Агентство ’Последний путь’ (СИ) - Вишневский Сергей Викторович - Страница 14

Тут он взглянул на сморщившегося мэра, грустно усмехнулся.

— А когда настоятель этот, демонопоклонник наплёл, что Бэк мой — сирота ущемленная, что я его эксплу... использую, в общем. Ведь никто ничего не сказал. Ни одна душа. Мол, так и надо. У него чёрная метка...

— Берсерк Верша... — начал было мэр.

— Так вот, в гробу я видал вас всех, двуличные уёбки, — сказал берсерк, сдернул цепочку с медальоном с шеи и бросил её в лицо мэру. — А это в очко себе засунь, ушлёпок!

Больше никому ничего не объясняя, в полной тишине он спрыгнул с трибуны и кивнул мальчишке.

— Пойдём, Бэк. Тут только гнилые уёбки. Нам тут делать нехер.

Пройдя сквозь толпу, он подошёл к дверям, где рядом с ним пристроился Кнауф.

— Итак, дела закончены? Можем отправляться? — спросил он, когда они покинули зал.

— Да. Насрать бы всем им в кашу, да боюсь, я столько не высру, — пожал плечами берсерк.

— Было бы желание, — хмыкнул хлыщ и достал мелок.

Нагнувшись, он нарисовал прямо на лестнице квадрат и подобие ручки. Не обращая внимания на лица новых работников, он ухватился за нарисованную ручку и потянул. Белоснежная линия тут же разделилась, и Кнауф открыл проход на лестницу, которая вела вниз.

— Прошу, побыстрее. Этот мелок просрочен, — махнул рукой он и начал спускаться вниз, на ходу бросив: — И люк за собой закройте!

***

— Так... — выйдя с лестницы, произнёс Кнауф и указал в дальний конец коридора. — Это жилые комнаты. Большинство пустует, поэтому выбирайте любые.

— А-а-а... — указал мальчишка на лестницу, откуда они пришли.

— Эта лестница ведёт на крышу. Она у нас плоская, и есть пара столиков. Обычно там никого не бывает.

Хлыщ направился к лестнице, которая вела вниз.

— Здесь у нас рабочая зона... хотя рабочей её можно назвать относительно, — хмыкнул Кнауф.

Верша задумчиво взглянул в длинный коридор, где было не меньше двух десятков дверей и, пожав плечами, отправился за нанимателем.

— Верша, — тихо позвал его Бэк и указал на голову Кнауфа, где из-под прилизанной шевелюры поднялись кошачьи уши.

Берсерк нахмурился и заметил движение в штанах. Спустя мгновение из-под штанины у самых лакированных ботинок показался белоснежный кончик хвоста.

— Ну? Чего встали? — обернулся оборотень. — Нам еще контракт подписывать...

Тут он заметил хмурые лица своих новых работников и хмыкнул:

— Да, тут я выгляжу по-настоящему, — кивнул он, запустил руку назад и дёрнул потайную молнию на штанах, выпускаю хвост на волю. — Вас смущает то, что я кот?

— Если ты не ссышь в ботинки и не срёшь по цветочным горшкам, то проблем нет, — задумчиво ответил берсерк. — У нас тоже есть человекозвери. Правда, они... немного не такие.

— Туповаты, — кивнул Кнауф. — Пойдёмте.

Трое спустились в большой холл с большим деревянным столом, за которым сидела молодая девушка в строгом сером костюме. Белоснежная блузка, белоснежная кожа, накрашенные яркой красной помадой губы, подведённые тушью глаза и волосы, собранные в култышку на голове.

Занята она была тем, что пересчитывала какие-то бумаги, набивая на звенящей машинке цифры.

— Знакомьтесь — это Катя. Она у нас бухгалтер и заведует всеми средствами нашего агентства, — представил её хлыщ.

Девушка подняла взгляд Кнауфа и ледяным тоном произнесла:

— Чтобы заведовать средствами, надо, чтобы они были.

Девушка вернулась к своему занятию, а оборотень пояснил:

— У нее немного... тяжёлый характер, — расплылся в улыбке Кнауф и махнул рукой. — Пойдёмте. Надо подписать контракт и сразу выдать вам задание. Без местных денег вам тут особо делать нечего.

— Монеты другой чеканки? — поинтересовался Верша.

— Можно и так сказать, — хмыкнул оборотень и достал из кармана жилетки переливающуюся голубым цветом пластинку. Прислонив к центру палец, он показал ее берсеркеру. — Это своего рода кошелёк. Красть бесполезно. Эта штука активируется прикосновением пальца и считывает слепок души.

— И что она стоит?

— Стоит не много, но она содержит информацию о том, сколько у тебя хаксов.

— Чего?

— Хакс — местные деньги.

— А золото?

— Что золото? Это просто металл, — пожал плечами Кнауф. — Можно его продать у ювелиров или сдать в банк. Правда, и там, и там сидят горные коротышки. Редкостные жлобы. Если поискать, можно найти менял на площадях. Они обычно носят красные колпаки.

Мужчина с мальчишкой прошли за нанимателем в кабинет, который был больше похож на кошачью игровую. Диваны без спинок и перил, кресло, несколько огромных подушек на полу. В углу столб, обмотанный веревками, блестящие висюльки и полка у потолка с тонкой доской. Судя по следам когтей, по ней постоянно кто-то лазил.

— Итак! — произнёс Кнауф, расстегнул жилетку и рубашку, под которой уже проступила шерсть. — Устраивайтесь! У меня тут где-то был контракт.

Оборотень полностью разделся и спустя несколько секунд выглядел как прямоходящий кот чёрной масти. На кончике хвоста, лапах и груди красовались белоснежные пятна.

— Так... где-то тут... — начал рыться в куче хлама кот лапами. — Так вот же!

Кнауф вручил каждому по копии договора и уселся прямо на пол. Изогнувшись, он начал чесать за ухом задней лапой.

— О-о-о-о, — постанывал он от само почесывания. — Как же мне этого не хватало!

Закончив с почесыванием, он вытянул ногу и открыл рот, явно намереваясь её вылизать.

— Я надеюсь, ты себе яйца не лижешь? — усмехнулся Верша.

— Убеждения не позволяют, — ответил оборотень и убрал ногу. — Доверяю это профессионалам.

Берсерк опустил взгляд на бумагу и углубился в чтение. Бэк же вертел договор, не особо понимая, что с ним делать. Читать парень ещё не умел.

— М-м-м-м... да, — понял затруднения мальчишки Кнауф. — Суть в том, что ты подписываешь договор, в котором я как работодатель обязуюсь тебя кормить и обеспечивать всем необходимым для выполнения заданий, а ты как работник обязуешься передавать агенству, то есть мне, девяносто восемь процентов от суммы заказа.

— Да ты ахерел, хвостатый! — заявил Верша, когда дошел до этого пункта. — Пятьдесят процентов — грабеж! А это уже целое рабство!

— Вы учтите, что вы тут живёте, агенство вас кормит и ещё всякими нужными штуками обеспечивает, — тут же ответил Кнауф.

— Девяносто восемь процентов — это рабство, — отрезал Верша. — Возвращай нас назад, хрен хвостатый!

— Ты ещё не считал налогов, содержание персонала и ваш отдых! Вы-то будете есть, а у вас между заданиями отпуск на неделю прописан! — продолжал гнуть свою линию оборотень. — Кормить вас надо? Надо! Спать вам надо? Надо! Постель постирать, в комнате прибрать? Я что ли буду тут с шваброй бегать? А задания? Зелье выдать надо? Надо! Артефакт прикупить специфический надо? Надо! Так этого еще мало! Вы же на задании еще и жрёте! И спите где-то! Кто на это местную валюту покупать будет? Это же полный пансион! Работай себе и трать на что хочешь!

— Не знаю, что такое твой пансион! Но больше восьмидесяти — не отдам! — отрезал Верша. — Или двадцать нам, или возвращай нас обратно, мудило шерстяное!

— А за мелок кто будет платить? Он между прочим десять хаксов стоит!

— Он у тебя просроченый! И вообще условия сразу надо говорить! Это ты нас притащил, а не мы у тебя просились! — Верша поднялся и кивнул малому. — Пошли отсюда! Нехер нас с этим болхастым наебщиком делать!

— Зачем кипятиться, — недовольно поднялся оборотень. — Восемьдесят, так восемьдесят!

Верша взглянул на своего нанимателя, которого с головой выдавал хвост, метавшийся из стороны в стороне.

— Вноси поправки в контракт, — буркнул берсерк.

Кнауф смял бумаги и кивнул обратно в кучу. Дальше он подошёл к одной из подушек, поднял её и вытащил оттуда папку. Выудив точную копию контракта, он взял спрятанную в папке ручку и, черканув в ней, вписал положенные проценты.

Верша взял бумагу и остановил взгляд на цифре и обнаружил цифру шестьдесят зачеркнутой и написанной сверху кривым почерком восемьдесят.