Азурмен. Рука Азуриана (ЛП) - Торп Гэв - Страница 13

Им отдавали целые миры на окраине эльдарской цивилизации вблизи от варварских видов. Что за пустая трата ресурсов. Но если вестники рока пожелали сбежать в самые темные уголки Галактики, чтобы жить там в невыносимых лишениях и тратить свое время на жалкий труд, то так тому и быть. Никто не запрещал им иметь свои собственные страсти, подобно телосменникам, варпоходам, оборотням и другим скитальцам и фанатикам.

Солнце почти полностью вышло из-за горизонта, и его лучи наполнили дерево грез пульсирующей энергией от кончиков корней до верхушек ветвей. Души мертвых зашевелились, замельтешив мимо и через Иллиатина и радуясь весне, которая пришла после долгой зимы.

Иллиатин слышал, что пробуждение древа грез было непередаваемым ощущением, которое стоило хоть раз испытать за свою жизнь, однако он не чувствовал особого восторга. Он переносил сознание во многие тела, примеряя различные обличья, но еле двигающиеся ветви дерева казались слишком уж тесными. Подобный опыт даже рядом не стоял с переходом в разум золотого орла, парящего над горами Тибранеша, и уж тем более бледнел с охотой в виде кинжалоплавника в лавовых потоках Лашартареха.

Прикосновения мертвых были холодными и влажными, и они окончательно испортили приключение, которое могло быть очень ценным. Вместо того что наслаждаться моментом роста и возрождения, которое переживало древо грез, он отвлекся от него, расстроенный жутким присутствием покойных.

Именно переплетение и наполняет любой опыт значением. Словно жизнь и смерть, идущие неразлучно рука об руку.

Волна радости нахлынула на Иллиатина, когда он узнал мысли другого живого эльдар.

— Тетесис! — Используя дерево грез как передатчик, Иллиатин открыл разум, чтобы пригласить брата разделить с ним ощущения, но, к его огорчению, Тетесис отпрянул, отказавшись от предложения.

— Мне сказали, что я найду тебя здесь, Иллит. У меня к тебе разговор. Очень важный. Я у контактной панели рядом с тобой. Возвращайся в свое тело.

Не успел Иллиатин сказать да или нет, дух Тетесиса сгинул, вернувшись к своей физической оболочке. Ощущая необъятность его существования, Иллиатин посмаковал последний глоток жизни древа грез, ускользнув от мертвого холода сердцевины к миллиардам колыхающихся листочков, которые согревал свет солнца.

Неожиданная встреча с братом, которая могла бы быть и намного более радушной, отвлекла его от древа грез, поэтому он недовольно проскочил к сердцевине, а затем к своему телу. Через мгновенье его сознание вернулось восвояси. Когда он полностью слился со смертной оболочкой, дерево грез ослабило свои объятия, после чего Иллиатин открыл глаза. Сначала он взглянул направо, но никого не узнал среди толпы, стоящей в густой тени ветвей древа грез.

Слева стояло еще больше незнакомцев.

Смутившись, он стал вглядываться в лица любителей деревьев грез. Один из них шел навстречу Иллиатину, и тот вздрогнул, увидев в нем облаченного в белоснежные одеяния черноволосого вестника рока с красными слезами, который сильно выделялся среди одетых в яркое эльдар, празднующих наступление весны.

Затем он узнал черты своего младшего брата под алыми слезами, что было поначалу нелегко сделать из-за его угрюмого вида и стиснутых зубов.

— О, Тетесис, — прошептал Иллиатин. — Кто же на тебя так повлиял?

10

Лагерь Воров Плоти было трудно не заметить, ведь его, словно пятно, отмечали ряды сваленных деревьев, которые проредили лес, устилавший предгорья. В предрассветном мраке огни работающих на сырой нефти печей и фонарей слабо озаряли их лагерь, уставленный бездействующими бронированными машинами и высокими палатками, большинство которых отбрасывали на землю играющие тени.

Они выбрали себе имя не просто так. Колыхающиеся лохмотья кожи, запятнанные странными нечестивыми символами, служили знаменами для различных групп и банд, составлявших оскверненную армию. Жаровни потрескивали и шипели от жира, соскобленного с трупов их врагов; сделанные из кожи палатки и шатры были сшиты прядями человеческих и эльдарских волос, а рты, уши и глазницы были скроены сухожилиями.

В перелесье наверняка невыносимо разило от жутких украшений, поэтому Нимуирисан был рад, что ничего нем мог учуять в теле призрачного рыцаря. Однако вид их лагеря был настолько омерзителен, что ему стало до тошноты неприятно.

Артиллерийские пушки, которые за последние шесть вращений неоднократно обстреливали посадочную зону «Цепкой молнии», были выстроены по пять штук в ряд по краю огромного перелесья. Расположившиеся биваком артиллеристы спали около больших пушек и контейнеров с боеприпасами, которые были окружены мешками с песком.

Сами же Воры Плоти, похоже, не были любителями носить на себе трофеи. Они были облачены в чернорабочую одежду или униформу, ранее принадлежавшую различным людским организациям, полкам и мирам. Эти воины напоминали диких и одиноких животных, которых объединила в стаю мощь и обаяние темной госпожи.

Нимуирисан вел своих собратьев в бой, легкой поступью шагая меж деревьев, словно высокое изящное тело призрачного рыцаря было ему родным. Он чувствовал, как душа Джаритурана струилась через него, подобно его душе, которая текла по духовным камням, питая огромную конструкцию. И хотя боль из-за смерти брата-близнеца все еще жила на задворках его разума, Нимуирисан чувствовал себя увереннее, когда в подобных случаях он был рядом. Джаритуран, отпрянув от дремоты, ответил на ход мыслей брата безмолвным ободрением и успокоением.

Скользящие гравитанки «Сокол» следовали за гигантом из призрачной кости, молниеносно и бесшумно продвигаясь на свои позиции и рассеиваясь вокруг лагеря. Часовые противника до сих пор не смогли заметить их, ибо эльдар были скрыты от взора примитивных человеческих сканеров деревьями и другими устройствами, которые были намного совершеннее вражеских сенсоров. Позади шла небольшая группа транспортеров «Волновая змея», в чьих длинных отеках сидели аспектные воины.

Слуги Кхаина стали запасными силами, которые выйдут в бой только при необходимости. Эльдар должны были быстро напасть на врагов, уничтожить артиллерию, что осаждала линкор, а затем отступить. Если они будут вынуждены задействовать пехоту, то тогда их отступление станет более долгим и опасным.

— Застать врасплох, действовать быстро и безопасно, — провозгласил Нимуирисан по эфирной коммуникационной сети, воспроизведя слова провидца Гиландриса, которые тот внушил ему перед отбытием. — Точно стреляйте по целям и присматривайте друг за другом. Мы покажем мон-кей, насколько они разгневали нас своими нахальными атаками. Они пожалеют, что дожили до рассвета.

Напоследок проверив, все ли собратья на своих местах, Нимуирисан позволил ядру призрачного рыцаря наполнить мощью конечности и пустился в бег. Он был наедине с полуживой машиной, чьи сенсоры посылали в его разум информацию о внешней среде, создавая меняющуюся нематериальную картину всей округи. До того как визуальные сенсоры обнаружили врагов, сканеры тепла и движения уже точно определили возможные цели. Красные силуэты отмечали их позиции, тогда как бледно-голубые пятна обозначали приближающиеся силы эльдар.

Нимуирисан передал брату управление движениями призрачного рыцаря, а сам взял под контроль сдвоенные звездные пушки, что возвышались на плечах боевого гиганта. Орудия выплюнули потоки сияющих синих плазменных зарядов, которые подорвали один из боеприпасных складов. Взрыв озарил лагерь ярким огнем, подняв на ноги последователей Хаоса лучше, чем любой крик или сигнал тревоги.

Вспыхивающие красные лучи импульсных лазеров, испускаемых «Соколами», следовали за Нимуирисаном в перелесье, доставая до самоходных установок и снятых пушек. Призрачный рыцарь ускорился, и первые ответные выстрелы ярко и беспомощно заскользили по изогнутым пластинам его экзоскелета. Подняв напоминающую копыто ногу, Джаритуран наступил на небольшой транспортер, предназначенный для личного состава, разрушив его двигательный блок и изогнув его оси. Зашагав еще энергичнее, призрачный рыцарь вновь запалил из звездных пушек по коммуникационному пилону, находящемуся близ центра лагеря.