Ателье Мадам Пикок (СИ) - Юраш Кристина - Страница 18

В этот момент я узнала свой прежний гордый и надменный взгляд аристократки.

- Да! – произнесла я, глядя на свое отражение с таинственной улыбкой.

И тут же гордый взгляд померк.

- Только не в чем, - поджала я губы, осматривая комнату. – А хотя…

Я подлетела к стене, где висели вырезки из магических модных журналов. Красавицы вертелись и так и эдак, улыбались и прятались за веером.

Дверь шкафа с грохотом открылась, а я вытащила оттуда все и бросила на пол. Передо мной висело старое свадебное платье из изумительного шелка. На нем были следы травы, торчали нитки срезанных драгоценностей, а неподалеку лежали некогда белоснежные перчатки и стояли роскошные туфли. Жаль, только на одном оторвался бант.

В тот день должна была состояться моя свадьба. Но жених на нее так и не явился. Зато явились другие.

Я помню перевернутые столы, визги гостей, крик отца: «Это что значит! Что тайная канцелярия делает здесь! А ну прекратите! Я буду жаловаться королю!».

- Хм… - поморщилась я, а потом полезла в сундучок и достала краску для ткани.

Через час я стащила зелено- голубое с разводами платье вниз и уселась шить. Магическая швейная машинка сшивала ткань, пока я сверялась с выкройками.

Но платье все равно выглядело бедненько. Все украшения, которые на нем были я давным-давно срезала, чтобы купить фурнитуру, магические иглы и магическую швейную машинку.

И тут мой взгляд упал на пыльную вазу в которой стояли… павлиньи перья. Пусть наш переулок и называется Тупиковым, но дорога идет дальше, за город. Правда, по середине дороги есть яма, в которой теряют колеса все проезжающие кареты. Поэтому кареты по этой улице не ездят. Но однажды ночью я услышала грохот и выбежала на улицу. Вокруг перевернутой кареты бегали дорого одетые господа и ловили красивых птиц.

- Это – павлины! Мы везем их во дворец! В подарок для короля! - крикнули мне, когда я помогала их ловить. Карету кое-как починили, павлинов поймали, а на дороге остались красивые перья, которые я собрала и унесла себе.

- А что если, - прищурилась я, глядя то на перья, то на платье.

Через час все было готово. Роскошная, как хвост диковинной птицы юбка была расшита перьями, прикрывающими пятна и разводы. Лиф корсета я тоже обшила перьями, а вместо рукавов, на которых не хватило ткани, я тоже приладила перья.

- Это шедевр, - шмыгнула я носом, глядя на манекен, стоящий в комнате. Рядом с ним стояли украшенные перьями и покрашенные в сине-зеленый туфли, а на столике лежали сине-зеленые перчатки. Под ногами валялись выкройки и вырезки из журналов.

- Мадам Пикок, - усмехнулась я, склонив голову на бок, прикладывая юбку к груди. Маски у меня не было, поэтому я решила взять широкий отрез черных кружев. Я видела все, но со стороны не было видно ничего. Только подбородок и губы.

- Ну что, мадам Пикок, - усмехнулась я себе в зеркало. – Вы готовы поставить на место одного зарвавшегося засранца?

Стоило мне только потянуться к платью, как вдруг внизу послышался стук и крики.

- Иду-у-у! – закричала я, слетая по деревянным ступенькам. Ничего себе! И как долго они ждут?

На улице собралась целая очередь! Я щелкнула замком, перевернув табличку, как вдруг послышался грозный свист.

- Это что за безобразие! Это что за забастовка тут! Это что за митинг! – донесся до меня голос, а сквозь толпу пробирался констебль Дриббл вместе с двумя напарниками.

- О! – опешил он, видя меня. Он прищурился и прочитал вывеску, а потом снова посмотрел на меня.

- Я же говорила, что я – швея, - гордо произнесла я, видя, как констебль расцветает улыбкой и направляется ко мне.

- Вот! Поглядите! Я же говорил, что их можно перевоспитывать! – ткнул он в меня рукой. – Вот! Отсидела в камере ночь, подумала над своим поведением и мастерскую открыла!

На меня покосились со всех сторон.

- Молодец! – хлопнули меня по плечу. – Правильно! Так держать! Это ж лучше, чем стоять на улице с задранной юбкой и мужиков ублажать! Да? Вы поглядите на нее! Еще недавно она стояла в переулке, предлагала добропорядочным мужчинам всякие непотребства! А сейчас почти добропорядочная горожанка! Вот! Вот, что тюрьма с людьми делает!

Я даже рот открыть не успела, видя, как клиенты начинают потихоньку расходиться. Мне хотелось броситься за ними, но я так и не решилась. От стыда я готова была провалиться сквозь землю.

- Учитесь ребята! – пробасил констебль Дриббл. – Может, и вы кого перевоспитаете, как я! Ну, показывай, что тут у тебя!

Клиентов, как ветром сдуло. Я кисло улыбнулась, пропуская жандармов внутрь.

- А ничего так! – заметил констебль. – Дай-ка, я сделаю первый заказ! Чтобы поддержать перевоспитание! А пошей-ка мне мундир новый!

Я так понимаю, что часть клиентов потерялась безвозвратно. У кого-то были проблемы с законом, а у кого-то не было проблем с моралью. Ну, хорошо хоть кто-то остался. Немного, правда. Но все же!

- И вы, ребята, что –нибудь закажите! Будем тут каждый день ходить! Проверять, чтобы обратно не скатилась! – приказал констебль и тут же посмотрел на меня с прищуром. – А ведь они могут!

- Эх, обычно за мундир плачу десять риалей! Но тут двадцать! – добродушным голосом произнес констебль Дриббл, а мои глаза расширились. Десять! Я вообще за пять шила!

- Надо поддержать девчонку! И ребятам скажем! Пусть все тут мундиры шьют! Она должна видеть, что честный труд намного доходней, чем бесчестная и распутная жизнь! – нахмурился он, требуя, чтобы остальные сделали так же. – Ну, замеряй!

Я бросилась за рулеткой, пока констебль, поднял пряжку ремня.

- Талию где делаем? – спросила я, понимая, что все, что не происходит – все к лучшему! Неужели теперь у меня будет обшиваться вся жандармерия!

- А где найдешь! – хохотнул констебль, пока я оббегала его со всех сторон.

Рулетки не хватило, поэтому пришлось взять веревку, на которой я оставляла пометки.

- Ничего, ничего! Она только учится! – заметил констебль Дриббл. – Пускай! Если что я даже пуговицы пришивать умею! Ну если не так пришьешь…

Вся злость и досада внезапно испарились, когда я смотрела на добродушного толстяка с усами, который искренне считает, что я отлично перевоспитываюсь.

- Че-то зеркало маленькое… Я только часть себя вижу! Зато лучшую! – усмехнулся констебль, пока я собирала веревочки с отметками в кулек. – А вы чего не заказываете?

- Так ведь денег нет, - жалобно сознался молоденький и незнакомый жандарм.

- Как это нет? Жалование вчера платили! – насел на него констебль.

- Так ведь я… - покраснел молодой жандарм и как-то сжался.

- Вот – единственная проститутка на которую разрешаю тратить деньги! Бывшая, между прочим! – произнес Дриббл. – А сейчас – добропорядочная горожанка! Сам перевоспитал!

- Да у меня и эта форма почти новая! – замялся сержант, осматривая себя. Он явно не хотел раскошеливаться, но пришлось!

И тут констебль осмотрелся и огромной ручищей дернул его за воротник. Тот аж дернулся на месте и пискнул.

- А воротник почему не пришит! Почему не уставу! А? – произнес сурово констебль, грозно топорща усы. Он был похож на моржа. Но при этом он явно начинал мне нравиться.

- Так ведь… - оправдывался жандарм, пытаясь проверить, что у него оторвалось.

- Дырка! Зашить! – заметил констебль. – Снимай мундир! Позорище! Ходит тут, дыркой светит! Позорит честь мундира!

- Четвертак за дырку? – спросил жандарм, снимая рваный мундир.

И тут я решила сыграть!

- Значит, я тут на улице стояла, мерзла! Грелась только мужиками! Не всегда горячий мужчина попадался, чтобы отогреться! - причитала я, глядя на пустяшную работу. – А вы мне четвертак за дырку предлагаете? Это просто оскорбление!

- Два риаля. Удержу с его жалования! – послышался голос констебля, как вдруг два риаля тут же нашлись в кармане и перекочевали мне. Я все еще не верила своему счастью, быстро и ловко зашивая воротник.