Сильная и независимая (СИ) - Красовская Марианна - Страница 13

Еще в машине Ресскин напомнил девушке, чтобы она не смела своему патрону «тыкать» — не по протоколу. Выражаться следовало витиевато, матерно не ругаться, с другими женщинами не драться, с мужчинами не уединяться даже на минуту. Общество такого не прощает. Сейчас Вера готова была и ругаться, и драться — только бы этот адский прием закончился. Всё было фарсом. Взять хотя бы хозяина дома! Этьен Эдленбер был довольно молод и хорош собой, супруга его, висевшая на его локте, тоже прехорошенькая. Куколка прямо. Очень ухоженная. Вера уже знала, что женщинам в Риммии не дозволяется краситься или там кремами и притираниями пользоваться, потому что женщина и так греховное существо, сосуд разврата. Их верховный бог Шхер женщин и вовсе низводил для одной единственной роли: быть инкубатором его верных последователей. Женщинам запрещалось почти все: по улицам в одиночку ходить, с мужчинами переглядываться, верхом ездить, машины водить, свое дело иметь. Работать женщина тоже мало где могла: разве что прислуживать. Яркие наряды запрещены, волосы нужно прятать под чепцами, прямо смотреть на мужчину или, упаси Шхер, ему улыбнуться — можно и поплатиться за это.

Но, разумеется, в этом мире все равны, но кто-то равнее. В доме Эдленберов играла музыка и звучал женский смех. Сверкали бриллианты на обнаженных шеях и плечах, у жены Эдленберга были накрашены глаза и губы, а сам Эдленберг… ну, Вера отлично помнила, что любовника Луи зовут Этьен. Собственно, вот так.

Поскольку дамы явно не собирались принимать Веру в свой круг, а других магьих шлюх в этом доме не было, девушке пришлось провести вечер в самой интеллектуальной компании — в компании самой себя. Луи, разумеется, про нее забыл — вот интересно, Кайл зачем ее притащил вообще? Надо бы кудрявого засранца найти и всю малину ему испортить. Вера решительно намеревалась ночевать в одной спальне со своим патроном — чтобы не смел больше ставить ее в такую дурацкую ситуацию.

Но это ближе к концу вечера, а пока же она обдумывала план мести и отчаянно страдала. Боже, какие неудобные эти платья! В них же совершенно невозможно наклониться! Корсет — это просто орудие пытки! Полной грудью не вдыхалось, стянутые ребра мешали, приходилось дышать мелко и часто, отчего эта самая полная грудь колыхалась в декольте. Что ж, зато есть чему колыхаться, — утешила себя Вера. Хотелось есть.

Фуршет был устроен в отдельной комнате. Там на столах в красивых тарелках стояли (лежали?) всякие вкусности: канапе, фрукты, нарезанная ветчина, кусочки рыбы в желе (заливная рыба, угумс), какой-то паштет в розеточках и всякое ещё, на что даже смотреть без слюноотделения было невозможно. А на другом столе ещё хуже: мороженое в вазочках, пирожные с кремом, пирожки всякие. И чай, разумеется.

Но все, что могло в неё вместиться — это бокал вина. Один. Кислятина, кстати. Главное, от второго удержаться, а то с голодухи можно и нажраться в хлам.

Проклятые дикари! Понятно, почему дамы высшего общества все как одна худые и бледные! Их же не кормят! Зато мужикам можно все, им корсеты не нужно носить, хотя некоторым и не помешает.

— Вера, отойди от стола, — раздался гневный шепот у неё над ухом. Девушка вздрогнула от неожиданности. — Или хотя бы не смотри на него с такой жадностью!

— Я есть хочу, — мрачно сообщила Вера господину Ресскину.

— Так поешь. Что тебе принести?

— Вина. Еда не влезет, мне желудок этим гадским корсетом вывернуло наизнанку.

— А почему дома не поела тогда?

— Если бы я поела, платье бы не влезло.

— Хм, никогда не думал, что женщинам приходится так сложно.

— Вот-вот, это вы во всем виноваты!

— Я? — поразился Кайл. — С чего это?

— Вы принесли это ужасное платье и заставили меня его надеть!

— Платье красивое и вам идёт, — пожал плечами маг. — Если ваша фигура далека от совершенства — это не мои проблемы.

— У меня нет претензий к своей фигуре, — зло прошипела девушка. Грудь снова заколыхалась, и маг, открывший было рот, внезапно завис, глядя далеко не в глаза своей собеседнице. — Господин Ресскин, эй! У вас тоже нет претензий к моей фигуре?

Вера совершенно неаристократично щелкнула пальцами перед его носом. Маг ей всё же нравился (что поделать, ее всегда тянуло на мерзавцев) — и его реакция тоже радовала.

— А? Что вы сказали? — очнулся Кайл. — А хотите потанцевать?

— Нет, не хочу, — скривила губы Вера. — Не умею.

— Вы же учились!

Все-таки он идиот. Клинический. Мужики и в самом деле считают, что за три недели можно выучить весь репертуар? Ну, училась. Но это не значит, что выучилась.

— Вам вовсе не обязательно рядом со мной стоять, — шепотом сказала она. — Вы привлекаете внимание.

— С чего бы это? — вскинул густые чёрные брови Кайл.

— Вы здесь самый красивый, а то не догадывались? К тому же холостяк и без метрессы, вон дамы из декольтов выскакивают. Идите, идите, поляна накрыта.

— Сдаётся мне, что это был не комплимент, — задумчиво произнес маг, окидывая Веру хищным взглядом. — Мне кажется, или вы сейчас крайне тактично намекнули, что я козёл?

— Ох, вы не только красивый, но ещё и умный, — обрадовалась Вера. — Убойное сочетание.

— Но вы не сражены?

— Нет. У меня уже есть патрон. Ваш племянник, кстати. Давайте обойдёмся без пошлостей в стиле «дядя моего любовника».

— Жаль, — вздохнул Кайл. — Но я вас могу понять. Лояльность к своему покровителю — прекрасное качество. Прошу вас, потерпите ещё немного. Скоро можно будет удалиться в свои комнаты. Кстати, а где Луи?

— Без понятия, я всего лишь метресса, а не сторож вашему мальчику. Боже, как душно! Пойду на балкон.

— Не простудитесь, не лето на улице.

Вера кивнула, сунула ему в руки бокал — а куда его ещё девать? — и осторожно направилась в сторону прикрытой портьерами стеклянной двери. Идти было сложно, будто с книгой на голове. Осанка — это, конечно, красиво, но очень непривычно. К тому же щекотное ощущение в районе бедра подсказало Вере о приближающейся катастрофе. Чулок отвязался! Мамочки! У неё не настолько длинные руки, чтобы справиться с этой проблемой самостоятельно! Какой конфуз! И самое противное, Вера здесь никого не знает! О помощи попросить некого!

И Луи, как назло, куда-то запропастился. Кайла, что ли, попросить пособить? Он однозначно оценит. И поможет — ещё как. Судя по тому, какими глазами Кайл смотрел на её грудь, залезть под юбку он совсем не прочь. Вера даже огляделась, разыскивая взглядом своего работодателя, но увы — того не было видно. Придётся решать проблему самостоятельно.

Вон та девушка в жёлтом платьице кажется довольно безобидной на вид. Глазки такие… наивные. Наверное, она не откажется помочь. Что ж, все мы женщины в царстве махрового патриархата и поэтому должны помогать друг другу. Ну, метресса. А что поделать, метрессы — тоже люди. Выхода другого в любом случае не было, чулок, судя по ощущениям, собрался уже где-то в районе коленки, и Вера, глубоко вздохнув, направилась к девушке в жёлтом. Судя по жемчужному ожерелью на её шее и таких же сережках в ушах, она явно приличная замужняя женщина, но она единственная стояла в одиночестве. Остальные или болтали, или танцевали, или ели — видимо, у них не такие тугие корсеты, ну, или с детства привыкшие. Вера ещё раз посмотрела на деву в жёлтом, которую уже про себя называла цыпленком, и неожиданно встретилась с ней глазами. Та смотрела спокойно, без презрения и, тем более, без вызова, и девушка окончательно решилась.

— Простите, нас не представили, — начала Вера с улыбкой. — Но мне очень нужна помощь.

— Слушаю вас, — приподняла красивую тёмно-рыжую бровь девушка.

— У меня развязался чулок, — прямо сказала Вера. — Я не аристократка, к корсетам не привыкла. И поэтому совершенно не знаю, что делать в таком случае.

— Что ж, это действительно ужасно, — на щеках у девушки-цыпленка появились очаровательные ямочки. — Можно позвать горничную на помощь, но где её найти? Придётся мне вас спасать, незнакомка. Надо найти укромное место.