Блудная дочь - Джексон Лайза - Страница 14
- Предыдущая
- 14/77
- Следующая
О самой Шелби Нейв старался не думать. От нее ничего, кроме неприятностей, не жди – так и прежде было, и теперь не изменилось. Но прежде Нейв Смит от неприятностей не бегал. Было время, когда он сам искал приключений на свою шею...
Было, да прошло.
Он думал, что давно от нее избавился. Что вырвал из сердца эту занозу. Но ошибся.
Один взгляд ей в лицо – и снова тот же старый жар в чреслах, тот же тугой комок в горле... Нейв сжал челюсти и зашагал к дому. Ну нет, ни одной женщине на свете – даже соблазнительной дочке судьи Коула – он не позволит снова заманить себя в силки!
Свистнув Крокетту, Нейв вошел в дом через заднюю дверь, скинул на пороге башмаки, стянул потную рубаху, обтерся ею и хотел шагнуть под душ, когда внимание его привлекло фырчание автомобильного мотора и столб пыли на дороге. В тени дубов блеснуло что-то длинное, белое. Нейв узнал «Кадиллак», на котором разъезжала Шелби.
– Черт! – пробормотал он, почувствовав, как вдруг перехватило дыхание.
Секунду спустя Нейв стоял на крыльце.
Диск солнца уже коснулся западных холмов, когда автомобиль въехал в ворота ранчо. Крокетт залился отчаянным лаем, но один взгляд хозяина заставил пса замолчать.
Из машины появилась Шелби. В шортах цвета хаки и белой блузке без рукавов, с зачесанными назад и собранными в узел золотисто-рыжими волосами, она казалась сказочной красавицей. Стройные загорелые ноги, тонкая талия, полная грудь, словно созданная для мужских ладоней... черт, всей силы воли не хватало ему, чтобы удержать свои мысли в узде!
Прислонившись плечом к столбу, Нейв ждал, пока она подойдет ближе.
– Что, соскучилась? – протянул он.
– Нужно с тобой поговорить.
Шелби не потрудилась улыбнуться. Губы ее были решительно сжаты, из-под вздернутых на лоб темных очков сверкали глаза.
– А-а. А я-то думал, ты просто проезжала мимо и решила заглянуть.
– Я сюда не шутки шутить приехала, – отрезала она, поднимаясь на крыльцо и становясь к нему лицом. В ее глазах цвета моря отражались последние лучи уходящего солнца.
– Почему-то я так и понял.
– Мне нужна твоя помощь.
Он недоверчиво поднял бровь, но промолчал.
– Без тебя я не смогу найти Элизабет.
Да неужто? – усмехнулся он, стараясь не замечать, как темнеет в глубоком вырезе ее блузки ложбинка меж грудей.
Да.
– Забавно. Значит, теперь тебе без меня не обойтись.
– Ничего забавного не вижу!
– Знаешь, я тоже, – ответил он резче, чем собирался.
– Тогда, может быть, перейдем к делу и...
– Почему ты не сказала мне, что беременна?
Вопрос, как видно, застал ее врасплох; она заморгала, щеки, шея и даже местечко меж грудей залились румянцем.
– Ч-что?
– Тогда, десять лет назад. Почему ты промолчала?
Она кашлянула и на миг отвела глаза. Сейчас соврет, понял Нейв. Угостит его ложью, которую десять лет хранила про запас.
– Ну... не видела смысла тебя беспокоить.
– Беспокоить? Ты не сообщила, что у меня есть дочь, потому что боялась меня обеспокоить? – И она еще смеет смотреть ему в глаза?! – Если, конечно, отец действительно я.
– Да. Отец – ты.
– Тогда что ты скрываешь, Шелби? – требовательно спросил он.
—Ничего, – ответила она, воинственно уперев руки в бедра. – Мне нечего больше скрывать. И сюда я приехала не для того, чтобы ругаться с тобой.
– Я просто хочу знать, почему ты ничего мне не сказала? Нет, черт побери, он не позволит ей отделаться пустыми отговорками! Ведь речь идет о его ребенке!
– Я думала, что ребенок умер.
– А перед этим? Предыдущие семь или восемь месяцев?
– Боялась, – коротко ответила она. Глаза ее сверкали, словно два драгоценных камня, выбившиеся из прически рыжие пряди трепал ветер.
– Чего? – настаивал он. Шелби молчала.
– Не припомню, чтобы ты чего-то боялась в то время. Конечно, ты была богатая и избалованная, но не из пугливых. Характер у тебя был ого-го, да и язычок – острее некуда.
– Не в этом дело.
Он молча ждал, склонив голову набок. Шелби молчала; на щеках ее пылали алые пятна.
– Выкладывай, Шелби.
– Черт возьми! – выкрикнула она. – Я с тобой это обсуждать не собираюсь!
– Что обсуждать? – не отставал он.
– А, будь оно все проклято! – Она гордо расправила плечи. – Хорошо, я боялась тебя. И отца. И того, что скажут люди.
– Почему?
– Потому что была глупой девчонкой.
– А еще?
Шелби на миг отвела взгляд, и Нейв заметил, что на лбу ее выступили капельки пота.
– Я боялась тебя, потому что... – Она взглянула ему в глаза. – Потому что любила тебя, Невада Смит.
Он молчал, не понимая, что ответить, жалея, что вырвал у нее это признание, запоздавшее на десять лет.
– Да, верно. Я была дурой. Просто идиоткой. И даже мои семнадцать лет – не оправдание. Но это правда: я тебя любила. Теперь ты знаешь, и... боже мой, как же я тебя любила – и как боялась потерять! На тебя ведь нельзя было положиться, верно? Я легла с тобой в постель, я сходила по тебе с ума, ради тебя готова была на все, но так и не знала, как ты ко мне относишься. А потом я забеременела и... и...
Она закусила губу, словно борясь с собой, и, вздрогнув, обхватила себя руками – как будто озябла в тридцатипятиградусную жару.
– Не успела я толком сообразить, что же произошло и что теперь делать, – закончила она тихо, словно почерпнув сил из какого-то невидимого источника, – как случилось это убийство. Вот тогда-то я перепугалась по-настоящему.
Но Нейв интуитивно догадывался: это еще не вся правда.
– Однажды я поехала к тебе, чтобы все рассказать, – помолчав, заговорила Шелби. – Но когда остановилась у твоего дома, увидела, что ты... ты был... с Вианкой Эстеван.
– У нее накануне убили отца.
– Знаю, но...
– Мы с ней были друзьями.
– Не только друзьями, и оба мы это знаем! – Шелби метнула в него взгляд, способный заморозить адское пламя. – Теперь-то незачем кормить меня баснями! Вы с Вианкой спали вместе!
– Давным-давно, – согласился он.
– А я для тебя была всего-навсего развлечением!
Гнев Нейва вырвался наружу: не понимая, что делает, он шагнул вперед и прижал Шелби спиной к бревенчатой стене. Крокетт встревоженно гавкнул.
– Верно, Шелби, ты чертовски здорово меня развлекала. А кем для тебя был я? Зачем ты со мной связалась? Пожалела нищего полукровку? Решила позлить папочку? Или тебя обуяла тяга к приключениям?
– Неправда!
– Врешь.
– Ты служил в полиции...
– И долго там не задержался. – Тщетно Нейв старался не замечать, как горят у него под ладонями ее обнаженные плечи. – Я был изгоем от рождения – и до смерти останусь изгоем. А ты связалась со мной, чтобы побеситься перед отъездом в колледж и насолить судье.
– Нет! Будь ты проклят...
И в этот миг Нейв совершил, должно быть, один из самых дурацких поступков за целую свою жизнь.
Он поцеловал ее. Впился губами в губы, вжался всем телом в жаркое, податливое тело. Ноги его, обтянутые пропыленными джинсами, сплелись с голыми ногами Шелби. Бедра ощутили мягкость ее бедер. Мужское орудие уперлось в нежный холмик ее лона. Нейв чувствовал, как горит ее кожа под тонкой хлопковой тканью блузки, – чувствовал и проклинал себя за слабость.
Он провел языком по ее губам, но Шелби не открылась ему навстречу. Не противилась, но и не отвечала на поцелуй. Пот ручьями стекал по его спине. По жилам вместо крови струился кипяток. Мужское естество твердело и властно рвалось на свободу. Но сверхъестественным усилием воли Нейв оторвался от ее губ и взглянул в немигающие потемневшие глаза.
– Хватит, Нейв, – произнесла она голосом, леденящим не хуже полярных ветров. – Не знаю, что ты хочешь мне доказать, но считай, что у тебя ничего не вышло.
– Черта с два!
Он уперся руками в стену, зажав ее в ловушку, но Шелби оттолкнула его.
– Неандертальские приемы на меня не действуют. Кроманьонские тоже. Так что давай сменим тему.
- Предыдущая
- 14/77
- Следующая
