Ателье Мадам Пикок (СИ) - Юраш Кристина - Страница 24

- Нет, не себе! – сладострастным голосом ответил Дитрих, пока его глаза выжигали на мне узор. – Мой любимой жене!

- Жене? – удивилась я такой щедрости.

- Да, да, именно жене,- вздохнул Дитрих, краем глаза наблюдая, как мимо нас прошел еще один жандарм, ссыпая деньги в коробку. Вид у него был вальяжный и очень мужественный. Я посмотрела на пустую коробку с подплечниками, а потом вздохнула.

- Понимаете, она себя чувствует неважно. Бедняжка очень слаба здоровьем, - с легким оттенком грусти заметил Дитрих, но глаза! Если бы у его глаз были бы руки, и они умели душить, то я бы уже валялась на полу, не подавая признаков жизни.

- Неужели! – притворно схватилась за сердце я.

- Да, я почти вдовец, - покивал Дитрих, а его взгляд превратился в острый штопор. – Говорят, что сегодня вечером она скончается!

- И кто говорит? – осведомилась я, расправляя мундир с подплечниками. – Доктора?

- Нет, мое любящее сердце, - ответил Дитрих, гадко улыбаясь. – Прямо сердцем чувствую, что скоро ее потеряю!

- Ну тогда ведите сюда свою жену! Мне нужно с нее снять мерки! – с издевкой произнесла я, сузив глаза. Мы говорили очень громко, но, видимо, никто, кроме слуг, проницательностью не отличался.

- О, нет! Ей нельзя вставать с постели! А мерки с нее снимет гробовщик, - заметил Дитрих, продолжая улыбаться нехорошей улыбкой. – Но если вы про платье, то … она примерно такая же, как вы! Объем талии, объем бедер… Все почти в точности, как у вас.

- Ах, бедняжка, - покачала я головой, видя краем глаза, как Дитрих убийственно улыбается. – Она же еще так молода! Ей бы еще жить да шить! У меня тоже с мужем не все ладится. Он мне запрещает выходить из дома! Поэтому приходится шить здесь, а не в ателье. Вы думаете, мне это нравится?

- О, - внезапно произнес Дитрих горестным голосом, обнимая меня. – Вы такая добрая! Можно я вас обниму!

Я даже дернуться не успела, как услышала на ухо тихий нехороший голос.

- Я тебя недооценил! - послышалось шипение на ухо. – Если ты сейчас же не уберешь их отсюда, я тебя прикончу!

Меня отпустили, делая вид, что промакивают уголки глаз кружевным платочком.

- Не расстраивайтесь, - нарочито громко заметила я, похлопав его рукой по плечу. И тут же тихо и язвительно добавила. – Но ты сам сказал, чтобы я не выходила из дома! Кто я такая, чтобы не слушаться родного мужа? Раз сказал «ни шагу из дома!», значит «ни шагу!». А сейчас придет дневная смена после работы… А у них скоро королевский смотр. И я должна пошить им парадные мундиры. К сожалению, муж меня не содержит, поэтому все сама, все сама. Приходится работать круглосуточно! И спать по три часа раз в три дня!

Мой задушевный голос и привычный ритм работы звучал куда более многообещающе, чем все угрозы на свете.

- Бедненькая! Давай-ка я тебя пожалею, как следует, - процедил Дитрих, снова обнимая меня. И тут же угрожающим шепотом добавил. – Если они немедленно не уберутся отсюда, я приглашу тебя на свидание, но вернусь один.

- Не стоит! – громко воскликнула я, но тут же гадким шепотом добавила. – Итак, давайте торговаться! Я готова выслушать ваши предложения!

Меня снова отпустили, подвинув к себе пуфик, стоящий возле стены

- Как неприлично сидеть в присутствии женщины! – покачала я головой. Вы же джентльмен!

- Где здесь женщина? Я ее не вижу! - прошипел Дитрих, намереваясь присесть. Я закусила губу, как вдруг Дитрих застыл над пуфиком и округлил глаза.

- О, простите, я пыталась вас предупредить, - елейным голосом произнесла я, таща себе пуфик и вытаскивая из него несколько иголок. – Были бы вы настоящим джентльменом, то вам бы сейчас не было так больно!

- И сколько стоит платье для жены? – спросил Дитрих нарочито громко, все-таки решив побыть джентльменом.

- Двадцать тысяч риалей, - скромно заметила я, отрезая нитку и расправляя ткань. Получилось ровненько и аккуратненько. Машинка рядом строчила без умолку, заужая штанину.

- А почему так дорого? – обалдел Дитрих, мысленно протирая меня на мелкой терке.

- За срочность, - пожала я плечиками, пришивая позолоченную пуговицу к мундиру. И тут же шепотом с придыханием добавила. – И за кружавчики! Если вам очень дорого, то могу взять недвижимостью! Например, вы откажетесь от моего ателье!

Минута раздумий показалась вечностью. Не согласится. Вот прямо чувствую, что не согласится!

- Хорошо, - послышался страстный шепот, а я не поверила собственным ушам. Он согласился! Дитрих согласился не трогать мое ателье! Я победила!

- И поможете перевезти мое ателье обратно, - улыбнулась я, чувствуя такое облегчение, словно камень упал с души.

- Хорошо, - послышался голос Дитриха.

- Мальчики! – улыбнулась я, выдавая дошитые вещи и ожидая, когда они оденутся. – До завтра!

- Спасибо, мэм! – послышались голоса и топот. Кто-то из служителей закона одергивал мундир, мельком любуясь на непривычно красивые плечи в зеркало, Кто-то проверял, виден ли живот, а кто-то проверял рукава.

Когда дверь закрылась, я отложила недошитый мундир костебля Дриббла. Повисла зловещая тишина!

- Это что за! – заорал Дитрих так, что задрожали окна! Слуги прикинулись мухами на обоях. Судя по их виду, на обоях потом останутся черные точки.

- Налаживаю нужные связи! – усмехнулась я, вздыхая. – В жандармерии!

В звенящей тишине послышались хлопки. Все бросили удивленный взгляд на дворецкого, который хлопал в ладоши. Он замер, осмотрелся и горделиво, как и все уважающие себя дворецкие, изрек:

- Перчатки испачкались! Все в пыли!

И стал их отряхивать.

- Давайте вы будете налаживать нужные связи в другом месте!!! А не в моем доме!!! – заорали на меня так, что я скривилась.

- Я, как добропорядочная жена, решила завести парочку знакомых жандармов, чтобы вытаскивать моего дорого мужа из переделок! – с трагизмом в голосе вздохнула я. – А вы так и не оценили! Так мы собираемся в МОЕ АТЕЛЬЕ?

- Погрузите это все в карету! – прорычал Дитрих, глядя на меня.

- Я планирую расширить свои знакомства в кругу могильщиков, лекарей и тюремщиков, проституток и бандитов! – заметила я, мазнув его взглядом. – Чтобы точно знать, где находится мой драгоценный муж.

Через четверть часа карета везла все мое добро обратно, а я сидела и улыбалась, глядя на профиль Дитриха. Настроение было превосходное! Карета замедлила ход, я отогнула занавеску и не поверила своим глазам.

Почти на ходу я выскочила из кареты, задыхаясь и слыша звон в ушах.

- Мое ателье… - выдохнула я, покачнувшись.

Мне показалось, что это сон. Я стояла напротив почерневшего от пожара здания с выбитыми окнами, и с трудом узнавала свою мастерскую

- Это… - словно зачарованная смотрела я на обгоревшую вывеску «Ателье». – Это как же так?

Мне перестало хватать воздуха. Ком в горле застрял, а я больше не могла проронить ни слова, медленно оседая на брусчатку. Ком подкатил к горлу настолько, что я не могла вздохнуть, а вместо вздохов вырывались рыдания. Слезы, которые стояли в глазах, размывая все вокруг, вдруг скатились вниз горячими дорожками.

Я сидела на брусчатке, видя, как шатается на ветру вывеска. Я даже не заметила шаги за спиной.

- Горячее предложение! Заказываешь свадебное платье жениха получаешь в подарок! Спешите! Количество женихов ограничено! – усмехнулся Дитрих, на которого я перевела взгляд.

- И у вас хватает наглости смеяться? – спросила я, севшим голосом.

Подобрав юбку, я решила броситься внутрь, в надежде, что что-то уцелело, но меня схватили поперек талии.

- Как видишь, кому-то не понравилось, что ты обшиваешь жандармов, - заметил Дитрих, не давая мне броситься в огонь, который все еще горел в окнах оранжевыми всполохами. – Или кому-то не понравилось, что я на тебе женился. Ревнивицы мои…