RANDOM: В начале конца (СИ) - Драксодий Роман - Страница 22

— Сюда его заманивай! — крикнул я гусю, обезьяной цепляясь за прицеп и подбираясь к пульту управления деформатором.

Третий сразу понял суть плана и начал отступать, изредка возвращаясь к бобру и щипая его за бока. Зубастый бобр злился всё сильнее, пока, в один прекрасный момент, у него из ушей не пошёл дым и он не издал громкий звук паровозного гудка, срываясь в бешеный галоп за птицей. Мне, конечно, могло показаться, но, похоже, гусь грязно выругался и рванул в мою сторону со всех крыльев.

Чем ближе подбегал бобёр, тем страшнее становилось и мне! Его шерсть тлела и дымила, отваливаясь с кусками кожи, а под ней розовел раскалённый металл, из которого поднимались какие-то механические части, раздувая бобра в объёме. Внезапно его голова треснула и разделилась пополам, открывая нашему взору сияющую голубым хрень, зажатую промеж пяти опор-лапок.

Гусь уже истерично верещал, поскольку металлические передние лапы бобра удлинились и методично выщипывали перья из его хвоста, снижая рулёжные характеристики. Третий поднатужился и пролетел раму деформатора насквозь в последний момент, а я включил устройство на сжатие, едва бобр-трансформер запрыгнул в прицеп и споткнулся о всякий хлам.

Теперь стало понятно, почему на деформаторе висело предупреждение не совать конечности в рабочую зону — металлического мутанта начало сжимать в размерах, вместе со всем нашим барахлом, однако это не оказало существенного влияния на работоспособность бобра и теперь он переключился на меня, протягивая свои манипуляторы и медленно пробираясь через баллоны, ключи, пакеты и сумки.

Но, всё же, ему плохело с каждой секундой, о чем свидетельствовала вернувшаяся гравитация и громкая, забористая ругань Второго, доносящаяся сквозь треск веток.

Гусь рухнул поодаль и только нецензурно шипел разглядывая ощипанный хвост, а я, видя что процесс сжатия идёт слишком медленно, наобум покрутил ручки и пощёлкал несколькими переключателями, надеясь, что проявится функция экстренного прессования терминаторов.

Тут же всё, что было в рабочей зоне деформатора, начало сливаться в единую массу, втягивая бобра в самый центр, но он упорно продолжал тянуть ко мне последнюю лапу, пока неведомый источник питания на месте его головы не прекратил светиться и кошмарный робот-бобёр застыл неподвижно.

Я выключил устройство и, облегчённо выдохнув, оглядел сферу с торчащей из неё металлической лапой, подозрительно чувствуя себя Сарой Коннор.

Большинство вещей пропали, став частью этой массы из тушёнки, кубиниума, бобра, газовых баллонов, одежды, прокладок, шлангов, гаечных ключей и резиновой лодки.

Я понял, что уже устал от этого безумного дерьма. Прихромавший расцарапанный Второй и ощипанный гусь всем своим видом демонстрировали полную солидарность со мной и я, вынув папиросу и протянув одну Второму — Третий отказался —, прикурил и сплюнул на землю:

— Нахер! Встаём на привал, поправляемся, ломаем кубы и мастырим полезные хреновины, чтобы не сдохнуть в этом безумном мире!

Мои согласно закивали.

Сказано — сделано! Одев Второго, мы разобрали наш поезд и переехали на квадратную полянку оставленную кубом с «мерсом», где за несколько часов соорудили ограждение из стволов елей, просто складывая их наподобие сруба, без особой подгонки, а срезанными ветками скрыли всё это дело со всех сторон, оставив небольшой проход со стороны леса.

Гуся отправили разведать ближайшие источники воды и осмотреть окрестности на предмет хищников и подозрительных существ, а я занялся рытьём нужника в самом дальнем углу, пока Второй сортировал наше барахло и раскладывал его на землю по категориям, поскольку кто бы что не говорил, а любой лагерь начинается с обустройства отхожего места.

Чтобы не делать лишней работы и не придумывать будку для туалета, я просто отрубил моторный отсек и половину салона у «мерса», поставив то, что осталось над ямой, срезанной частью к стене, и прорезал мечом отверстие сквозь дорогущее водительское сиденье и высокотехнологичное днище.

— Ща заценим! — устало усмехнулся напарник и полез в агрессивно-спортивную будку туалета, прихватив с собой рулон бумаги.

Пока он проводил тест-драйв, я выкопал две ямки под Дакотский бездымный костёр и разжёг огонь, поставив на него два котелка с водой и чайник. Присел в дверном проёме буханки и закурил, удовлетворённо оглядывая наш лагерь.

Как решим проблему с водой, организуем душ и стирку, но, в любом случае, в планах маячило задержаться тут как минимум на пару недель, чтобы все раны зажили, да и путешествовать во время долгой ночи «так себе» удовольствие.

Поскольку спешить нам было некуда, а всё и везде будет примерно одного, высокого, уровня опасности, то не стоит продолжать путь в неизвестность, не подготовившись как следует и не обзаведясь преимуществом, тем более, что у меня, вроде как, есть повышенный шанс на получение суперсилы!

Гусь не вернулся.

Если по началу и были надежды, то через пять часов мы пришли к неутешительному выводу — кто-то сожрал Третьего. В противном случае мы понятия не имели, где можно шляться столько времени, за которые мы успели перекусить, забинтоваться и по очереди вздремнуть, при условии, что ближайшая, нанесённая на карту речушка, была всего полукилометре от нас.

От потери члена команды было немного грустно, но, привязаться к нему по настоящему, лично я, не успел, пусть это и выглядело как предательство, учитывая, что его сознание, возможно, было копией моего. Но, сколько не размышляй, гуся это не вернёт и никак не поможет нам решить насущные проблемы.

А самой насущной проблемой была вода и мы, взяв одну винтовку и топор, отправились в глубь тёмного леса, где довольно быстро обнаружили небольшой, запруженный родник, в котором плавали гусиные перья. Тут явно что-то жило, причём довольно могучее, раз сумело справиться с разумным супергусем и я, преисполненный праведного гнева, подобрал подгнившее бревно и метнул его обитателю прудика.

— Гигантские бульбы пошли над водою, и что-то большое со дна поднялося… — прорычал я строчку из репертуара «Красной плесени» и дал очередь по полуметровой, мутировавшей голове гадюки обыкновенной, поднявшейся наверх.

Смертельно раненая тварь бросилась в мою сторону, но я отскочил вбок, а Второй рубанул секирой, моментально обезглавливая извивающееся тело. Когда она затихла, мы положили её голову неподалёку, собрали перья Третьего и воткнули их в глазницы, соорудив жутковатый памятник храброму гусю.

Покурили, почтили память и подумали о способах доставки воды. В итоге решили не маяться дурью с вёдрами, а сразу собрать водопровод из деревянных труб с простенькой водонапорной башней и ручным насосом, поскольку планировали исключительно есть, спать и выздоравливать.

Выпотрошили змею подальше от воды и взяли с собой, поскольку валяная «змеятина» очень недурна с красным перцем. Вернулись на базу и начали терзать деформатор, загружая в него ёлки и делая из них трёхметровые, тонкие, но плотные трубы, сведённые на небольшой конус, чтобы одна сторона входила в другую. На пробу соеденив одну пару и убедившись, что концы сидят плотно, загрузили прибор под завязку и сели на перекур:

— Надо бы попробовать твоё условие с усложнённой активацией.

— Надо бы, — кивнул я, отпивая из кружки чаговый чай. — Как будем усложнять? Глаза завязать?

— Хрен его знает — слишком просто, — сплюнул Второй, поднимая грудь руками и подгибая майку, чтобы она попала между кожей, поскольку там ему постоянно «преет и натирает». — Давай так: завязываем тебе глаза, я отношу кубик подальше и говорю тебе куда идти и когда бить.

— Звучит тупо, но под условия подходит, — усмехнулся я. — Но, сперва мясо!

— Сперва мясо!

Как обладатель женских первичных половых признаков Второй был поставлен на разделку, а я, как истинно мужская половина команды, выбрал место под коптилку и занялся рытьём земли, да сборкой коптильного шкафа при помощи деформатора. Через пару часов мы закончили — развесили полоски посыпанного перцем мяса на крючках и запалили небольшой костерок из свежего дерева в яме, откуда дым уходил в шкаф по подземному дымоходу, где успевал остыть.