Не будите ведьму в женщине (СИ) - "Sveta Bel" - Страница 20

Дети постепенно оттаяли и прониклись ответными чувствами к новой семье. И у них получилась прекрасная и полноценная семья. Уж как рады были все и родители приемные и дети, конечно, тоже.

Навещала их потом Серафима несколько раз. Все у них хорошо было.

И великую радость была большая и у Оляны, и у жителей лесных, и у леса. Оляна уже не ходила далеко тогда. Посылала коршуна проведать и его глазами видела счастливые лица.

Правда пришлось детям снадобье дать, чтобы забыли они секреты Ведьмины.

А вот в родном их селе ничего из рассказа мужика того не забыли. Со временем его рассказ еще и новыми подробностями оброс… Да из в села в село гулять начали.

Я тоже смеялась от всей души, когда мне об этом Серафима рассказывала. Да, это я про этот дома теперь много знаю. А вот как представлю, как мужик, бедный увидел, как бабка старая на лопате детей в печь подсаживает…

Его лицо в этот момент, думаю, было незабываемым. Увидеть такое и так зрелище редкое (я сейчас про лопату и печь), а увидеть и не сойти с ума…

Однако мужик сам виноват — его черные помыслы ему же и привиделись…

Вот уж истинна — у страха глаза велики, а что не понял, то додумаю!

Вот в такое замечательное место меня судьба завела!

И не жалею, а радуюсь жизни.

16

Про Трофима не вспоминаю, если только в рассказе о жизни своей.

А так, как поговорили мы с Серафимой при знакомстве, так к этой теме больше не возвращаемся.

Она душу мне не теребит. Если что хочу сама рассказать — выслушает, совет подскажет, глаза раскроет.

Мы же сами, зачастую, действительно видим все очень односторонне. Поэтому посторонний человек может раскрыть нам глаза на моменты, на которые мы или не обращали внимание или смотрели под другой мыслью.

А вот если подумать, да эмоции убрать, то и ситуация по другому выглядеть начинает.

Вот этой мудрости меня Серафима тоже учила. Нельзя судить о случившемся, гладя только с одной стороны.

Да и вообще не наше это дело судить!

Наше дело — помогать. А уж как — тут по обстоятельствам. Жизнь спасать однозначно, а остальное — как сердце подскажет.

Много всего Серафима порассказывала о своей бытности Ведуньей.

Вот один случай: девка молоденькая к ней прибежала, с порога в ноги упала.

- Помоги Ведьма Лесная! Век тебе благодарна буду! Иначе отравлюсь, повешусь да с крутого бережка в буйну реку прошусь!

Влюбилась она в парня, который за сестрой ее старшей увиваться начал.

- Жить без него не могу, а сестра его все равно не любит. Да он с ней несчастлив будет. Одна я его счастливым сделаю!

И так далее и тому подобное.

А у самой глаза безумные.

Поняла Серафима, что по дурости девка точно с собой что сотворить может. Откажет ей Серафима, а она и правда пойдет от нее «отравится, повесится, а потом с бережка сиганет»!

И все именно в такой последовательности.

Смейся над этим, не смейся, а жизни себя, дуреха эта, сейчас лишить может.

Не нужна была на душе Серафиме тяжесть эта, что не отговорила девку.

Она сейчас никого не слышит и слышать не хочет. Цель у нее великая и к ее выполнению она и движется, как лось во время гона.

Напоила она тогда гостью чаем успокоительным, капелек снотворных в чай добавила, да и уложила спать в гостевой комнатке. Ласку приглядывать приставила.

А сама вышла на улицу, да кликнула филина своего. И послала его в деревню, поглядеть что да как.

Полетел филин, а она глядеть стала. И вот что увидела.

Парень этот увалень мамкин. Мамка его к сестре этой дурехи послала. Решила, что такая невестка ее вполне устраивает.

Девка бойкая, из семьи крепкой. Работящая, хозяйственная, сама справная да ладна.

Уж она от этого увальня бегает, аж огородами прячется. Совсем он ей не люб. И боится, что и правда просватают.

А увалень послушный мамкиному слову. Своего ни сказать, ни подумать самостоятельно не может. Вот кому-то такое «сокровище» в мужья достанется! Старшая сестра не такая дурочка, как младшая оказывается, понимает, что не подарок этот ухажер.

Посмотрела Серафима на все это, посмотрела. Головой покачала, да и приняла решение.

Есть зелья, которые не то что не правильно сварены, а не доделаны что ли.

То травку во время какую не дали Ведунье положить, али перестояли или не достояли… Ну по разному.

Это как суп варишь, а тебя оторвали. Только суп доварить можно, а тут начал делать и все правильно необходимо доделать, иначе просто смысла нет. Некоторые и вред принести могут от неправильной готовки, а некоторые так — водичка закрашенная травяным отваром.

Ополоски, как их Серафима называет.

Вот такой «ополосок», совершенно безвредный, она в склянку и приготовила для девицы этой заполошной.

Вреда от него никакого, а добавила туда каплю «на привлекательность».

Просто всякие зелья Ведуньи готовят.

Есть которые уже поколениями отработаны, а есть и всякие эксперементы делают. У каждой Ведуньи свои мысли в голове есть. Есть и такие, которые станут «классикой» и ими будут пользоваться из поколения в поколение.

Вот и Серафима в свое время зелье «на привлекательность» изготовила. Вреда в нем нет.

Если кто это зелье выпьет и у него перед глазами интересующий его объект будет, но его вдруг тянуть к нему начнет. И он сразу заметит, какой привлекательный человек перед ним.

Месяца хватает, чтобы они сами разобрались нужны друг другу или нет.

Это она заместо средста для привораживания изобрела. Привораживать она тоже умеет, но не береться.

— Не нужен мне грех на душу — говорит — Когда по нормальному люди между собой разобраться не могут, а тут наведенные чувства. Это и со смертельным исходом быть может. Нет, нет, нет! Сама не делала и тебе не советую. Но научить научу — задача у меня такая. Я тебе Все знания передать обязана.

Ну так вот, к девице вернемся.

Утром, когда та проспалась, отдала ей бутылочку Серафима, инструкции четкие дала: в питье подлить и чтобы, когда выпьет ее первую увидеть должен. Иначе к другой и привяжется, если не она сама перед ним будет.

Подхватила девица бутылочку да подол и понеслась козочкой прыткой парня привораживать.

Даже поблагодарить забыла.

Серафима только хмыкнула ей в след.

Позже, правда, прибегала.

Благодарила.

Кружева искусные подарила. Знатной кружевницей девка оказалась.

Да не об этом сейчас.

А Серафима через филина следила за ней. Парень перекинулся после питья на младшую сестру.

Мамка сначала повыступала малость, да в конце концов и согласилась тоже.

А девка огонь оказалась. От кавалера своего всех девок местных и нет — отгоняла. А парню льстило такое внимание: мелкая, а бойкая.

Действие снадобья давно прошло, а парень все с нею был.

Однако, то ли повзрослела девка, то ли и правда влюбленность прошла и глаза ее открылись, только надоел ей этот мамин сыночек.

Прибегала опять

— Пусть отстанет!

— Что опять травиться, вешаться и топиться будешь? — спросила ее Серафима

— Прости меня Ведунья Лесная! Глупая была. Не видела истинного лица его. Говорила мне сестра, а я как помешалась — тяжко девка вздыхала. — Я уже и не рада. И другой мне нравиться парень. Очень. — и покраснела.

- А мне что делать прикажешь? — напустилась наигранно на нее Серафима, ну марку же держать надо — Зелья мои крепкие! Сама видишь.

— Помоги бабушка! Век благодарна буду! Прошу убери его от меня! А то он уже и сватов заслать грозится!

Девка то не плохая оказалась, просто дурь в голову впустила.

— Смотри у меня! — погрозила пальцем Серафима — Еще раз с такой просьбой придешь — в зашей вытолкаю! Думай хорошенько, прежде чем чувства ненастоящие на другого человека навешивать! А ему не тяжело было думаешь? Он, между прочим, тоже мучается!

В общем отчитала ее Серафима как и положено, но средство дала.

Есть капельки, как сказала Серафима их еще и до Оляны варили, они человеку как глаза на жизнь открывают. Вреда не принесут.