Подруга плохого не посоветует (СИ) - Дюжева Маргарита - Страница 31

Конечно, а что я хотела? Такой мужик не станет ждать у моря погоды, не будет ни за кем бегать, задрав хвост. Он предложил, я отказалась. Все, разговор окончен. Не настолько я ценный приз, чтобы вокруг меня прыгать. Замужняя девица, не знающая, что хочет от жизни, не способная даже мужу в лицо сказать о том, что в курсе его гулянок.

Не его уровень. Не дотягиваю.

— И что же ты поняла? — спрашивает жестко, давя своей энергетикой, холодной уверенностью. Такого Женю я опасаюсь.

— То, что мне пора идти.

— Куда? — вскидывает одну бровь. — Домой? К мужу дорогому?

— Просто домой, — делаю еще шаг назад, и на этом мое отступление заканчивается.

Майоров, схватив меня за руку, дергает на себя, да так сильно, что, не удержавшись, утыкаюсь носом в каменную грудь.

— Ты меня бесишь! — цедит сквозь зубы. — Вот этим своим молчанием и стремлением сбежать, спрятать голову в песок.

— Я не прячусь, — пытаюсь от него отстраниться. Снова рывок и снова я непозволительно близко к нему.

— Серьезно? Как тогда называется все это?

— Жень, да пойми же ты! У меня все сложно, я запуталась.

— Не сложно! И ты не запуталась, а просто боишься сделать выбор. Наверное, все думаешь, варианты в голове проигрываешь.

— Как же иначе? Конечно, думаю! Ты бы не думал на моем месте?

— Я вчера еле сдержался, когда увидел тебя с муженьком ненаглядным. Ты представляешь, каких усилий мне стоило пройти мимо??? Думал, прибью и его, и тебя заодно! Да я в жизни так не бесился, понимаешь? Меня чуть не разорвало вчера от ревности!

— Зачем ты сейчас это говоришь? — у меня уже не просто колени трясутся, я вся вибрирую, как трансформаторная будка.

— Затем! — приводит железный аргумент, наступая на меня, нависая и вынуждая задрать голову кверху.

Вот сейчас ясно вижу, что злится. Ревнует по-черному, и бесится оттого, что с ревностью этой не может совладать.

От этого томительно сладко становится, в животе горячие щупальца шевелятся, дыхание сбивается. Когда мужчина так на тебя смотрит, так реагирует — это сносит крышу, заставляя терять разум.

И я теряю!

Шагаю к нему и, не дожидаясь очередной гневной реплики, к губам приникаю. Женя реагирует мгновенно — не дав опомниться, к себе прижимает и в следующий миг перехватывает инициативу. А я покорно подчиняюсь. Льну нему, руками шею оплетаю.

Майоров не церемонится. Подхватив под зад, на край стола усаживает и, не отрываясь от моих губ, юбку к талии задирает. Жесткой ладонью по бедру обнаженному ведёт, пальцами впиваясь в ягодицу, а у меня стон из груди вырывается.

Все эти дни запрещала себе думать о той ночи после клуба, настраивая себя на то, что торопиться нельзя. Теперь поняла, что ждала этого. Ждала прикосновений обжигающих, ощущения чужого сердцебиения под своими ладонями.

Полоску белья в сторону сдвинул, проникая пальцами и от удовольствия заурчал, когда понял, что готова. Давно! И только для него. Что изнываю от желания.

Церемониться не стал, расстегнув брюки, одним движением до упора вошел, приятной болью где-то глубоко отзываясь. Отстранился, почти полностью выходя, и снова толкнулся, томительный стон из меня выбивая.

Тело на каждое движение реагирует так остро, что задыхаюсь от нахлынувших ощущений. Так горячо, глубоко, зло и вместе с тем невероятно нежно.

Волнами горячими накатывает оргазм за оргазмом.

— Я хочу, — толчок, — чтобы ты, — еще толчок, — переехала, — толчок, — ко мне!

— Не могу, — голос срывается в полустон — полукрик.

— Не можешь? — его рука накрывает чувствительный бугорок, пальцами поглаживает его, придавливает, заставляя скулить от нетерпения, — или не хочешь?

— Жень, — цепляюсь за плечи, в полуобморочном состоянии. Ну и время он выбрал для разговора. Говорить не могу, думать не могу, остались голые инстинкты и больше ничего, — не дави на меня.

— Я с ума схожу, — не прекращая яростный толчков, шуршит гневно Майоров, — как только тебя с ним представляю. Он тебя вот так же трахает после рабочего дня? — безжалостно врывается раз за разом.

— Не-ет, — стону, выгибаясь навстречу. Не дает сдвинуться, припечатывая телом к столу, руками за бедро удерживая, с силой на себя насаживая.

— Нет так? — улыбается не добро.

— Я с ним уже несколько недель не сплю, — признаюсь, хватая воздух ртом.

— Почему?

— Не хочу.

— Милые бранятся, только тешатся? — обхватив за шею, к себе подтягивает, губами в рот мой впивается так, что даже больно становится и приятно одновременно. Языком внутрь проникает: посасывает, стоны мои ловя.

— У нас все кончено, — наконец выдыхаю слова ему в губы.

— Вчера вечером мне так не показалось, — замер, специально дразня, заставляя ерзать от нетерпения.

— Все кончено, — вторю, заглядывая ему в глаза, безумные, полыхающие огнем бешеным, подернутые похотью, и в них мое отражение. Так близко, так притягательно. — Не желаю с ним быть. Он мне не нужен.

— А кто нужен? — толкнулся и снова замер, доводя до скулежа.

— Ты. Мне нужен ты, — признаюсь, содрогаясь от очередного оргазма, — Же-е-ень.

Он перестает задавать вопросы, замолкает, только тяжелое дыхание, движения, звуки соприкасающихся тел. Пряный запах страсти, огонь сжигающий нас обоих.

Я не знаю, что будет дальше, но сейчас есть только он, человек который нужен мне как воздух.

Чуть позже приводим себя в порядок. Он заправляется, я пытаюсь опустить смятый подол, что не так то просто сделать дрожащими руками.

— Лика, я не шучу насчет переезда.

— Жень, — стенаю, подняв на него несчастный взгляд, — как ты не понимаешь!

— Не понимаю, — категорично качает головой, — не можешь сказать ему сама, это сделаю я. Без проблем.

— Не надо! — умоляю испуганно, — не надо! Я сама. Дай мне немного времени.

— Сколько!

— Не знаю! Но немного! Я настроюсь, соберусь духом и обо всем ему расскажу.

— А пока будешь тихо мирно жить с ним под одной крышей? — в голосе рычание звериное слышится.

— Мы с ним живем как чужие люди.

— Тогда какой смысл тянуть?

— Дай мне время привыкнуть к тебе, к нам! Неужели ты не можешь понять, что все происходит слишком стремительно? Развивается семимильными шагами, и я просто не успеваю перестраиваться. Жила пять лет с человеком, и вдруг за каких-то несколько дней он становится чужим. Это страшно. Весь мой мир перевернулся!

— Не только твой! Я сам еще пару недель назад не подозревал о том, какой поворот ожидает.

— Вот видишь?!

— Но в отличие от тебя, я знаю точно, что мне нужно. Ты. Рядом со мной. Точка.

— Я с тобой! Я выбираю тебя!

— Тогда почему тянешь, не уходишь от мужа?

— Не души меня своей ревностью!

— Рад бы, да не получается, — признается устало.

— Ты постарайся. Для меня! Если действительно хочешь серьезных отношений, доверяй. Без этого никак! Поверь, уж я-то знаю. У меня со Стасом уже давно ничего нет. И не будет. Я с ним разведусь, в ближайшее время. Пока это все, что готова тебе обещать.

— Мне этого мало!

— Дай мне время! Пожалуйста! — повторяю в сотый раз, а Майоров от досады зубами скрипит.

— Я тебя не понимаю, — поднимает руки, признавая свое поражение.

— Я тоже себя не понимаю, — шепчу чуть слышно и обнимаю его крепко-крепко: прижимаясь, ища опоры, защиты и просто поддержки.

Женя тяжело вздыхает и, сцепив руки в замок на моей спине, прижимает к себе.

Безумная неделя. Я перестала сопротивляться тому влечению, что испытывала к Жене. Мне его мало, всегда.

Первая мысль утром — о нем, вечером перед сном тоже о нем. У нас так мало времени: перерыв на обед, да украденное время вечером, после работы. Так хочется большего, хочется перестать прятаться, сказать во всеуслышание, что мы вместе. И я почти созрела к решительному шагу.

Я влюбилась.