Война клана (СИ) - Шапочкин Александр Игоревич "Rayfon" - Страница 26

— Максим, — подсказал мне молодой русый парень, явно кто-то из старших сыновей наших гвардейских семей забранных мною из Тайного посада, в комбезе технического специалиста клана, переминавшийся рядом в ожидании когда я его отпущу вместе с подотчётным устройством.

— А скажи мне Максим, вот эта вот переносная телефонная станция, она грубо говоря свой провод имеет или к какой-то общей сети подключена? — медленно формулируя мысли в слова, задал я заинтересовавший меня вопрос.

— К общей. Иначе нам пришлось бы тянуть отдельный выделенный кабель прямиком к небоскрёбу Громовых, — тут же бойко ответил мне Бажов. — Просто чисто технически, система у нас сделана так, что для звонка по Полису мы задействуем наш собственный телефонный узел, а не один из общественных. Тем более сами знаете — провода нам постоянно режут и собственный узел прокто необходим. Те более что таки разговоры тайные, так зачем нужно, чтобы их кто-то ещё слушал.

— То есть любой разговор можно перехватить? — кивнув своим мыслям с вопросом посмотрел я на него.

— Ну… на узловой станции, подслушать связанных с ней абонентов — точно возможно… Ведь обычно они собственно звонят оператору, а уже он по просьбе клиента, соединяет с нужным номером. Ну а так… чисто технически… — Максим замялся, а потом признался. — Князь мне чтобы ответить вам точно, нужно проконсультироваться с Владимиром Вячеславовичем. Ведь я всё-таки не так долго изучаю всю эту новую науку, а он — большой специалист…

Ну да, скорее всего так как бывшие Шнуровски среди нас без году неделя и большого доверия к ним ещё нет, парня просто выбрали для таких вот ситуаций, когда на переговорах в Совете где не должны присутствовать чужие уши вдруг понадобится телефон. А так скорее всего он умный, но таланта к бою у него нет, вот его и придали рыжеволосым.

— Но как я понимаю, так как общение идёт через электронные сигналы, работа и последовательность которых в телефонной связи известна, — продолжил он мысль, потирая подбородок на котором росли редкие ещё волосы будущей бородки, — то можно сделать устройство при помощи которого можно будет оперативно подключаться даже прямо к проводам…

Даже без моих дальнейших слов почти все сидевшие за столом кажется поняли пришедшую мне в голову мысль. Телефонная связь, совершенно новая система в Москве, но почти все уже поняли и оценили её удобство и выгоду и тем более додумались как с ней бороться.

Ведь фактически первое, что сегодня сделали с Ефимовыми, это перерезали провода телефонной связи. Да и нас диверсионные группы противников сегодня почти целый день пытаются лишить связи, на что наши с одной стороны её восстанавливают, а с другой отвечают взаимностью. Ну а о том, что на узле можно послушать чужой разговор… думаю тоже уже кто-нибудь догадался. Наши же додумались. И пусть у нас есть бывшие Шнуровски, но и без них светлых Голов в нашем Полисе много.

— Я сам немедленно поговорю с Владимиром Вячеславовичем, — вставая из-за стола произнёс один из присутствовавших на срочном совещании гвардейских офицеров. — Это было бы очень перспективно…

— И пусть сразу же думают, как обезопасить наши разговоры, — добавил я уже в след уходящему мужчине, а потом перевёл взгляд на остальных приглашённых на этот разговор.

Старейшины клана и старшие офицеры клановой гвардии, а так же Марфа Александровна с Ольгой Васильевной и пристроившаяся рядом со мною Катерина, молча смотрели на меня, ожидая того, что я посвящу их в только что состоявшийся разговор с Громовыми. Собственно ситуация совершенно внезапно развернувшаяся с кланом Ефимовых, стала для нас неприятным сюрпризом. До этого, аналитики клана считали, что у нас есть как минимум неделя или даже больше прежде чем ситуация в Полисе резко обострится и начнутся реально тяжёлые бои.

Что ж… как оказалось они были не правы. В начале, дозор расположенный на крыше нашего небоскрёба, засёк громкий звук, предположительно взрыва, а затем на месте расположения родового гнездакрасноволосых массивное возгорание. И пусть даже их дом располагался на четвёртом уровне и от нас само здание даже в самый лучший оптический прибор не просматривалось. Но карты ориентировочной привязки по Москве, додумались сделать ещё сами Шнуровски, а потому можно было точно сказать, что там что-то произошло.

Ясность же наступила только тогда, когда отправленный мною усиленный отряд натолкнулся по пути на выживших из остатков клана Ефимовых. А заодно, спас их от «Дмитристов» Лисициных. Именно так, «Дмитристы» для простоты обозвали все кланы вставшие под руку младшего брата Ольги Васильевны, в то время как себя, чтобы не путать с теми, кто по тем или иным причинам поддерживал Катерину, желая через неё пролезть во власть, мы назвали «Ольгинцами».

Названия конечно звучали так себе, но почти в любом конфликте где участвовало больше одной стороны было принято их как-то именовать и сортировать, чтобы избежать лишней путаницы ненужных уточнений в донесениях    документах. Особенно когда на одной и той же стороне участвуют бойцы из разных кланов и структур вроде наёмничьих или тех же армейцев.

— Как и говорилось ранее в донесении, — начал я слегка вздохнув, ибо мне самому не очень нравилось то, что пришлось сейчас сделать, но поделать с этим было уже ничего нельзя, так как люди сами выбрали свою судьбу. — Глава клана Громовых был серьёзно ранен в бою при Совете Кланов, но был успешно эвакуирован в Небесный Столп. Поэтому мне пришлось общаться с одним из Старейшин, который сейчас отвечает за военную сторону их клана.

Помолчав с пару мгновений, давая слушателям переварить информацию, я кивнув своим мыслям и продолжил.

— Он выслушал моё предложение и согласился с тем, чтобы силами Громовых произвести    немедленный и внезапный рейд на клановое здание Лисициных, особенно учитывая что наши выбили почти весь боевой состав.

— Ещё бы он отказался, — фыркнула Ольга Васильевна. — По сути, этот клан лишившись большинства своих воинов уже был уничтожен в глазах большинства. Так что, либо его остатки берёт себе кто-либо из наших, вместе со всем ценным имуществом, либо его может быть даже на худших условиях поглотят свои же, а мы просто про финансируем таким образом фракцию братца! Эх… я уже чувствую какой жуткий геморрой ожидает меня по завершении всей этой неразберихи, когда все придут в себя и схватятся за головы осознав насколько резко ослабла по итогам Москва…

— Мы так же договорились, что первые из огненных кланов «Ольгинцев» вышлем Громовым своего Евгеника, чтобы он оценил перспективность пленников и вообще кланового гена Лисициных для усиления нашего клана и отобрал наиболее подходящих пленников, — не выдержав, и всё же поморщившись, закончил я. — Бездна! Простите… Просто… Не нравится мне говорить о людях, пусть даже и о врагах, как о двуногом племенном скоте!!

Я почувствовал, как на мою руку легла ладошка Княжны. Сама же девушка, впрочем, судя по её лицу, казалась сейчас стойкой и лишённой эмоций фарфоровой куклой, которой было всё-равно, говорим ли мы о вкусных пирожных, поломоечных кикиморах или о судьбе нескольких сотен мужчин, женщин и детей которых руководство их клана обрекли своими действиями по сути на чистку и судьбу, мало чем отличающуюся от того же рабства.

И да… Я всё же не был уже этаким моралистом как пару лет назад и прекрасно понимал, что: во-первых, это уже полноценная война, пусть даже она и называется гражданской. Во-вторых, что Лисицины сиюминутно превратились в лакомый приз и вопрос стоит даже не о том какова будет дальнейшая судьба, а о том, кому он достанется. Ну и в-третьих, осознавал, что мы говорим о тех людях, которые сами поплатились за то, что хотели подобной судьбы для моей подруги и её родственников за что и поплатились. И скорее всего, все те же кто в итоге станет трофеем Громовых, были бы искренне счастливы, когда в их родовое гнездо вернулись бы их бойцы с двуногой добычей!

Не заблуждался я и по поводу судьбы большей части мужского населения клана. Ведь разговор идёт не о последнем человеке из погибшего рода, которым когда-то считали меня. Такого можно и потерпеть, даже если он представитель сильного пола. В этом же случае… Чародейские кланы за всю свою историю никогда особой жалости в поверженному противнику не проявляли, прекрасно зная что ждёт их самих в аналогичной ситуации. К тому же, не будучи какими-то выдающимися специалистами, мужчины выросшие в этой среде, даже простецы — просто опасны при том, что не представляют особой ценности как трофей, даже будучи сломленными и покорёнными.