Мент. Инспектор угрозыска (СИ) - Дашко Дмитрий - Страница 22

— И как результаты?

Райнер пожал плечами.

— Ничего интересного или такого, что могло бы пролить свет на её исчезновение. В материалах есть подробная опись, — он похлопал по портфелю.

— Хорошо, учту. А как она исчезла, кто видел последним и при каких обстоятельствах?

— Ну как… как… Она вышла на работу в половину восьмого утра, попрощалась с хозяйкой. Дворник видел, как Лаврова выходила из подъезда, даже поздоровался. Никто к ней больше не подходил и не разговаривал. Свернула за арку и на этом все наши знания о ней заканчиваются. Как в воду канула, — посетовал Райнер. — До школы так и не дошла, хотя, как все твердят в один голос, Лаврова была очень ответственной и работой дорожила.

— То есть должно было произойти нечто из ряда вон, чтобы она не явилась на занятия?

— Да. В общем, не в её это складе характера, потому все разом забили в колокола.

— Боря, а теперь как на духу. — я внимательно посмотрел на чекиста. — Скажи, могла быть утечка по вашей линии?

— Это ты на что намекаешь? — Борис, конечно, понял меня, но разом выходить на откровенность не хотел.

— Намекаю на то, что не мог ли кто-то из наших внешних врагов или внутренней контры узнать о ваших планах насчёт Лавровой и вывести её из игры? В свете истории с покушением на товарища Гаврилова, мне эта версия не кажется абсурдной, — открыл все карты я.

Райнер задумчиво сделал глоток из стакана и ответил не сразу.

— Георгий, я мог бы ответить тебе, что это не твоего ума дела, но коль начальство решило посветить тебя во все детали, то я тебе скажу так: да, мы тоже рассматриваем версию о крысе в нашем отделе. Не знаю, на кого она работает — непосредственно на Детердинга или на иностранную разведку, но со счетов мы это не сбрасываем. Правда, сам Детердинг ведёт себя на удивление спокойно, не дёргается, отставку невесте не даёт. И это нас очень смущает. Тем не менее, мы уже начали внутреннюю проверку. Если она принесёт результат, мы тебе обязательно сообщим об этом. Только эту часть работы ты оставь нам, а сам займись более приземлёнными версиями.

— Лады, — кивнул я.

Меньше всего мне хотелось заниматься шпионскими играми. Недавней схватки с отделом Бокия хватило всерьёз и надолго.

— Если всё-таки нащупаешь что-то по нашей линии — дай нам знать, а сам отойди в сторонку. Иначе напортачишь, — предупредил Райнер.

— С большим удовольствием поручу вам это удовольствие! — признался я. — Сами чистите свои конюшни, мне и без этого работы хватает.

— Приятно иметь дело с понимающим человеком, — улыбнулся Райнер. — Ну что — по коням?

— По коням!

— С чего начнём?

— С того, откуда всё началось — с квартиры Лавровой.

Райнеру не очень хотелось влипать в такое тягомотное дело, как осмотр помещения, тем более, его уже проводил Гаврилов, но перечить чекист не стал.

Проживала потеряшка на Большой Ордынке, неподалёку от красивого здания с портиком и колоннами.

— Бывшая третья женская гимназия, — показал Райнер. — Здесь когда-то и училась Лаврова. Правда, семья Ольги раньше жила в другом месте, квартиру их сначала уплотнили, а потом, после смерти матери, Ольгу выселили. Теперь вот комнату снимает.

— Неужели зарплата позволяет? — жильё в Москве было дешёвым разве что в период военного коммунизма, да и то относительно.

Во времена НЭПа цены росли как на дрожжах.

— От родителей осталось кое-какое наследство, вот и проедает потихоньку, — сообщил Райнер.

— Так может позарился кто? — замер я.

— Брось. Хозяйка сказала, что все вещи на месте. Да там особо ценного, если по правде говорить, ни шиша не осталось.

— Посмотрим, — вздохнул я.

Дверь в квартире приоткрыла сама хозяйка квартиры — дородная женщина лет пятидесяти в шёлковом халате, расписанном какими-то азиатскими узорами. На голове у неё были накручены бигуди. Сама дверь оказалась на цепочке.

— Уголовный розыск, — представился я. — Мы насчёт гражданки Лавровой. Разрешите пройти.

Афишировать ведомство Райнера я не стал. Захочет, сам сообщит.

— Удостоверение покажите, молодые люди, — потребовала хозяйка. — А то ходют тут всякие…

Она демонстративно фыркнула.

— Конечно, гражданка, — я помахал у неё перед носом «ксюхой».

— Вы тоже, — велела та Райнеру.

Борис со вздохом показал книжицу.

— ГПУ! — судя по реакции женщины чекистов она боялась куда больше, чем моё ведомство.

В сию же секунду цепочка была снята, а дверь широко распахнулась.

— Проходите, товарищи. У меня от советской власти секретов нет, — радушно улыбнулась квартирохозяйка.

Мы вошли в светлый коридор.

— Шляпы и верхнюю одежду можете оставить здесь, — она приоткрыла шкафчик, в котором висели несколько «плечиков» и была гардеробная полка для шляп.

Женщина покосилась на нашу обувь.

— И снимите ваши ботинки, пожалуйста. Я недавно вымыла пол. Сейчас я дам вам домашние тапочки.

— Тапочки — это святое, — улыбнулся Райнер.

Мы послушно переобулись.

— Я могу вам чем-то помочь? — спросила женщина.

— Как вас зовут? — поинтересовался я.

— Вера Михайловна Скарабей, — откликнулась та.

— Вера Михайловна, мы пришли, чтобы осмотреть комнату вашей жилички, а потом, переговорим с вами. Надеюсь, вы не против? — излучая тонны вежливости, произнёс я.

— Ну, конечно! Как я могу быть против! Олечки уже несколько дней нет дома, я страшно переживаю за неё! — всплеснула руками хозяйка квартиры.

— Спасибо, Вера Михайловна. Покажите, пожалуйста, комнату Ольги.

— Вот здесь, — указала хозяйка и сама же распахнула перед нами высокую белую дверь.

Мы вошли в комнату. Сразу чувствовалось, что тут живёт одинокая и хорошо воспитанная девушка: в помещении царили порядок и просто стерильная чистота, а от начищенного до блеска паркета слепило глаза.

Я осмотрелся. Богатой обстановку не назвать, но всё, что нужно имелось: платяной шкаф, книжные полки, кровать, несколько стульев, комод и прочая домашняя утварь.

— Я начинаю по часовой, ты против, — разделил обязанности я с Райнером.

— Что ищем?

— Всё, что может оказаться любопытным. В первую очередь, конечно, дневник. Такая барышня просто обязана его вести.

Райнер кивнул.

Я распахнул дверцы платяного шкафа. В нос сразу шибанул запах нафталина, напомнив мне о детстве. Так когда-то пахли вещи моих родителей, спрятанные на долгое хранение.

Пробежался по полкам, проверил не самый роскошный гардероб учительницы: строгое классическое платье, блузка, две юбки, поеденная молью шуба. Ночные сорочки, интимные принадлежности дамского туалета… Я не пропустил и их.

Ничего, что могло бы пролить хоть немного света на причину исчезновения Ольги.

Захлопнув шкаф, перешёл к комоду и сразу же первая находка. Привычка хранить в постельном белье самое ценное родилась отнюдь не в двадцать первом веке.

Я достал что-то вроде кожаного мешочка, запустил в него руку и извлёк оттуда несколько металлических кругляшей. Посмотрел на первый и не поверил своим глазам.

Твою дивизию! Эта находка была всем находкам находка. И меньше всего я ожидал найти её в квартире обычный школьной училки. Впрочем, учитывая специфику времени, куда я попал, невозможное возможно, как говаривал Пётр Первый, а эта вещь была самым непосредственным образом связана с его потомками.

— Борис, посмотри, — позвал я чекиста.

Тот оторвался на секунду.

— Ну?

— Ты что — не видишь? Старинные монеты. И особенно одна из них, вот эта! — показал я.

— И что с того? — пожал плечами Райнер. — Тоже мне, открыл Америку! Гаврилов тоже их нашёл и в описи отразил. Ты внимательно её прочти — «в комоде между стопками постельного белья обнаружено несколько старых монет. Одна из них чеканки тысяча восемьсот двадцать пятого года, предположительно серебро, на монете изображён мужской профиль, подписанный как император Константин Первый», — показал хорошую память Борис, процитировав протокол описи. — Так?