Азурмен. Рука Азуриана (ЛП) - Торп Гэв - Страница 23

Когда земля задрожала, Иллиатин приподнялся и присел. Вначале он предположил, что это была ударная волна от взрыва, однако дрожь все не унималась. Небеса все темнели, а пятно, уже давным-давно заволокшее солнце и звезды, разрасталось и все ниже нависало над домами. Сперва он решил, что буря одолевает лишь Эйдафаерон, но затем в ужасе осознал, насколько он был не прав. Шторм обуял огромную часть космоса, охватив центральные миры и системы вокруг них. Погибель пришла за всей эльдарской империей.

Неподалеку послышались чьи-то крики и вопли, преисполненные горя и невыносимой боли.

Он опустился на колени и слезно закричал, вытянув руки к небу в надежде утихомирить бурю, что несла с собой смерть. Иллиатин почувствовал на губах вкус крови, текущей из носа, и провел по ним пальцем.

Еле-еле он поднялся на ноги и прохромал пару шагов по дрожащей земле, покачиваясь из стороны в сторону. В отчаянии он остановился посреди улицы. Рядом шла горстка эльдар, которые, не обращая друг на друга внимания, заворожено таращились на бушующие небеса.

Иллиатин посмотрел наверх, и внезапно у него закружилась голова. Разрушенные башни повисли над ним, и ему казалось, будто он смотрел в бездну, на дне которой мерцал свет. В оцепенении он наблюдал, как этот свет подбирался к нему ближе и ближе, и защурился, когда он стал слишком ярким.

Земля колыхнулась и свалила Иллиатина с ног. Он сильно ударился головой и заработал себе рану, из которой мгновенно полилась кровь. Иллиатин вяло перевалился на спину. Свет засиял из разбитых окон и засочился из проемов, окутывая всю планету.

Свет проник и в его голову, резко подняв давление. До этого его разум был свечой, а сейчас он превратился в пылающий костер, который желал вырваться из оков его воли.

По улице прокатилась волна криков, да таких громких, будто испущенных каким-то зверем. Та девушка, которая изранила себя ногтями, вопила и билась головой о стену, безудержно трясясь.

Внезапно она развернулась и взглянула безумными глазами на Иллиатина. Ее лицо было страшно изувечено, а сломанные кости торчали из рваных ран. На мгновение ее приступ ушел.

Все утихло. Земля успокоилась, а свет продолжал заливать каждый уголок. Всепроникающее сияние размыло весь мир перед его глазами.

Затем под звук раскатистого и оглушительного грома раскололись небеса. Свет забил из разинутого рта и глаз девушки. Пульсирующий злато-серебряный ореол волной исходил из нее, поднимаясь вверх, словно поднятые ветром пылинки.

Другие тоже застыли лицом кверху, пока души сияющим потоком вырывались из их тел. По всему городу, всей планете, всей империи души эльдар выдирались из них.

Духовная эссенция сгустилась и обернулась бурлящим облаком психической энергии, которая рвала, жгла и кричала внутри головы Иллиатина, как будто он одновременно был частью бури и наблюдал за ней со стороны. Что-то чудовищное извивалось и выло в самом сердце того облака, рыча и с силой прорываясь на свободу.

Вдруг духовный поток испарился. Пустые оболочки сокрушенных эльдар свалились на землю, словно куклы, брошенные непомерно сильным ребенком. Иллиатин стоял столбом, в бескрайнем ужасе ощутив смерть миллиардов своих сородичей. Отдаленный психический хор жизни, который он слышал с рождения, внезапно утих.

Все остальные исчезли. Впервые в своей жизни он почувствовал себя одиноким.

И тогда вселенная разорвалась на части.

16

Неридиат предполагала, что рухнувший линкор прорыл длинную борозду в земле и лежал полуразрушенным среди собственных обломков. К удивлению пилота, ее ожидания не оправдались.

Четырехкрылое эльдарское судно мирно располагалось на поляне. Его удерживали два нижних солнечных паруса, напоминавших плавники, а носом оно касалось земли, сожженной во время экстренной посадки. Снаружи корабль почти не был поврежден, поэтому ничего не помешает ему взмыть в воздух, когда антигравитационные двигатели стабилизируют систему балансировки. Тот, кто посадил это судно, совершил невозможное, и сейчас Неридиат уже начала думать, что порученное ей задание не такое уж и пугающее.

Неридиат никогда в своей жизни не была на таком большом корабле, как «Цепкая молния». Полетный отсек с легкостью вместил «Грозовое копье» и флотилию сопровождающих его боевых судов. Без сомнений, здесь хватило бы места и для «Веселой авантюры». Корабль Азурмена пролетал вдоль причала, плавно скользя около внутренней стены к стоянке, которая находилась над стыковочной платформой. Дуговой мост соединял причал и палубу отсека, на которой собралась небольшая группа эльдар.

Большинство истребителей разлетелись кто куда, вернувшись к своим заданиям, которые они выполняли до прибытия Азурмена. Держа безмятежно спящую Манью на руках, Неридиат наблюдала, как эльдарские суда скрылись из виду.

— Лучше нам поторопиться, мы же не хотим заставлять себя ждать. — Голос Азурмена пронесся по всей матрице. — События стремительно приближаются к своему завершению.

Неридиат расширила сознание и мельком увидела маленькую мрачную комнату, освещенную десятками крошечных точек, свободно плавающих в воздухе. У стены стояла броня Азурмена, но самого лорда-феникса нигде не было. Вдруг огоньки исчезли, и доспехи выпрямились, а линзы шлема засверкали зеленым от внутренней энергии. Это случилось так внезапно, что Неридиат сразу оборвала связь. Девушка дышала часто, а ее сердце бешено колотилось.

— Мы состыковались, — сообщил ей корабль. — Надеюсь, что мы еще встретимся.

— Ни за что на свете, — ответила Неридиат, вспоминая, с какой радостью звездолет подверг их опасности.

«Грозовое копье» открыло дверь, намекая Неридиат, чтобы она покинула судно. Возникла слабая вспышка психической силы, что разбудила Манью. Она заворочалась, заморгала глазами и зевнула.

Пока.

Неридиат молча засеменила из каюты, желая поскорее сойти со своенравного корабля. Азурмен уже стоял на верхушке стыковочного моста. Ее поразил его величественный вид. Пилот поняла, что за свою долгую жизнь она уже видела статуи, фигуры на картинах и другие произведения искусства, застывшие именно в такой позе. На мгновенье Неридиат размечталась и спросила себя, будет ли она увековечена в истории за свое участие в непрекращающейся легенде азуриата. В этом было нечто волнующее и захватывающее. Лишь некоторым избранным дозволено быть посланниками судьбы.

Пока Неридиат подходила к Азурмену, он обернулся и взглянул на нее. Девушка ощутила легкую волну нетерпения, нахлынувшую от лорда-феникса.

— Я опоздала? — угрюмо спросила она. Девушка все больше теряла воодушевление под грузом грядущих событий. Ужас предстоящей битвы ярче замерцал в ее разуме, поэтому она постаралась саркастически скрыть нарастающий страх. — Возможно, я причинила тебе некоторые неудобства?

Проигнорировав ее колкие замечания, Азурмен начал спускаться по склону к группе эльдар, ожидающей их внизу. Неридиат шла в нескольких шагах от него, изучая гостеприимных сородичей. Она разглядела трех заключенных в балахоны видящих: двое из них стояли в рунической броне колдунов, а на третьем виднелся островерхий призрачный шлем ясновидца. Несколько рун, подобно спутникам, кружили вокруг туловища и головы ясновидца, мерцая в вечернем свете солнца, который проникал в пусковой отсек.

Около видящих стоял невысокий худощавый эльдар, облаченный в вычурный клетчатый костюм красно-синего цвета, поверх которого он надел длинное пальто из белого меха, отделанного алой тканью. Его волосы, повязанные золотой лентой с драгоценными камнями, образовывали непростой пучок, который свисал с его плеча. Она тут же узнала в нем капитана корсаров. Сначала пилот подумала, что «Цепкая молния» была частью Ануивенского флота, однако сейчас стало ясно, что корабль населяли изгои. К добру ли это.