умеет драться — деньги ты нам нормальные платишь. А эта девчуля что, наоборот, тебе кроватку греет?

Торн не вмешивается, пытается руками выгнуть наплечник, но даже у него это не получается. Завершаю золотую башенку из тридцати золотых монет, смотрю на Иону:

— Лия умеет вкусно готовить, стирать, и вообще мастер пятой ступени по уюту. Или может ты будешь заниматься готовкой? Или стиркой? Вон Торн третий день ходит в одной перепотевшей рубахе.

Иона щерится:

— Хренушки я этим займусь. Хоть двадцать золотых мне плати.

— Я так и думал. Поэтому мы этот разговор закончили. Я люблю уют, комфорт и чистоту. И буду рад в дороге женщине, которая меня этим обеспечит.

— Да поняла я, поняла. Она, кстати, к тебе жмется. Это тоже входит в ее обязанности?

Что-то я не очень понимаю ее агрессии. Точнее, вроде бы, догадываюсь, в чем дело. Но не может же ЭТО быть.

Протягиваю руку Ионе, ухмыляюсь:

— А что такого? Вы оба тоже можете ко мне прижаться. Торн?

— Воздержусь.

— Да иди ты! — отворачивается Иона.

— Ну вот видишь. Сама не хочешь, так других не осуждай. И постарайся Лию не обижать. Я за этим прослежу.

— Пф-ф, зачем она мне. Но сразу предупреждаю, я нанялась к тебе наемницей. Мое дело — твоя безопасность. За ее шкуру отвечай сам.

Лия вскакивает с места:

— Я и сама могу за себя ответить!

Иона приподнимает бровь:

— Вот и отлично. Кстати, я тоже неделю одежду не меняла. Постираешь сегодня.

Губы Лии трясутся, она быстро моргает. Справиться с собой у нее не получается, она быстрым шагом уходит на кухню.

Ну вот, взяли и обидели ни за что. Хотя Лия и правда чересчур эмоциональная. Работа в таверне для пьянчуг — ей не очень подходит.

— Серьезно? — Иона разводит руками. — И вот ее ты потащишь с собой, Римус? Да она дальше вареной картошки ничего не видела, — подцепляет кинжалом картоху, со смаком жует. — Гфупая идея.

Торн подает голос:

— Согласен. Девочке будет тяжело.

Посыпаю мясо солью, с удовольствие кладу в рот, пожевываю:

— У меня чутье на людей. Она себя еще покажет. Иона, хватит смотреть на мое золото.

— Оно больше мое, чем твое. Ты его украл у нас.

Запиваю мясо. Ух, деревенское молоко отдает душком, но что-то в этом есть. Наверное, такой вкус у бруцеллёза.

— А вы его значит честным трудом заработали? Кстати, скрывать от вас незаконную прибыль я не собираюсь. Со Стиллета мы поимели денег на шестьсот пятнадцать золотых монет.

И еще сотня золотых в черепе, которые я втихаря туда запихал в лесу вместе с гребнем и мечом. Нужно будет туда первым наведаться. Всегда должна быть заначка о которой никто не знает.

Иона присвистывает:

— Вот гад. Нам говорил, что денег нет…

Торн безразличен, понижает голос:

— Римус, вы расскажете Лии об анклаве?

Хороший и очень сложный вопрос.

— Возможно. Так, вы наелись? Тогда отправляемся спать. Завтра много дел.

Перед тем как уйти спать, захожу на кухню к Лие, кладу на стол золотой. Я без понятия, сколько мы нажрали и наспали с Торном за эти дни. Есть вероятность, что даже подороже, но страх переплатить сильнее совести. Я и так им вернул деньги за крышу и избавился от Стилета. Пусть мне платят, блин.

Лия стоит спиной и втыкает в столешницу.

— Лия?

Она вздрагивает, оборачивается. Глаза распухшие:

— Римус, что вы здесь делаете? Тут… не убрано.

— Если Иона тебя обидела, подумай, что ждет дальше? Мы встретим много разных людей, много опасностей. Это твой последний шанс.

— Я… справлюсь. А эта девушка… кто она?

— Разбойница.

Глаза девушки сначала округляются, но вот она меняется в лице, опускает голову:

— Понимаю… Она сильная, смелая… Вам такие… нравятся?

Ах, точно, чуть не забыл. Улыбаюсь:

— Завтра с тобой поужинаем, как и обещал. И подготовь, пожалуйста, все для моего преображения. Пока никто не знает о том, что я изменился. А над моим новым именем мы, всё-таки, еще подумаем.

Лия подходит ближе. Неужели опять целоваться полезет? Но нет, она останавливается, как-то обреченно вздыхает: