Дикий наездник - Торп Гэв - Страница 49

Нуаду побежал по центру барки, разя медленно покидающих стазисные стойки согбенных воинов.

Копье мерцало энергией, на его лезвии шипели капли живого металла, пытающегося слиться воедино с обезглавленными или расчлененными некронтир за спиной у Нуаду. В искрах отказывающего стазисного поля он снес голову последнему пассажиру барки. Дикий лорд бросил взгляд в сторону и увидел, как под залпами «Соколиц» и «Огненных призм» на землю падают другие ковчеги, рассыпая пламя и изломанных воинов, а их разваливающиеся остовы полосуют залпами кружащие эскадрильи диких наездников.

Жидкий металл у него под ногами начал плавиться, когда ковчег запустил протоколы отзыва. В считаные мгновения машина должна была вернуться в подземное хранилище, прихватив с собой Нуаду.

Ощутив приближение Б’сайннада справа, дикий лорд вскочил на одну из похожих на ребро переборок, что удерживали некронтир, прыгнул, не оглядываясь, и изящно приземлился на платформе промчавшегося мимо «Алеана». Спустя удар сердца ковчег пропал.

Между тем по широким рампам пирамиды шагали когорты воинов, а мерцание порталов монолитов возвещало о скором появлении новых некронтир. Тем не менее воинство диких наездников из Сайм-Ханна прорвалось, и теперь от цели их отделяли только чистый воздух и земля.

Нуаду вспомнил пограничные столбы по своему прошлому визиту, хотя тогда они были еще неактивными. Семь тонких башен потрескивали энергией некронтир, временами соединяясь похожими на молнии разрядами. Они предназначались не для защиты — по крайней мере, не в привычном смысле, — поскольку Нуаду видел, что корабли альдари без проблем входят во внутренние пределы комплекса гробницы. Впрочем, он все равно опасался, что его вместе с Б’сайннадом поглотит убийственная вспышка, когда они на скорости преодолевали периметр гробницы. Тревожное чувство, которое он испытал еще в первой экспедиции, — такое, как будто выворачивает наизнанку, — усилилось десятикратно. На мгновение его сознание также исказилось, одновременно сжавшись в невозможно маленькую точку и безгранично расширившись.

Б’сайннад ощутил то же самое и на миг потерял управление над «Гадюкой», но пришел в себя как раз вовремя, чтобы не дать машине врезаться в землю.

За барьером свет был совершенно иным, с охряным оттенком. Там, где всего миг назад альдари дышал прохладным воздухом Агариметеи, теперь его легкие опалил жар. Вокруг него с воем замедлялись и кружились «Рейдеры» и «Волновые змеи», а сзади резко затормозили дикие наездники, следом за ним вошедшие в потустороннее царство.

— Где мы? — спросил Б’сайннад, сбрасывая скорость.

Вопрос пилота убедил Нуаду в странности обстановки, подтвердив, что пейзаж и впрямь резко изменился. Впрочем, сама местность осталась прежней. Пирамида и ее окрестности были теми же, вот только лес сменился сухой пустыней, а небо затянули клокочущие пылевые облака, накатывающие на защитные экраны.

— Думаю, лучшие спросить, в каком мы времени… — прошептал Нуаду.

Внимание Иврайны переключалось между неподвижным Эльдрадом Ультраном, оглядывающим мерцающую пирамиду, и возобновившимся боем, что разгорелся по периметру могильного комплекса. Шипение сюрикенных катапульт и треск гаусс-пушек добавляли сцене дисгармоничный фоновый шум. Время от времени взгляд притягивала к себе золотая пирамида и колеблющиеся на ее поверхности руны, но провозвестнице никак не удавалось понять смысл сменяющихся письмен.

Позади Иврайны среди багровых воинов Иннеада стоял алый отряд клана Огненное Сердце, с интересом разглядывающий местность. Нуаду не сводил глаз с пирамиды, возможно, заново переживая момент ее пробуждения либо завороженный видом сооружения. Найалл и его провидец, Алиаса, о чем-то тихо переговаривались, пока вождь клана выпивал очередной поддерживающий эликсир. Снадобье практически не подействовало на слабеющего лидера, хотя Иврайна ощущала в нем трепетание и прилив психической энергии.

Иврайна перевела внимание на Эльдрада.

— Их можно расшифровать? — спросила она, зашагав в развевающемся платье по центральной площади, — единственная, кому хватило смелости обратиться к ясновидцу.

+Это учтивый способ спросить, могу ли я это сделать.+

— Они кажутся очень знакомыми, — произнесла Друткхала. — Эти надписи больше напоминают мне идеограммы друкари, чем руны рукотворных миров.

— Да. — Присутствующие встрепенулись, услышав Эльдрада. Его голос резонировал даже без усиления вещательным устройством в шлеме. Ясновидец кинул взгляд на Кровавую Невесту, и его глазные линзы засияли золотом. — Что в них говорится?

— Я не могу их прочесть, — призналась Друткхала.

— Попробуй догадаться.

Кровавая Невеста покачала головой:

— Не могу. Для меня этот текст бессмысленный.

— Однако он был написан альдари, пусть и в древние времена.

— У нас нет времени на эту занимательную, но бесцельную беседу, — заявил Визарх, кивнув на разыгравшийся неподалеку бой. Иврайна заглушила поступающие в вещательную бусину сведения, но все равно живо могла представить, как каналы связи полнятся приказами и докладами тех, кто бился насмерть у границы хранилища. Ее сородичи умирали, и души их оставались заключенными в темнице хладеющей плоти — антипсихические обереги некронтир были достаточно мощными, чтобы удержать душу в ее физическом воплощении. Гудение, исходящее от вражеских солдат, когда они переносились в склепы воскрешения, походило на отчетливые и внезапные всплески помех, хоть некронтир и не имели душ.

Она снова сосредоточилась на рунах. Желание узнать, что же находится внутри, было почти невыносимым, как и тревожность из-за своего неведения.

— Почему здесь текст альдари? — спросил Нуаду. — Зачем некронтир использовать язык наших предков?

— Незачем, — ответил Эльдрад. — Но можно сказать, что наши предки пользовались языком некронтир или возникшим от него наречием.

— Но ты ведь сказал, что это определенно руны альдари, — указала Иврайна. — Не протоязык, общий для Старейших. Стиль написания древний, но точно нашего народа.

— Тогда, возможно, если мне дадут подумать, я смогу распутать этот лингвистический узел, — проворчал ясновидец, отступив от остальных с воздетым посохом, чтобы его мерцающее навершие озарило письмена. Время от времени он поворачивал голову то в одну, то в другую сторону, словно читая руны наискось.

— Когда мы были здесь в последний раз, Нуаду прикоснулся к пирамиде, — сказала Друткхала, приблизившись к своей госпоже сзади и встав рядом с ней. Она кинула на наследника клана вопросительный взгляд. — Может, ему повторить?

— Только не я! — ахнул дикий наездник. — Разряд отбросил меня через всю площадь, и у меня до сих пор кости болят.

— Но она отреагировала? — Эльдрад стремительно зашагал к Нуаду, указывая на него пальцем. — Ты возложил плоть на поверхность?

— Ладонь, — подтвердил он, сопроводив слова жестом. — На сам рунический металл.

— Интересно, — обронил ясновидец, вновь повернувшись к рунам.

Иврайна следила за его взглядом, пока он осматривал крутые склоны сооружения, но значение рун оставалось для нее столь же непонятным, как и странное стрекотание призраков, что напали на их временный лагерь.

— Ладно, — сдался Нуаду, сгорбившись и зашагав к пирамиде. — Я сделаю это.

Эльдрад посохом Ультамара преградил путь дикому наезднику, когда тот уже собирался пройти мимо.

— Пока не надо, — произнес ясновидец. — Возможно, хранилище пробуждает не столько физическое прикосновение, сколько то, что оно переносит твой дух внутрь нуль-поля некронтир. Мне это совсем не нравится, однако моя душа не так скованна смертной оболочкой, как твоя.

Он оттолкнул Нуаду на несколько шагов назад, а затем полностью повернулся к пирамиде и воздел перед собой обеими руками посох. Вокруг его шлема-призрака образовалось золотое сияние, и Иврайна почувствовала слабейшую задержку психической энергии. Она перевела взгляд с провидца на объект его внимания, отчаянно ища хоть какую-то реакцию на его пси-зондирование.