Сенши Кагори (СИ) - Самылов Алексей Леонидович - Страница 27

— Вот тут, — Мэй коснулась груди, там, где юката расходилась, образуя волнующую ложбинку. — Так тепло. И хорошо.

Ее губы тронула неуверенная, но радостная улыбка.

— То есть вот зачем это делают! — выдала она. — Теперь понятно! А то я все думала, зачем?!

Юкио выдохнул.

— Да уж, — выдал он. — Мэй… Мне бы встать.

— А можно я так еще посижу?! — тут же взмолилась девушка. — Братик?! Можно? Можно? А?

— Мэй, я же… описаюсь тогда, — несколько натужно улыбнулся Юкио.

— Ой! — спохватилась девушка. — Прости, прости!

Девушка подскочила. Вот же у нее энергии! С утра уже скачет. Юкио же сразу сел. Потому что ему не надо сейчас вопросов, типа «А что это у тебя такое, братик? Дубинка?»

— Слушай, Мэй, — заговорил парень. — А у тебя как со школой?

Просто надо было отвлечь. Ну, не хотелось ему отвечать на неудобные вопросы.

— О-о, я очень хорошо учусь! — девушка гордо задрала подбородок. — Я… Ну, до этого…

Тут Мэй сделалась грустной.

— А теперь мне надо будет догонять, да? — вздохнула она.

— Как и мне, — ответил парень. — Мэй, мы с тобой оба несколько отстали. Так что не волнуйся, будем вместе заниматься.

Мэй несколько мгновений молчала.

— Юкио, — парень вскинул голову, потому что Мэй впервые за эти дни назвала его по имени. — А ты… Тоже, да?

И про свои… болезни они тоже пока не разговаривали. Что в этом приятного?

— Тоже Мэй, — спокойно ответил парень. — Может быть, именно поэтому нам… Мы так подходим друг другу. Так, я сейчас выйду, а ты переодевайся.

— Я тоже выйду, — деловито отозвалась девушка. — Мне надо душ принять. Кицунэ должна всегда быть чистой! Так бабушка говорит.

— Ну, или так, — кивнул Юкио.

Часом позже. Поместье Кагори. Чайный домик

Кагори Рэйден и его жена Юмико уже уехали в клинику. Эта клиника «Шиньёдже Кагори» являлась основным источником легального (то есть нормального с точки зрения хёджинов) дохода семьи Кагори. Не клана, а именно семьи. Остальные тоже разъехались и разбежались по делам. Те, кто были взрослыми, в большинстве своем работали в той же клинике или в каких-то фирмах ее обслуживающих. Эйка и Шихо ходили на курсы, им скоро (в конце сентября) поступать в школу. Которая, опять же, имела медицинский уклон и спонсировалась клиникой Кагори. Но вообще в этой клановой школе: «Высшая Школа Ашия»; учились все окрестные клановые дети. Кстати, Кагори Кейко там преподает литературу, а Мацуи Иори (Муж Аяко, дочери Кагори Юмико) там же историю.

В чайном домике собрались все взрослые, которые остались в поместье. То есть Кагори Мию, Ёси Хэруко и Сенго, мать Юкио.

— Сенго, — говорила Мию-сан. — Твой сын демонстрирует очень стремительную динамику, после того, как они с Мэй нашли друг друга.

Женщины сидели около чайного столика, на котором стояли пиалы и чайничек.

— Это меня даже немного пугает, — тихо произнесла Сенго. — Юкио… Словно хочет компенсировать эти два года. Он раньше имел более… тихий нрав.

— Ага, то есть ваш Юкио отличается от себя прежнего, да? — произнесла Хэруко. — Это хорошо.

— Хорошо? — недоуменно спросила Сенго.

— Да, Сенго, это хорошо, — подтвердила Мию-сан. — Он прошел инициацию. Да-да, все таки прошел, он же вышел из Ракша. Пусть и гораздо позже. И должен был измениться.

— И как-то… хм, парировать свои изменения, — добавила Хэруко. — Я не знаю, какой была ты, Сенго, до инициации…

— Изменения были, — с легкой иронией заметила Мию. — И довольно резкие.

Сенго слегка смутилась. Просто именно после инициации, практически сразу, она познакомилась с Юрием Юсуповым. Раньше ей столь активные и даже можно сказать, порывистые мужчины, тем более не японцы, как-то не заходили. Сенго дружила в юности с Ясухито Тадзимой, скромным юношей из клана Ясухито. И она до сих пор… испытывала муки совести, понимая, что Тадзима после ее поступка, был… огорчен.

— Ну, тогда ты можешь оценить, что происходит с Юкио, — Хэруко взяла пиалу. — Но лично я ничего такого не вижу. Пока. Разве что… У него очень неплохая выдержка. Такую встретишь не у каждого взрослого.

Со стороны другого берега пруда донесся смех. Мэй, что-то объясняла Юкио, тыкая в сторону пруда. Парень озадаченно смотрел на нее. Девушка была в юкате, потому что обычной, не больничной одежды, у нее не было. Да и у Юкио тоже был традиционный самурайский гардероб. Сенго было не до того, чтобы одежду покупать.

— Мию, — заговорила Хэруко после паузы, во время которой они все смотрели на прогуливающуюся парочку молодых людей. — Зачем я здесь?

— Разве ты не сама хотела остаться? — продолжая смотреть на Юкио и Мэй, ответила Мию-сан.

Хэруко посмотрела на Сенго, чуть усмехнулась. А мать Юкио как-будто не слышала последних слов.

— Я давно живу, Мию, — произнесла Хэруко. — И понимаю, что я… носитель информации, которую, по крайней мере пока, надо сохранить в тайне. Ума поняла мало, если вообще что-то поняла. Она у меня не слишком чувствительная… и не очень наблюдательная. Про Мэй я знаю все. То есть дело в вашем парне.

— Ты свободна в том, где быть, — спокойно ответила Мию-сан.

— В этом я даже не сомневалась, — Хэруко улыбнулась. — Но мой вопрос, зачем я здесь, Мию. Я тебя достаточно хорошо знаю. Ты, да и я тоже, никогда бы не стали терпеть на своей территории ту, которая хотя бы приблизительно равна по силам. Это против нашей природы. Иначе бы кицунэ жили вместе. Итак, зачем я нахожусь в твоем выводке, Себунтеру?

Кагори Мию ответила не сразу. Она тоже взяла пиалу с чаем.

— Сособо, мне уйти? — негромко спросила Сенго.

(Сособо — уважаемая, старшая бабушка, прабабушка)

— Нет, — голос Мию-сан был властный, жесткий. — Это касается твоего сына. Ты должна это знать.

Сенго склонила голову, в знак того, что поняла.

— Все просто, Джинсоку, — произнесла старшая Кагори. — Я не знаю, кто такой Юкио.

Сенго с ошарашенным лицом покосилась на Мию. Хэруко чуть нахмурилась.

— Когда кицунэ, все-таки, объединяются, Джинсоку? — продолжала Мию-сан. — Когда готовы терпеть что угодно и кого угодно. И…

Женщина усмехнулась.

— Не требуется никаких клятв и гарантий…

— Да, мне очень интересно, Себунтеру, — натурально оскалилась Хэруко. — Парень, который сам ходит на Тотум…

— И иногда приходиться закрываться от него, — с таким же хищным видом добавила Мию.

— Да, закрываться мне, кицунэ с шестью хвостами, от мужчины! — сощурилась Хэруко. — Да меня бы выгоняли, я бы не ушла! А как ты остальных от него закрываешь? Может же получиться… несколько аморально.

— А как ты думаешь, почему я согласилась на твою внучку рядом? — сощурилась и Мию. — Конечно, и это не слишком… пристойно, но Мэй компенсирует его прану.

— Перетягивая ее на себя! — слегка возмутилась Хэруко. — Себунтеру, Мэй же реально еще ментально не созрела!

— Думаю, ее взросление… к сожалению, будет идти очень быстро, — сухо произнесла Мию-сан. — Но и другого варианта нет, как ты понимаешь. Их не получиться разлучить, они же только-только друг друга запечатлели… И прекращай называть меня Себунтеру, ты же знаешь, я терпеть не могу это прозвище!

— Не требуй от кицунэ, чтобы она стала собакой, — фыркнула Хэруко…

… - Я не хочу становится кицунэ, — произнесла Мэй.

Они с Юкио шли вдоль пруда, в том месте, где деревья скрывали их от… наблюдения.

— Хм, ты человек, Мэй? — спросил Юкио.

— Что ты… конечно, но, что… — непонимающе хмурясь, заговорил девушка.

— Ты не можешь стать деревом, правда? — усмехнулся парень. — По желанию. Поэтому не можешь перестать быть кицунэ.

— Ты не понимаешь! — воскликнула Мэй. — Бабушка все время занята! Мама говорила, что она видит больше своих больных, чем ее, свою дочь! Я не хочу быть такой!

— Будь не такой, в чем проблема? — выгнул бровь Юкио.

— Но… — Мэй озадаченно замолчала. — А так можно?