Синдзи-кун и парадокс Абилина (СИ) - Хонихоев Виталий - Страница 16

— Вольно, лейтенант. — майор Иошинори машет рукой: — садитесь. У нас сегодня гость. — вслед за майором в дверь зашел пожилой японец среднего роста, с волевыми чертами лица и умными, пронзительными глазами.

— Здравствуйте. — кланяется японец: — мне сказали, что это вы проводили операцию, Сатору-сан.

— Да, совершенно верно… — Сатору секунду поколебался, так как не знал как обратиться к вновь прибывшему. Он был в гражданской одежде, брюки, пиджак, но выправка явно была военной — прямая спина и осанка выдавали отставного кадрового вояку. Обычно в такой вот паузе собеседник представлялся, кто и откуда, тогда сразу становилось ясно, как к нему относиться и обращаться, но сейчас… сам вновь прибывший промолчал, а майор Иошинори только глаза в сторону отвел. По уставу и по инструкции Сатору вообще не имел права разглашать детали операции тем более — постороннему гражданскому, который даже не представился, но его присутствие в сопровождении майора означало …

— Совершенно верно, господин майор! — нашел выход из ситуации Сатору, обращаясь к своему непосредственному начальнику. Раз уж тот допускает такой вот бардак.

— А скажите, мне, Сатору-сан, не заметили ли вы чего необычного на месте, где пропал сигнал датчика геолокации? — спрашивает незнакомец, Сатору смотрит на свое непосредственное начальство, майор кивает головой — мол можно отвечать.

— Поведение оперативников «Антимагии», господин майор! — отвечает Сатору. Его на мякине не проведешь, что может подойти под определение «необычное» — да все что угодно. Поэтому и ответ должен быть как можно более общим. Было ли что-то необычное — было. Что именно — не знаю, но было необычно.- Но ни тела, ни датчика на месте вы не нашли и прибор также перестал улавливать сигналы?

— Так точно, господин майор! Сломался наверное!

— Этот датчик будет передавать сигнал даже со дна Марианской впадины, или из жерла вулкана. Он будет передавать сигнал даже с поверхности Солнца… какое-то время. Его почти невозможно уничтожить и если его уничтожать — то сработает механизм самоуничтожения. А если бы такой механизм сработал бы, то уверяю вас, Сатору-сан, вы бы увидели это еще при подлете к городу. Что же до прибора… — незнакомец качает головой: — то он исправен. Как вы думаете, что произошло на месте?

— Не могу знать, господин майор! — кричит Сатору, выпучивая глаза и краснея от натуги. Проявлять лишний ум там, где не спрашивают… а особенно — если спрашивают — это верный путь к неприятностям.

— Хм. — говорит незнакомец и поворачивается к майору Иошинори: — а они у вас и правда отменные служаки.

— А то! — сияет майор: — лишних мыслей у бойца быть не должно. Все как боевой молот — решительны и дерзки. Только так и никак иначе!

— Хорошо. — говорит незнакомец себе под нос: — хорошо. Что же, больше я вас не задерживаю, а этих… — он кивает на Сатору и Трэвиса: — наградите что ли… и подписку возьмите.

— Осмелюсь доложить, у каждого из бойцов отряда и так есть подписка о неразглашении! — майор чуть из штанов не выпрыгивает, так ему хочется угодить незнакомцу. Сатору думает что этот незнакомец — большая шишка, раз Иошинори так перед ним стелется.

— Возьмите еще раз. — бросает незнакомец и выходит. Вслед за ним семенит и майор. Они с Трэвисом остаются в помещении оружейной комнаты одни. Некоторое время царит молчание.

— Ни хрена себе. — говорит вдруг Трэвис: — ты узнал его? Это же сам Масадзи Китано!

POV Нисимура Акира

Карпов было жалко. Про королевских карпов кои ходят разные слухи, и что удачу приносят, что владелец пруда с такими рыбками будет исполнен силы воли, как карпы, плывущие против течения, что живут они едва ли не сто лет, а теперь, кто разменял первую сотню лет — отращивают себе второй хвост, приобретают способность принимать облик человека и давать мудрые советы. Акира вздохнула, повернулась к Читосе, которая сидела за рулём автомобиля и приготовилась извиняться за то что хочет поговорить с Джиро-сама наедине.

— Ой, да не переживай, Акира-сан. — отвечает Читосе: — я же знаю, какие у вас со стариком отношения. Подожду в машине.

Акира кивает в знак признательности и выходит из автомобиля. У ворот поместья её встречает помощница Джиро, эта стерва-гидрокинетик Кика. Она кланяется, пряча глаза и делает приглашающий жест рукой. Акира так же молча проходит мимо. Она и сама знает куда. За всё эти годы работы с Джиро-сама, она изучила его повадки так, что совершенно уверена в направлении. После обеда старик спал, недолго, минут пятнадцать, а потом неизменно садился в комнату с раздвижной стеной и, если позволяла погода — любовался сливовым садом. В это время он был добрее обычного и можно было подойти к нему с просьбой. И хотя Акира давно уже не является его подчиненой — она по старой привычке подобрала время, когда старик пил свой зелёный чай в комнате с видом на сад. Она вздохнула и остановилась перед раздвижной дверью с нарисованными на шёлке драконами. Надо успокоиться. Выдохнуть. В конце концов они теперь на равных, нельзя волнение выказывать. Да и просьба в общем пустячная, подумаешь онсэн арендовать, они могли себе позволить снять любой другой, роскошный, со всеми дополнительными услугами и в любом месте. Но лучше будет, если они все-таки договорятся с Джиро, потому что такие вот мелкие просьбы — упрочняют отношения. Попроси о пустячной услуге, окажи услугу взамен и вот вы уже ближе. А с гокудо сейчас нужно хорошие отношения поддерживать, хоть какое-то направление в порядке держать. Остальные не поймут, вон и Майко на старика вызверилась, мол давайте в другом месте арендуем, опять к Джиро на поклон пойдёшь и всё такое. Даже Син уточнил, всё ли хорошо и что сейчас и правда не обязательно к оябуну ходить.

Акира не признавалась даже сама себе, но она скучала по старому Джиро, по его вечной полуулыбке, его стариковский мудрости и старым денькам, когда она была молодой и дерзкой выпускницей Тодай, только начавшей свой путь в гокудо. Она усмехнулась, вспоминая, как в первый же день захотелось набить себе на всю спину или грудь — дракона или черепаху и как Джиро-сама надрал ей уши, поймав в тату-салоне. Пойми, А-чан, говорил он ей, ты пойдёшь далеко, у тебя потенциал, ты не похожа на обычных парней и девочек с улиц, пределом мечтаний которых стать кумагасира и жрать от пуза сакэ в местной рыгаловке. У тебя — амбиции, у тебя — способности, ты через десять лет будешь в правительстве заседать, а у тебя на всю спину — метка гокудо. Нет, и думать забудь, я запрещаю, сказал Джиро-сама. В память о том дне у нее осталась тёмная точка под левой грудью, начало работы тату-мастера, чём-то похожая на родинку и исчезающая, когда она нагревалась выше определённой температуры. Видимо такая особенность. Она решила не выводить эту точку, это была её татуировка семьи, её метка гокудо. Говорят, вы можете вывезти девушку из деревни, но не можете вывести деревню из девушки. Так и с гокудо — бывших якудза не бывает. И если даже вы не опознаете их в публичной бане по отсутствии одной фаланги мизинца, или по татуировке, если вы сами были в гокудо, вы узнаете своих. Акира вздохнула ещё раз и раздвинула двери в стороны, чтобы поклониться.

— Добрый день, Джиро-сама. — говорит она, приветствуя старого оябуна. Джиро выглядит изрядно постаревшим, его лицо испещрили глубокие морщины, глаза слезятся, словно от дыма его трубки, но уж кто-кто, а Акира прекрасно знает, что от дыма глаза старого оябуна в жизнь не слезились. Что-то расстроило старика, думает она, а ещё и я ему второй дом уже сожгла, карпов сварила пруд испоганила... Доставила в общем расстройств и проблем. И, хотя уже извинилась, но все равно неудобно.

— И тебе доброго дня, Акира-сан. — никаких больше "Акира-тян" или тем более "А-чан". Акира вздохнула. Один раз в жизни она назвала старика "Джиро-сан" и с тех пор ни разу не решалась. Он по-прежнему был для неё Джиро-сама, что бы ни было, как бы высоко она не взлетела. А вот сам оябун теперь обращался к ней только так. Акира-сан. Как будто они чужие друг другу.